Подобный анализ будоражит мысль, рождает интерес, позволяет действительно хорошо усвоить текст, поскольку создает "смысловые опоры".

Все же иногда (перед выступлением, защитой и т. д.) требуется и просто подробное воспроизведение текста. В таких случаях метод рисунков может быть полезен.

Напоследок заметим, что при запоминании материала следует каждый элемент "тройки" брать из одного класса предметов (как, к примеру, бутылка-хлеб-платок) — или же стремиться к тому, чтобы картинка в целом была связной. Тогда при воспоминании одного элемента в памяти легко всплывают остальные. Нарисованную картину полезно попытаться запомнить зрительно.

После запоминания всех элементов ОБЯЗАТЕЛЬНО следует хотя бы раз попытаться вспомнить всю последовательность, чтобы выявить плохо запечатлевшиеся моменты. Мы помним, что повторение подтверждает подсознанию необходимость запоминания. Такое повторение — процесс довольно увлекательный: воочию убеждаешься, как возросла мощь твоей памяти.

Американец Г. Олдер в своей книге "Менеджер и чудеса мышления" обучал своих читателей ассоциациям:

"Теперь посмотрим на следующие произвольные слова: рыцарь, колледж, ребенок, ферма, бридж, чек, бутылка, сани, компьютер, утес.

Наглядно представьте себе образ, ассоциированный с каждым словом, но свяжите каждый образ таким способом, чтобы сделать цельный рассказ, который объединяет все десять слов. Образы и ассоциации должны быть настолько необычны и памятны, насколько в сможете их сделать, и должны иметь для вас смысл. Они должны исходить из вашего воображения. Вот пример:

"Я вижу рыцаря в сиянии брони, едущего в колледж, там он пугает ребенка, который убегает на соседнюю ферму, где фермер играет в бридж, затем выписывает чек, который он кладет в бутылку и привязывает ее к саням, которые скользят вниз по склону, ударяют компьютер, который падает с утеса "".

Приведенный метод любопытен, но заметим, что, потеряв при воспоминании один элемент, приходится мириться и с потерей всех остальных. А если использовать структурную опору? Возьмем три уровня: один — на уровне земли, второй — чуть выше (на стуле, столе, кровати), третий — на уровне стены (окно, подоконник, картина на стене, дверь и т. д.). Все элементы запоминаемого ряда привязываются к этим трем уровням. В этом случае, забыв один элемент, мы можем "поискать" чуть дальше на полу или стене и продолжить процесс воспоминания. К примеру, мы можем нарисовать перед своим умственным взором следующую картину.

Рыцарь лежит на полу со свечкой на животе, на стульях вокруг сидят выпускники колледжа, самый маленький из них (ребенок), болтая ножкой, сидит на подоконнике. В окно (мы все еще на уровне стены, но движемся уже вниз) мы видим ферму (ферма на уровне окна, поскольку мы ее видим в окно). Перед этой фермой кто-то, сидя на стульях (уровень чуть выше уровня пола) играет в бридж. Сзади левого играющего лежит на земле много чеков, сзади другого — бутылка (чтобы лучше запомнить пару "чек-бутылка", одного играющего следует представить преуспевающим джентльменом, второго — беспробудным пьяницей).

Дальше нужно запомнить "сани, компьютер, утес". Как поднять сани выше уровня земли? Очень просто — поставить их на сугроб. А компьютер на уровне стены? Тоже просто — повесить на стену плоский жидкокристаллический экран, настолько тонкий, чтобы можно было его вешать, как картину. А утес на уровне стены? Утес — сам стена… но это слишком просто, а все, что просто запомнилось, может из памяти так же просто и ускользнуть. Есть строчки старинной песни, в которой "утес мохом оброс". Это уже лучше. Стена, на которой висит экран, покрыта мхом.

В данном примере был использован алгоритм: "пол — выше пата — стена — стена — выше пола — пол". Можно использовать, если удобно, другой алгоритм: "пол — выше пола — стена — пол — выше пола — стена". Конечно, читатель вправе придумать и собственную "структурную опору". Но не забудьте, что при запоминании в каждый элемент нужно вложить эмоцию (карточная игра идет на большие деньги, на жидкокристаллическом экране идет матч "Спартака"), — иначе элементы забудутся.

