Паула (весело поворачивается к ней). Ах, Кандида, в моих руках был только нож. А ты возложила дрова на алтарь, ты возжгла огонь!
Кандида (опускается на колени). Паула, прости меня!
Паула (опускается на колени рядом с ней). Кандида, скажи, что ты ни о чем не жалеешь.
Кандида. О картине?
Паула. А что бы ты сделала?
Кандида (просветленно). То же, что и ты! Я бы уничтожила ее!
Паула. Осторожно, Кандида! Ты подумала, на что мы себя обрекаем?
Кандида. На тьму, на людей со счетами, на злые языки!
Паула. А теперь они скажут, что мы вовсе выжили из ума. Не забывай — мы уничтожили вещь, оцениваемую в десять тысяч долларов. Этого они никогда не поймут. Скажут, что мы сошли с ума, что мы опасны! И, Кандида, в конце концов они, может, будут правы…
Кандида. Я готова пойти на такой риск.
Паула. Послушай! Они уже говорят о нас… Они собираются, они идут!
Кандида (улыбается). У нас очень редкий талант, Паула.
Паула. Увы, да! Мы умеем только ловить крыс и говорить на древневавилонском языке. Есть ли для нас место в мире?
Кандида. А зачем нам какие-то ярлыки или номера?
Кандида. Быть… древней вавилонянкой?
Паула. И погибнуть.
Кандида. Да простит меня бог, что я возжелала покоя посредственности!
Паула (встает и поднимает сестру). Тогда вставай, Кандида, вставай! Мы снова свободны! Мы снова вместе — ты, я и отец! Да, и отец! Разве ты не видишь, Кандида? Он ждал этого знамения, ждал с тех самых пор, как подарил нам картину, как предложил нам отпущение. Знамения, что мы снова обрели веру, снова обрели смелость! О, он ждал, когда мы сделаем этот шаг, этот жест — последний, законченный, великолепный и безошибочный жест!
Кандида. И мы его сделали!
Паула. Мы осознали наше призвание!
Кандида. Мы приняли последние обеты!
Паула. И окончательно стали на его сторону!
Кандида. А он знает?
Паула. О да, да!
Кандида. Ты ему сказала?
Паула. А какая в этом нужда?
Кандида (восторженно). О Паула!
Паула. Он знает, он знает!
Кандида. Он простил нас наконец! Он простил нас, Паула! Паула. И мы стоим с ним рядом?
Кандида. Contra mundum.
Паула. О Кандида, давай выпьем за это! (Наливает в бокалы.)
Кандида. Но теперь мы стоим С ним рядом по праву, мы стоим с ним рядом по нашей свободной воле, зная, что делаем и почему. Ведь раньше мы этого не знали, Паула. Мы любили его только потому, что он наш отец, а мы — его дочери. Но теперь мы уже не дочери ему… нет… Я содрогаюсь от ужаса! Мы не можем вернуться к прошлому, Паула, мы должны выработать новые отношения — мы трое. С нами всеми что-то произошло, а больше всего с отцом. Паула, ты понимаешь, что мы его больше не знаем? Он уже не великолепный художник нашего детства и не тот обиженный, сломленный старик, который выбросился из окна. Весь этот год с ним что-то происходило. Он о чем-то договорился с жизнью, заключил свой сепаратный мир, нашел решение. Перед нами предстанет человек, восставший из могилы… О Паула, я содрогаюсь! И в то же время сгораю от нетерпения! Я сгораю от нетерпения увидеть его, показать, что мы стали новыми существами, его творениями! Мы больше не дочери ему, мы его друзья, его последовательницы, его жрицы! Мы родились вновь — не телом, но духом!
Паула (протягивает ей бокал). Так давай же выпьем за наш день рождения!
Кандида (берет бокал). Теперь ничто не может разлучить нас! Нас могут выгнать из этого дома, могут заставить расстаться друг с другом, но мы все равно будем вместе — ты, я и отец. И пока мы вместе, мир не потерян, не обречен, не погиб окончательно!
Паула (поднимает бокал). Мы против всего мира, но только чтобы спасти его!
Кандида (поднимает бокал). А чтобы спасти его, мы должны быть против него!
Чокаются.
Паула. С днем рождения, Кандида!
Кандида. С днем рождения, Паула!
Осушают бокалы, потом дружно смеются. Снова звонят колокола и не умолкают до конца действия. Издалека доносится грохот барабанов.
Паула. Кандида, шествие!
Кандида. А почему мы стоим в темноте?
Паула. Давай включим люстру!
Кандида. Включим все светильники!
Паула. Сегодня праздник!
Кандида. День рождения наших новых жизней!
Разбегаются — Паула налево, Кандида направо — и включают все светильники. У лестницы появляется Битой.
Паула. Стой! Кто там?
Битой (моргает). Но, Паула!
Паула. Друг или враг?
Битой. Друг!
Паула. Входи, друг, и назови себя!
Битой (входит). Я искал вас везде.
Кандида. Это я послала его найти тебя, Паула.
Паула (прижимает руки к груди). Мой герой! Наконец-то вы нашли меня — в этом заколдованном замке!
Битой (смеется). Но что, наконец, произошло?
Паула (шепотом). Дурное наваждение кончилось!
Кандида. Колдовство рассеялось!
Паула. Принцессы теперь вернутся в свои королевства…
Кандида. …и будут жить счастливо долгие годы!
Битой. А мне дадут полкоролевства?
Паула. Берегись, Битой! Наше королевство — бесплодная земля, а король, наш отец, — глубокий старик.
Кандида. Ты согласен нести его на спине?
Битой. Со всеми богами предков?
Паула. Кандида, а вот и наш первый послушник!
Кандида. Битой Камачо, я восхищена вами!
Битой. Значит, теперь все хорошо?
Кандида (быстро меняя выражение лица). Нет, нет, еще нет!
Паула. О Кандида, они собираются! Они идут!
Битой. Кто?
Кандида (хихикает). Что же нам делать, Паула? Куда спрятаться?
Битой. Что все это значит?
Паула. Ш-ш-ш! Слушай!
Прислушиваются, глядя на лестницу.
Входят дон Альваро и донья Упенг.
Дон Альваро. Добрый и благостный вечер всем в доме сем!
Паула и Кандида (спешат к гостям, прижав палец к губам). Ш-ш-ш! Ш-ш-ш!
Дон Альваро. Отец болен?
Паула. О нет, нет, дон Альваро!
Кандида. Он в наилучшем состоянии здоровья!
Паула (проводит гостей в комнату). Сюда, пожалуйста, донья Упенг! Сюда, дон Альваро! Мы так рады, что вы пришли! Кандида, бренди для наших дорогих гостей!
Кандида. Вы, конечно, помните Битоя Камачо. Он был завсегдатаем наших прежних тертулий. Битой, поздоровайся со своими старыми друзьями.
Битой. Добрый вечер, донья Упенг. Добрый вечер, дон Альваро.
Паула. Он тоже пришел отпраздновать с нами день покровительницы моряков Манилы!
Дон Альваро. И правильно сделали, мой мальчик. Надо успеть почтить старые прежние традиции, прежде чем они исчезнут.
Кандида (протягивает бокалы). Исчезнут?
Дон Альваро. Да. Ведь все только и говорят о войне, о войне, о войне!
Донья Упенг. Поэтому мы и пришли сегодня. Мы хотели бы снова увидеть Пресвятую деву с ваших балконов, как в прежние дни. О Паула, Кандида, может быть, это в последний раз!
Входит дон Пепе.
Дон Пепе. Да, Упенг, может быть, это в последний раз! Донья Упенг. Пепе! Пепе, старый буйвол, откуда ты взялся?
