На ужин был козленок, которого после короткой молитвы закололи, тут же разделали. Голову выбросили в море, в качестве жертвы Посейдону. Развели огонь, котел установили на резных деревянных держателях, добавили в него солидную порцию оливкового масла, какие‑то листья и процесс пошел. На взгляд Валерия одного козленка на тридцать с лишним мужиков было маловато, но как выяснилось, это было не все. Когда обжарили козленка, в котел пошла рыба с вином, а после нее порция дробленой пшеницы. В общем, ужин был сытный. Буховцев с Сотером уселись на корме, и не спеша, глядя на закатное Солнце, поглощали еду. Перед ними на низком столике лежали куски козлятины, истекающая жиром рыба, разваренная пшеница в чашках и кубки разбавленного вина, которое совсем не напоминало ему какое — либо из вин будущего. Вся пища как водится, была малосоленая, не перченая, но имела свой неповторимый вкус, который Валерию уже начинал нравиться. Диоген рассказывал Буховцеву бытовые сцены афинской жизни. Много смешного, много полезного. Никаких магических историй рассказано не было. Валерий и сам не спрашивал, считал, пока не пришло время для откровений. Сотер пытался понемногу учить его эллинскому, самому благородному его аттическому наречью. Так прошел первый день их пути. Когда стемнело, сильно похолодало. Под ними не спеша перекатывалось волнами море, похожее в свете звезд и Луны толи на ртуть, толи на нефть. Над ними в черном небе ярко сияли звезды. Как они собирались плыть ночью в море, не имея навигационных приборов и прочего? Однако же эти ребята плыли и видимо знали, что делали, а раз так то и нам беспокоиться нечего — рассудил Буховцев, завернулся в шерстяной плащ и отправился в свой крохотный кубрик спать.

За следующие два дня Валерий облазил корабль от носа с резной головой сирены, до кормы, заканчивающейся широкой доской, которую выдвигали, чтобы справлять в море большую и малую нужду. Перезнакомился с половиной экипажа и даже порывался от скуки сесть за весла, но Диоген его отговорил. Подобное здесь не практиковалось. Пассажиры заплатили и их должны везти, а задача моряков выполнять свою работу. Иначе обидятся, а Сотеру с ними еще плавать и плавать.

На второй день, к обеду, они причалили к пристани небольшого городка расположенного между упирающимися в берег низкими горными кряжами. По размерам городок был немногим больше Пситирии, по виду же — чистой воды захолустье. Дома из нетесаного камня и глины, а иногда просто сухой кладки были окружены плетнями и огородами. Была здесь и пара храмов, но были они не творениями мастеров, а скорее поделками местных жителей, поскольку сильно смахивали на их дома. Сами жители в накинутых на одежду кожаных плащах мехом наружу и кожаных колпаках напоминали скорее варваров, чем цивилизованных эллинов. Сотер подтвердил его догадку.

— Фракийцев, гетов и даков здесь больше чем эллинов, и власти местные проконсулу почти не подчиняются, но налоги платят, и их никто не трогает.

— Неужели это устраивает власти? — удивился Валерий.

— Устраивает? Нет, конечно. Но что поделаешь, там — Диоген кивнул на горы за городком — Дакия. Пятидесяти лет не прошло с тех пор, как убили Биребисту, а здесь опять не спокойно. Пару лет назад даки по Мёзии прошлись и здесь шесть лет назад побывали. Местные тут между двумя огнями, и чтобы жить спокойно сразу на две стороны смотрят. Риму, чтобы установить в этих краях власть нужно больше войска, а где его возьмешь. Почти все свободные легионы в Паннонии, и неизвестно когда там дело закончится, а от Паннонии до Дакии рукой подать. Рядом с паннонцами маркоманы Маробода, еще рядом с севера племена рвутся на земли, на которых еще недавно бойи жили. Так что сам видишь, сейчас не до этого.

Сотер протиснулся сквозь строй вооруженных щитами и мечами моряков и отправился в город. На пристани тем временем шла торговля. Их корабль был единственный, и поторговать с ними казалось, сбежался весь город. Впрочем, задержались они не более часа. Продали оружие, закупили провизии, пополнили запасы воды и отправились дальше. Для ночевки на вторую ночь причалили к пустынному берегу, развели костер. Часть команды осталась на корабле, другая, а месте с ней Диоген и Валерий заночевала на берегу у костра. Здесь наконец‑то Буховцев смог нормально выспаться.

