Паула. Покайся, Маноло! Покайся, Пепанг! Вы будете так счастливы! Вы будете свободны! Посмотрите на нас!
Маноло. Вот именно. На себя посмотрите! Вы только посмотрите на себя! Что за спектакль вы тут устроили?
Пепанг. Скандал, постыдный скандал!
Маноло. Идите, оденьтесь! Вы сейчас же покинете этот дом!
Кандида. Что за манеры, Маноло? Разве ты не видишь — у нас гости!
Пепанг. Как только у вас хватило наглости? Если бы у вас осталась хоть капля стыда, вам следовало бы прятаться!
Маноло. Скажи этим людям, чтобы они убирались!
Процессия подходит к дому, барабаны гремят ближе и громче.
Дон Аристео (выходит вперед). Карамба! Да это же Манолито! Я едва узнал тебя, мой мальчик, — ты стал таким толстым!
Маноло. Дон Аристео, приношу свои извинения, но я вынужден просить вас уйти. Мне надо обсудить семейные дела с сестрами.
Дон Аристео. А это Пепита?
Маноло. Дон Аристео, вы слышали, что я сказал?
Дон Аристео. Ай, Пепита, ты была прелестной девочкой — нежной и чувствительной! А как ты любила кататься у меня на спине по этой комнате, помнишь?
Пепанг. Дон Аристео, у нас нет времени…
Дон Аристео. Нет времени, нет времени! Вечно нет времени, вечно все спешат. Передохните, вы оба! Вот присядьте, выпейте и давайте поговорим о былых временах.
Маноло. Кандида, сейчас же отошли этих людей!
Дон Аристео. Тц, тц! А ведь ты был таким спокойным мальчиком — худеньким, мечтательным…
Маноло. Дон Аристео…
Дон Аристео. Упенг, помнишь, как ты бранила его за то, что он слишком застенчив?
Донья Упенг (смеется). О, он так краснел, особенно в присутствии прекрасного пола!
Донья Ирене. Ты так очаровательно краснел, Манолито, когда был мальчиком!
Маноло. Я вежливо прошу вас — всех вас, в последний раз…
Дон Альваро. И все читал и читал, сидел в уголке с книгой…
Дон Пепе. Или играл на скрипке там, в патио…
Дон Мигель. Или ставил любительские спектакли с Пепитой в качестве примадонны…
Маноло (кричит). Дайте мне сказать!
Дон Аристео. О, они были самыми умными детьми из всех, кого я знал!
Маноло. Дон Аристео, умоляю вас…
Пепанг. К чему тратить время, Маноло? Говорить с ними бесполезно!
Донья Ирене. Пепита, никогда не забуду, как ты декламировала «Последнее прощай»[168], когда тебе не было и семи лет!
Дон Пепе. Это я научил их!
Донья Упенг. А я научила тебя танцевать, Маноло, вечером в день твоего пятнадцатилетия — помнишь? — как раз в этой комнате!
Дон Альваро. О, какими воспоминаниями полон для нас этот дом!
Дон Мигель. И как Маноло и Пепанг должны любить его — дом, где прошло их детство!
Паула. Увы, нет!
Дон Мигель. Они его не любят?
Кандида. Они хотят продать его!
Гости. Продать?
Донья Упенг. Que horror![169]
Донья Ирене. Но почему?
Паула. В этом они боятся признаться даже самим себе!
Дон Аристео. Может быть, они не в состоянии дальше содержать его?
Паула. Дело не в расходах!
Кандида. Хотя они и выдают это за причину.
Паула. Но они обманывают сами себя!
Пепанг. Паула! Кандида!
Паула. Дело не в расходах. Они не задумываясь швыряют деньги направо и налево, днем и ночью, за игорными столами!
Пепанг. Маноло, ты собираешься вот так стоять здесь и позволять…
Паула. Нет, дело не в расходах! Они просто терпеть не могут этот дом, они его не выносят!
Кандида. Он отравляет им жизнь!
Паула. В самые неподходящие моменты он напоминает им о себе…
Кандида. Когда они сплетничают с друзьями…
Паула. Когда играют в маджонг…
Кандида. Когда наслаждаются жизнью на бегах или в казино…
Паула. Когда не могут заснуть…
Кандида. Вдруг — раз! — тень этого дома падает на них!
Паула. И тогда у них дрожат руки…
Кандида. Ну прямо кровь стынет в жилах!
Дон Аристео. Вы хотите сказать, они боятся этого дома?
Кандида. И хотят погубить его!
Дон Альваро. Но почему?
Паула. Потому что он — их совесть!
Маноло и Пепанг (вместе). Паула!
Барабаны бьют прямо под окнами.
Паула (медленно идет вперед). Да, Маноло! Да, Пепанг! Этот дом — ваша совесть, и потому вы ненавидите его, потому вы боитесь его, потому вы давно и отчаянно стараетесь его погубить! Вы его терпеть не можете! Вы не можете позволить себе иметь совесть! Потому что вы знаете, что не будет вам…
Маноло (отступает). Замолчи! Замолчи!
Паула (останавливается). Вы знаете, что не будет вам мира, пока этот дом стоит и осуждает вас!
Маноло (поднимает кулаки). Замолчи, или, видит бог, я…
Процессия проходит внизу, балконы ярко освещаются снаружи.
Паула. И вам не будет покоя — нет, не будет, — пока вы не обратите его в руины, пока вы не опустошите его, пока не обрушите его стены, пока не подкопаете его фундамент!
Пепанг. Маноло, это выходит за рамки…
Кандида. Покайся, Пепанг! Покайся, Маноло!
Маноло. Они сошли с ума!
Паула. Покайтесь, покайтесь — и будете свободными!
Пепанг. Ты позволишь им запугать тебя?
Маноло. Они уйдут из этого дома немедленно!
Дон Пепе. О нет, Маноло, сейчас никто не может уйти!
Донья Упенг (показывает на балконы). Смотрите! Процессия!
Дон Альваро. Улицы перекрыты!
Донья Ирене. Сама Пресвятая дева пришла спасти их!
Маноло (выступает вперед). Они сейчас же покинут этот дом, даже если мне придется спустить их с лестницы!
Дон Аристео. Тогда тебе придется сначала спустить с лестницы меня, Маноло!
Дон Пепе (выступает вперед). И меня!
Донья Упенг (выступает вперед). И меня!
Мигель. Тебе придется сначала спустить с лестницы всех нас, Маноло!
Маноло стоит неподвижно, глядя на них.
Дон Аристео. Ну, мой мальчик, что ты теперь скажешь?
Кандида. И это еще не все, Маноло. Еще есть отец. Готов ли ты и его спустить с лестницы?
Пепанг. Отец ненавидит вас!
Паула. Отец с нами!
Кандида. А мы с отцом!
Битой (неожиданно кричит, показывая на дверь). Он идет! Он идет!
Пепанг (хватает Маноло за руку). Маноло, смотри! Это отец!
Хор гостей: «Лоренсо!», «А вот и Лоренсо!» и «Ола, Лоренсо!». Все в изумлении смотрят на дверь. Паула и Кандида, стоявшие спиной к двери, медленно, с испугом поворачиваются. Их лица вдруг светлеют, они поднимают головы, у них перехватывает дыхание, они улыбаются, прижимают руки к груди.
Паула и Кандида (звонкими голосами, в радостном ликовании). О папа! Папа! Папа!
С улицы доносится пение труб — оркестр играет церемониальный марш. Битой Камачо занимает свое обычное место слева. Опускается «занавес Интрамуроса», внутри все застывают.