Из глубины тысячелетий до нас дошли Веды — религиозные и медицинские трактаты древних индусов. Хотя Веды были сложены еще до появления письменности, нам они известны практически в том виде, в котором были составлены в древнейшие времена. Причина: создатели Вед написали их в виде стихов, и в виде стихов эти трактаты передавались из поколения в поколение.

Рифма, ритм являются хорошими опорами. Порой достаточно вспомнить ритм строчки, и она словно сама выплывает из памяти. Личный пример — в моем доме был кодовый замок с номером 395; этот код все время забывали, что немудрено: цифры ничего не напоминали. Однако кому-то пришло в голову запомнить номер иначе — "без пяти четыреста" — и в таком коде фразу запомнили все. Причина — фраза ритмична, как строчка стихотворения, ритм служит опорой. Опорой могут быть также первые буквы или первые слоги слов.

Итак, образы можно использовать для эффективного запоминания. А можно ли с их помощью сделать более эффективным умственный труд?

В конструкторском бюро Грабина был человек, которому завидовали все. Вот у него был поистине "божий дар". П.Ф. Муравьев был способен создавать в голове сложные чертежи, придавать им объем, мысленно заставлять взаимодействовать различные элементы конструкций и проводить в голове сложные эксперименты.

Его считали чудаковатым и относились к нему чуть снисходительно. В самом деле, как иначе воспринимать человека, который, обедая в заводской столовой, вдруг неподвижно застывает и начинает всматриваться в пустое пространство перед собой? Проходят минута за минутой, обед стынет, а он, словно Сивилла в трансе, все так же невидящим взором изучает что-то никому не видимое.

Однако эти "чудачества" приносили весомые результаты. Пушка Ф-22, разработанная П.Ф. Муравьевым, K.К. Ренне, Д. И. Шеффером и другими, была в 1936 году принята на вооружение с прекрасными отзывами комиссии. Правда, со стороны военного руководства пушка поначалу встретила противодействие, но Грабин так просто свое детище не уступил, и благодаря ему Ф-22, а также более совершенная модификация Ф-22 У СВ составили основу дивизионного артиллерийского арсенала Красной армии первых месяцев войны. Они показали себя блестяще. "Сталин сказал 1 января 1942 года: "Ваша пушка спасла Россию…" (Ф. Чуев. Ветер истории. "Роман-газета, 1999 г., № 14.)

Но этой пушкой не окончилась деятельность П.Ф. Муравьева.

Поскольку ряд идей конструктора зарекомендовали себя с самой лучшей стороны, ему поручили разработать новый полуавтоматический затвор. Но, сколь ни высоко ценили в КБ талант "чудака", предъявленные им вскоре чертежи поначалу были восприняты с недоверием. Затвор был более чем в два раза меньше по размеру любого из зарубежных аналогов, к тому же он выглядел как-то необычно — в виде топора. "Топориком" его и нарекли.

Но в чертежах не было видно явных ошибок, и затвор был отдан в опытное производство.

Когда настал день испытаний, настроение комиссии было сумрачным, как осенний вечер. Сделать затвор вдвое меньше, чем во всем мире? Не идиоты же работают в зарубежных конструкторских бюро!

К пушке поднесли облегченный снаряд, зарядили. От звука выстрела многие вздрогнули. Вот уж чего никто не ожидал. А потом раздалось общее радостное: "Ура!".

После серии из десяти облегченных снарядов пушка исправно произвела выстрелы из десяти нормальных, затем из десяти утяжеленных. Затвор работал безотказно.

Скоро конструктора назначили руководителем специальной группы, работающей над пушкой для танка с противоснарядным бронированием. Эта пушка была разработана быстро. По огневой мощи она превосходила орудие немецкого танка Т-3 в восемь раз. И это очень скоро пригодилось — поскольку танком, на кагором устанавливали пушку П. Муравьева, был легендарный Т-34.