2. Обдумайте — какими могут быть причины дефекта или странностей, попытайтесь ответить на собственные вопросы. Четко сформулируете каждый ответ в письменном виде.
3. Подчеркните в своем ответе те слова, которые могут иметь альтернативы.
4. Определите все альтернативы к подчеркнутым словам.
5. Выберете приоритетную, самую вероятную из альтернатив и проверьте ее.
Если приоритетная альтернатива имеет многогранный характер, тоже разбейте ее на альтернативы и выберите из этих вторичных альтернатив не первую попавшуюся, а приоритетную. Если приоритетная альтернатива оказалась неверной, переходите на менее важную; она может быть и вторичной, и первичной.
6. Если причины дефекта не обнаруживаются, возвращайтесь к первому пункту, чтобы попытаться найти другие ответы на свой вопрос.
Может оказаться, что ваши ответы лежат в стороне от решения проблемы. В подобных случаях я внимательно изучаю то, что написал, и подчеркиваю двумя черточками те слова, которые могут оказать мне какую-то помощь. Затем я подвергаю эти слова "обличению", у меня возникают вопросы, я формулирую ответы и приближаюсь к истинному решению.
Этот метод я позднее применял при ремонте своих телевизоров. Самым коротким был анализ, который длился несколько секунд, самый же длинный анализ занял целых три листа — но я не могу сказать, что ремонт доставил мне трудности. Сначала я записывал внешние признаки неисправности, а потом свои предположения по причинам этих неисправностей. Когда предположений не хватало, я "опустошал" мозг, и через некоторое время они появлялись. Каждое из этих предположений я анализировал — уже логикой — на наличие альтернатив.
Этот ремонт тоже занял сравнительно немного времени — гораздо меньше, чем при прежних ремонтах разной техники.
Любопытно, что в японских школах детей учат методу, весьма похожему на описанный. Учеников учат ставить цель, определять альтернативы, выбирать приоритетные из альтернатив и, отбросив малосущественные, сосредоточиваться только на них. Их учат также и неуклонно идти к достижению поставленных целей (есть в Японии такой национальный праздник, "День карпа", день мальчиков; карп, упорно идущий навстречу течению, является примером для всех юных японцев).
Мне остается только сожалеть, что об особенности японской школы и образа действий Пфеффера я не знал, когда занимался конструкторской работой. Львиную долю времени я потратил на пустые пробы наугад.
И не только я.
Гарри Олдер в своей книге "Менеджер и чудеса мышления" привел любопытный способ получения идей из формулировки. По его мысли, утверждения типа "Мы делаем инструменты, которые служат всю жизнь" можно изменить на обратные — к примеру, "Мы делаем инструменты, которые служат короткое время". Такая смена точки зрения может навести на мысль об одноразовых инструментах, как это и произошло с бритвами, дешевыми ручками и пластиковыми чашечками. Можно по-другому изменить: "Мы делаем не-инструменты". Такое утверждение может открыть рынки за пределами традиционной области деятельности компании — к примеру, производство украшений или игрушек. По сути, Г. Олдер привел пример противоположной ассоциации. Но у нас целый запас разных ассоциаций — восходящие, нисходящие, последовательные, параллельные и дальние. Подумайте сами — что можно, исходя из этих ассоциаций, еще предложить.
ЛИСТАЯ СТАРЫЕ ТЕТРАДИ
Был у образовательной системы царской России еще один секрет — всячески поощрялось стремление к высшим оценкам. Только высокий общий балл позволял выпускнику кадетского корпуса или реального училища надеяться поступить в университет или высшее техническое училище. Некоторые учебные заведения — к примеру, Петербургский политехнический институт — отбирали студентов исключительно на основе аттестатов; на кораблестроительное отделение могли поступить только претенденты с золотой медалью. Н.Н. Поликарпову, к примеру, право поступить на механический факультет этого института дали все пятерки в его аттестате.
Заметим, что Российская империя была одной из первых стран мира, в которых стали принимать не на основе экзаменационной лотереи, а на основе аттестатов. Сейчас эта система принята во всем мире за исключением Российской Федерации и Государства Израиль (где, как известно, "наполовину наш народ").
Экзамены в вузах Российской империи после каждого семестра были весьма трудными, и потому готовиться к ним надо было основательно. Кто не мог как следует подготовиться сразу, имел право отложить экзамен. Порой получение высшего образования растягивалось на десять лет — но это было действительно высшее образование. Аналогичная система в наши дни существует в Европе — в Германии, к примеру, студентом можно быть и десять, и пятнадцать лет (можно, конечно, получить образование и за четыре года).
В нашей стране с 1930-х годов, со времен подготовки "красных инженеров" для воздвигаемых американцами, немцами и т. д. заводов, существуют жесткие сроки. Необходимо сдать в точно определенное время; не сдал — сдавай еще пару раз, а потом отчисляешься. Если же сдал на натянутую троечку — переходи на следующий курс.
А что такое вылечить на троечку? Это значит не вылечить. А к чему приведет ремонт самолета на тройку? К катастрофе.
Потому во Франции, к примеру, после первого курса в медицинских институтах идет еще один отсев. На второй курс можно пройти только с очень хорошими оценками. Американцы поступают еще суровее — еще перед поступлением они заставляют сдавать специальный тест на пригодность к медицинской профессии. Аналогичный тест ждет и тех, кто желает поступить на юридический факультет, и тех, кто желает изучать бизнес.
При том, что требования на экзаменах высоки, сам экзамен в западных учебных заведениях обычно занимает много времени. Экзамен может длиться шесть часов, с перерывом на обед; требуется заполнить множество тестов с бесконечным рядом вопросов. Это не три вопроса наших экзаменов с одним-двумя дополнительными; но какого врача вы предпочтете — который сдавал три случайных вопроса, или которого экзаменовали по всему курсу?
В Японии даже в системе профессионально-технического обучения существует особый принцип "безупречности обучения", по которому ученика ориентируют на достижение максимально высокого уровня оценочных баллов, на совершенство в овладении любым отдельным навыком. Отсюда и знаменитое японское качество.
Много лет назад я, беседуя с архитектором из Берлина, услышал от него такие слова: "Дело нужно делать, учитывая все мелочи, а иначе — наплевать и забыть".
Немец объяснял мне, зачем над задними воротами хлебного магазина сделан козырек — хлеб в ГДР развозят в четыре часа утра, и потому следует предусмотреть, чтобы машина никого не разбудила.
Такая предусмотрительность меня, естественно, весьма удивила. У нас довольно часто можно видеть, когда, скажем, на панели современного здания расположен флагшток, ржавчина от которого пересекает весь фасад. Над магазином, что стоит рядом с моим домом, козырька, конечно, нет; а ведь звук распространяется вверх очень хорошо — аэронавты отчетливо слышат речь с земли, поднявшись даже на два-три километра.
Многие считают немецкий педантизм мелочностью — однако опыт говорит, что эта "мелочность" касается тех мелочей, с которых начинается главное. Так немцев УЧАТ относиться к любому делу. И учат давно. Немцы считают аккуратность и точность своей национальной особенностью и внимательно следят, что бы это качество передавалось молодому поколению.
Если бы эти качества воспитывались и у нашего народа, скольких катастроф мы смогли бы избежать!
Недаром, видно, Наполеон говорил: "Искусство войны — это наука, в которой не удается ничего, кроме того, что было рассчитано и продумано".
Американец Роберт Таунсенд, бывший президент компании проката автомобилей, в своей книге "Только вперед!" пишет:
