— Да не надо всех, пойми хотя бы меня! — не унималась Вика. — Да, я простая русская баба, но коня на скаку останавливать больше не хочу и в горящую избу не полезу! Хватит! Лезьте сами, те, кто поджег по пьяни! А все бабы скоро совсем от вас сбегут! Вот тогда и сидите и занимайтесь онанизмом вприглядку с фотокарточками!
Игорь пытался заметить что-то насчет перемен, происходящих на родине, насчет демократии, реформ и связанных с ними надежд, но Вика от этих слов еще больше завелась.
— Надежды! — веселилась она. — Опять надежды на светлое будущее! Сидеть по уши в дерьме и надеяться, что из этого дерьма вырастет клубника со сливками! Нет, Сабашников, как был ты совком, так совком и остался.
Наконец он не выдержал. Изменившись в лице, он резко повернулся к ней и сказал негромко:
— Ну знаешь… если на то пошло, лучше уж совком быть, чем проституткой. Продающей себя за выездную визу.
И повернулся, ушел к монастырю, в свою палатку. И не спал там, сидел на своей лежанке, стиснув зубы и ожидая ее возвращения.
Но она не вернулась. Было слышно, как взревел мотор, и старенький «пежо» укатил куда-то в вечернюю мглу серпантина.
9
— Я хочу быть понятым однозначно и до конца. — В голосе Энгельбаха звучала твердость. — Я позволил себе непростительную для археолога слабость: нетерпение. В результате дело могло обернуться гибелью человека. Больше этого не повторится. Никакой спешки, никаких взломов. Только ясный план, тщательная техническая подготовка и отработка всех деталей.
Он пристально оглядел коллег, расположившихся вокруг стола в штабной палатке, и продолжал:
— В Катманду прибыли заказанные мною еще в Дели перископ и щупы. Надо доставить их сюда. Далее. У меня есть просьба к вам, Игорь. Речь идет о газоанализаторе, портативной модели. Не могли бы вы обратиться в Ташкент с просьбой срочно выслать нам один экземпляр на пару недель?
— Пожалуй, смогу, — кивнул Игорь. — У нас в институте имеются портативные газоанализаторы, правда, нашего, местного производства.
— Вот-вот. Именно они меня интересуют. Они удобней и надежней индийских. А заказывать американские у нас нет ни времени, ни средств.
— Сделаем, — заверил Игорь. — Ребята помогут.
— В таком случае распределяемся так: вы немедленно отправляетесь в Катманду, а мы изучаем устройство и содержимое этой каменной ямы.
— Да, но при чем здесь газоанализатор?
— Действительно. Совершенно непонятно… — наперебой заговорили Бехал и Дэн.
— Пока ни при чем, — развел руками Энгельбах. — Просто интуиция, если хотите. Обжегшись на молоке, дуем на воду.
С первой минуты совещания Игорь увидел, что Вика со своей тетрадкой сидит на обычном месте, и словно камень спал с его души. Правда, она демонстративно не замечала его, но это уже было не самое главное. Главное, она здесь, рядом.
Он еще успел перекинуться парой слов с отцом Дэвики Тамракаром и побежал собирать свою дорожную сумку.
Уже садясь в «тойоту», Игорь огляделся по сторонам. Вики поблизости не было.
В Катманду стояла жара, особенно заметная после горной прохлады. В местном отделении ЮНЕСКО Игорь убедился, что все, заказанное Энгельбахом, готово к отправке в экспедицию, дозвонился до Ташкента, договорился насчет газоанализатора и, хотя вылезать из-под мощного кондиционера офиса ЮНЕСКО очень не хотелось, решил все-таки сделать еще одно задуманное им дело.
Он попросил шофера «тойоты», разбитного, веселого Лакшмана, отвезти его в кампус, то бишь городок Трибхуванского университета.
* * *
Она долго не появлялась, и Игорь уже стал нервничать. Поглядывая на часы, он мерил шагами холл женского общежития и в душе ругал еще более строгие, чем у себя на родине, порядки: его не только не пустили в здание, но не хотели пускать даже в холл.
