Все молчали, обдумывали сказанное, молчал и Валерий. У него уже была куча вопросов, но кругом были военные, а у военных болтать языком без команды не принято. Тишину нарушил Скворцов.
— Евгений Андреевич — обратился он к Лютаеву — я не буду спрашивать о достоверности этой истории. Я вам верю в главном, поэтому буду доверять и в мелочах. Вопрос о родственниках. Могут ли они опознать настоящего Марка Валерия Корвуса. Насколько Валерий Александрович вообще похож на римлянина или италика, кем он там должен быть вам виднее?
Лютаев ответил не раздумывая. Видимо, этот вопрос магами уже обсуждался, и ситуация была ясна.
— Как вы поняли, Марк Корвус не родной сын Луция Корвуса, а приемный. Ему не обязательно походить на приемного отца. Его родные мать и отец Куры — венеты. А это полуиталийское — полуславянское племя — он посмотрел на Нолина — Тихон Викторович, как Валерий Александрович похож на венета?
Нолин кивнул.
— Похож. Вы все воспринимаете Валерия как русского, только потому, что привыкли к тому, что он русский. Если же его представить в другом контексте, то вы удивитесь, насколько он там органично смотрится. Я не собираюсь вступать в дискуссии с современными историками, скажу о том, что знаю. Венеты родственное латинам племя, и когда‑то они вместе шли с севера в Италию. Тогда у них даже язык был почти един. Венеты осели в северной Адриатике и на восточной части долины реки По, латины добрались до середины Италии и осели на землях Аборигов, или Аборигинов как их потом называли. Это не название племени, а скорее обозначение на латыни. Название латины не сохранили, но если кому интересно, то звали их Дассы. Одно время латинам было совсем тяжко. Их язык отличался от всех италийских, и для всех они были чужаки. Но это так, отступление. Я думаю, здесь проблем с признанием быть не должно. Среди римской знати достаточно венетов. Больше только этрусков и сабин. Насчет родственников — у него осталась мать, но она видела его последний раз, когда ему было три года. Если увидит его двадцатичетырехлетним, то вряд ли сможет узнать — это все понимают. Тем более, что после того как его усыновил Корвус, он для Куров как отрезанный ломоть.
— Может, какие‑то особые приметы. Родимые пятна например — продолжал любопытствовать Скворцов.
— Родимое пятно есть. Нужно будет нанести татуировку. Какую, и где, мы покажем — подтвердил Нолин.
Скворцов задумался.
— Я так понял, кто‑то из ваших людей видел настоящего Корвуса две тысячи лет назад. Что с ним вообще случилось? — на этот раз он обратился к Лютаеву.
— Да его видели, и я точно могу сказать, что Валерий Александрович похож на него даже внешне. Что с ним случилось? Его убили. Убили как раз тогда, когда он шел к нам по тому же заданию.
Скворцов удовлетворенно кивнул.
— Вот с этого момента подробнее.
Продолжил Нолин.
— Тогда мы тоже искали людей, способных выполнить задание, и вышли на Корвуса. Один из наших провел с Тавсами полгода, убеждая его бежать. В положенный момент он бежал на юг. Там его должен был встретить один из наших людей и отправить в Рим. Там другой наш человек, в администрации императора, должен был представить его Августу и выхлопотать для него назначение трибуном в Германию. Как видите, цепочка отработана, и мы хотели бы запустить по ней Валерия. Настоящего Марка Валерия Корвуса так и не дождались. Потом обыскали местность, и нашли его у степной речушки с перерезанным горлом. Кто это сделал и зачем, так и осталось невыясненным.
Нолин замолчал. Молчали и остальные, обдумывая сказанное. Перед Валерием зримо возникла картина прошлого двухтысячилетней давности, и он понял, что имел в виду Лютаев, когда говорил что, скоро вы поймете что все это реально, но не представляете насколько сложно и опасно. Что же, теперь он видел, что к заданию готовятся не только здесь в будущем, но уже подготовились в прошлом. Скворцову, видимо, в голову пришла та же мысль.
— Вы хотите сказать, что там его будут ждать люди, и встретят как настоящего Валерия Корвуса?
— Да, так будет проще и надежней — ответил Лютаев.
Лицо Скворцова стало настороженным и в нем появилось что‑то вроде неприязни.
— А этим людям Валерий Александрович скажет, что он не настоящий Корвус? Кто они вообще?
— Наши люди, не маги, помощники — Лютаев выдержал взгляд Скворцова. Валерий не удивился бы если узнал что тот также легко читает мысли ФСБшника как и его собственные — скажет или нет я пока не знаю. Может и не говорить.
Скворцов молчал. Было видно, что ему что‑то в этой истории не нравится.
— В настоящем, а не предполагаемом прошлом, что сделали эти люди, когда не дождались Корвуса?
— Как и было условлено, уехали по своим делам — Лютаев наблюдал за генерал–лейтенантом с любопытством и немного настороженно. Буховцев посмотрел на Нолина. Тот тоже следил за беседой без волнения, и даже немного скучая.
— Потом, они узнали, что с ним случилось?
— Нет. Они должны были его только встретить и проводить. Знали лишь условный сигнал и приметы. Остальное было не их знание.
Казалось, Скворцов немного успокоился.
— Евгений Андреевич — снова обратился он к Лютаеву — Простите меня за эти расспросы, но я просто хочу хорошо сделать свое дело. За это меня держат на должности и платят деньги. В этом нет недоверия. Я ничего не знаю о перемещениях во времени. Так, лишь несколько фантастических романов, но как я понял, вы хотите отправить Валерия Александровича в прошлое в ситуацию, которая уже была и развивалась по–другому. Это не опасно? Может лучше отправить к другим людям в другое место. Поближе к Тевтобургскому лесу?
Лютаев кивнул головой, как бы говоря, что понимает опасения Скворцова.
— Что было, то было. Историю изменить очень сложно, а может, и невозможно. Вы не представляете, как многовариантна наша жизнь. Так или иначе, судьба всегда настоит на своем. Тем или иным путем, и один человек здесь мало что значит. Если, это, конечно, не особенный человек. Человек, отмеченный судьбой. Наш случай не из тех, что влияет на развитие истории. Эти люди не встретили настоящего Валерия Корвуса, и пошли по своим делам, теперь они встретят Валерия Александровича, проводят его, и тоже пойдут по своим делам. Как думаете, изменится от этого мир? — вопрос был задан риторический, поскольку Скворцов отвечать не собирался. Внимательно слушал.
— Насчет того, чтобы отправить Валерия Александровича куда‑нибудь поближе к месту действия, то я думаю, что это не очень хорошая идея. Нам нужно, чтобы он пришел туда, уже имея освоенную легенду, и успел осмотреться на месте. Тот мир, это не пустой лес, населенный незнакомыми дикарями. Территории в лесах, в том числе и в германских, поделены между племенами, родами, общинами. Границы эти охраняются очень строго. Чужака вычислят мгновенно и участь его незавидна. Самое лучшее — посадят на цепь. У нас два варианта. Либо он пришел со стороны и римлянин, тогда его права находиться там не вызовут вопросов. Как из него сделать римлянина — мы знаем. Либо он германец, а точнее херуск. Но чтобы стать полноценным херуском, им нужно родиться. Варианты с торговцами и прочими случайными людьми отпадают. Эти там вообще наперечет и чтобы появиться в этих краях заводят знакомства задолго, к тому же перемещение их ограничено. Так что смотрите сами.
Все молчали. Скворцов о чем‑то думал и барабанил пальцами по столу. Полетаев все это время не проронил ни слова сидел и слушал. Вот что значит военная косточка. Без разрешения начальства слова не скажет. Замятин молча что‑то писал на электронном листе.
— Что же — прервал молчание Скворцов — я думаю, предложенную Евгением Андреевичем легенду нужно в целом принять, доработать, подробнее проработать детали. Товарищ полковник — он обратился к Полетаеву — я давал распоряжение подготовить предложения по внедрению. Доложите.
Полетаев осмотрел присутствующих.
— Предложения готовы, товарищ генерал–лейтенант. Мы посовещались с Евгением Андреевичем и Тихоном Викторовичем и пришли к выводу, что изучение ситуации и места внедрения лучше всего доверить им. У них есть знания по этому вопросу. На мне лежит обязанность подготовить Валерия Александровича к жизни под легендой. Знаний по этой теме у меня достаточно, а люди они и есть люди. Что тогда, что сегодня. Я думаю, за две тысячи лет они не сильно изменились.