Город Томы, в который они прибыли ближе к вечеру третьего дня плавания, был действительно городом. Небольшим, но городом. Гавани как таковой здесь не было, но у приличных размеров пристани стояло около десятка кораблей и несчетное количество рыбацких лодок. Моряки причалили корабль и выставили охрану. За эти три дня Валерий имел множество возможностей понаблюдать за этими людьми и, пожалуй, они ему нравились. Крепкие, плотные все как на подбор тела, что вполне понятно, поскольку, занимаясь ежедневно нехилыми физическими упражнениями особого жира не нагуляешь. На бодибилдеров его времени они были совершенно не похожи. Не было гиперразвитых бицепсов, трицепсов и прочих выразительных мышц, но мышцы торса, пресс и плечи будто каменные. Все в основном среднего роста. Лишь, пара моряков, были ростом с Буховцева, и один выше. Так что Валерий со своим метр восемьдесят, смотрелся среди них солидно. Он вспомнил даков и фракийцев, которых видел в предыдущем городке, а также кочевников, и добавил для себя — у видимых им эллинов были самые интеллигентные лица, из тех, что Буховцев успел повстречать за неделю проживания в этом мире прошлого. Нет, все они не были на одно лицо, а черты, запечатленные в античных статуях, прослеживались едва у половины. Среди черноволосых, встречались и вполне белокурые. Но, тем не менее, было видно, что они принадлежат к одному народу, и на всех лицах был отпечаток ума, и какой‑то цивилизованности.

За пристанью было примерно пятьдесят метров мощеного камнем пространства, упирающегося в крепостную стену, за которой полого поднимался город. Сейчас это пространство с храмом и торговыми рядами было полно людей. Там шла торговля, и доносилось разноязыкое многоголосье. Пестрая толпа вела дела, активно жестикулируя руками, но все выглядело мирно — уютно, почти по–домашнему. Вкусные запахи каких‑то печеностей и еды, перемешивались с запахами моря и рыбы, от находившихся рядом лодок. Сотер взял с собой четверых вооруженных моряков, Буховцева и они отправились в город. Двоих из них Валерий запомнил по кораблю. Каллимах и Деметр облачились в кожаные кирасы, на головы одели шлемы — иллирики, представлявшие из себя полусферу с жестко прикрепленными прямыми наланитниками, и полукруглым держателем гребня. Гребень, правда, отсутствовал. Из исторических файлов, которые Валерий зубрил перед путешествием, он знал, что такие шлемы были в обиходе за пятьсот лет до этого, но видимо кое‑кто носил их и сейчас.

Их задержали около городских ворот, но не надолго. Диоген о чем‑то переговорил с начальником стражи, показал какую‑то железку, и их небольшой отряд не спеша отправился вверх по узким улицам Томы. Дома из тесаного камня и узких кирпичей, кое–где оштукатуренные до боли напоминали старые строения Крыма и побережья Сочи, особенно когда они ограждались от улицы глиняным забором. Солнце клонилось к закату, людей на улицах было немного. Вскоре они вышли на небольшую площадь около приличных размеров храма. В углу площади стояли два легионера. Это были первые легионеры, которых Буховцев видел в этом мире, но то, что это именно они, он понял сразу. Ребята были небольшого роста, метр шестьдесят пять, семьдесят не больше. Однако исходившее от них спокойствие, и чувство контроля за ситуацией, как бы делали их выше. На обоих были кольчуги поверх красно–коричневых туник, на левом плече висели шлемы, за спиной на перевязи расчехленные щиты. В руках короткие копья. Обычные дротики, не пилумы. Все было подогнано и сидело на них ладно, а висевший за плечом щит никак не мешал движениям. Легионеры стояли и о чем‑то переговаривались. Закатное Солнце освещало красным их стриженые головы и начищенные кольчуги, а вдоль площади густой теплый ветер гнал паутину, запахи навоза, соснового леса и дыма от очагов. Странная здесь осень, больше смахивает на лето — подумал Валерий. Легионеры смотрели на их вооруженный отряд с любопытством, без всякой враждебности.