Никогда в жизни ему бы не могло прийти в голову, что она уже давно стоит на лестничной площадке второго этажа и через окно, выходящее в холл, смотрит на него. А если бы он еще увидел этот взгляд, он бы, может, понял в себе что-то новое. Она не отрывала от него глаз; застыв в неподвижности, она следила за каждым его движением, и казалось, что она то ли шепчет что-то, обращаясь к нему, то ли беззвучно поет длинную тихую песню.
А вышла она неторопливой, спокойной походкой и взглянула на него с обычной, вполне сдержанной приветливостью.
— Здравствуйте, товарищ Игорь Васильевич.
— Привет, практикантка!
— Вы меня должны извинить, товарищ Игорь Васильевич… что я не встретила вас, когда вы приехали в Катманду, но я не знала это.
Она говорила очень старательно, словно заранее заучила эти слова.
— О, я вижу, твой русский язык стал еще лучше.
— Вы, наверное, шутите… над меня.
— Ну что ты, и не думаю. — Игорь протянул ей записку от отца.
Дэвика развернула записку, пробежала ее глазами.
— Он пишет… чтобы я помогала вам. Что-то случилось?
— Да нет, не волнуйся. Просто я хочу найти одного мальчишку.
Лакшман повез их в старый Катманду, на площадь Ханумана.
— Я преподаваю в университет и… работаю для диссертации, — рассказывала Дэвика.
— А живешь в общежитии?
— Пока да. У нас трудно найти квартир… дорого.
— Ну что ж, значит, надо отыскать богатого жениха.
— Вы опять шутите.
— Нисколько. Как ни крути, а женщина должна оставаться женщиной. Женой, матерью, хранительницей очага…
— Непальские мужчины тоже… думают так, — отозвалась Дэвика.
— А ты с ними не согласна?
— Я? Раньше — нет… — Она отвела взгляд. — А теперь — не знаю… У нас девушки много говорят об этом. Иногда спорят… целый ночь, даже, как это… ссорят. Но результат… всегда одинаковый.
— И каков же он?
— Родители тихо, спокойно… договаривают и однажды дают их замуж… совершенно неизвестному человеку. И это кончает все… университет, наука и споры.
— Да, — протянул Игорь. — Невеселый конец. Ну что ж, наверное, единственный выход — самой проявить инициативу и найти человека. А?
— Наверное, — тихо и не глядя на него, отозвалась Дэвика. — Только это… так трудно. Невозможно… никак.
— По-моему, сюда, — указал Игорь, и они свернули в узенький переулочек.
В глубине переулка стайка мальчишек играла в орехи.
— Мальчик! — позвала Дэвика на непали. — Подойти сюда!
Один из мальчишек подошел к ней.
— Скажи нам, где тут живет Кират? Он чуть постарше тебя.
Не сводя с них глаз, мальчишка пятился назад.
— Подожди, куда ты? Он еще говорил, что у него есть братишка…
Мальчишка стремглав кинулся по переулку. На бегу он что-то крикнул остальным детям, и их в секунду словно ветром сдуло.
Игорь и Дэвика переглянулись. Пожав плечами, Дэвика решительно заглянула в ближайшую подворотню. Маленький, тесный дворик был пуст, лишь какая-то бродячая собака рылась в углу в куче мусора. Дэвика уже хотела двинуться дальше, но вдруг заметила в сторонке, в тени какой-то ветхой арки, дымок, кольцами вьющийся во дворик. Под аркой оказалась крошечная каморка, сколоченная из остатков каких-то ящиков и сломанных досок. Дэвика заглянула в каморку. Там, на куче тряпья, сидела меднолицая старуха-тибетка с трубкой во рту. Прикрыв глаза, она курила и покачивалась.
— Тетушка, — обратилась к ней Дэвика. — Вы не знаете, где здесь живет мальчик по имени Кират? Такой небольшой, у него еще братишка есть…
Старуха приоткрыла щелочки-глаза, взглянула на Дэвику и прикрыла их вновь.
— Тетушка… — Дэвика положила перед тибеткой мелкую купюру.
— Нет Кирата, — проговорила старуха, и купюра исчезла. — Убили его.
— Убили? Кто?
Старуха снова приоткрыла глаза и снова прикрыла их.
— Э, внучка. Спроси что полегче…
Сзади подошел Игорь. Дэвика порылась в кармане, сунула в сухую старушечью ладонь еще несколько рупий. Старуха сжала кулачок:
