Маноло. А, так он еще спрашивает?

Пепанг. У тебя вечно нет денег на этот дом, Зато, конечно, всегда найдется что спустить на бегах или потратить на любовниц!

Маноло. Ну так можешь сказать этому твоему мужу…

Пепанг (шепотом, глядя в сторону лестницы). Заткнись!

Маноло. Или нет, я сам ему скажу…

Пепанг. Заткнись, я тебе говорю! Они идут!

Маноло сердито бросается в кресло. Пепанг садится на софу. Паула медленно поднимается по лестнице с зонтиком и базарной корзиной. Она довольно уныла, но, увидев брата и сестру, торопливо идет к ним, сунув зонт в подставку.

Паула. О, так вы оба здесь?

Маноло (деланно). Привет, Паулита!

Паула (подходит к Пепанг). Давно ждете?

Пепанг. Всего два часа.

Паула. Я шла пешком от самого Киапо. (Целует Пепанг в щеку.)

Пепанг. Ну как дела, малышка? Выглядишь ты измученной.

Паула. Пепанг, неделю назад они отключили свет! Сначала мы думали, что это затемнение, но потом оказалось, что действительно отключили!

Маноло (после паузы, во время которой он и Пепанг смотрят в пол). Да, но теперь-то вам дали свет? Я сходил в правление компании, как только ты позвонила мне, и все устроил. У вас же теперь есть свет? И все в порядке?

Паула (с горечью). Да, все просто прекрасно!

Маноло и Пепанг мрачно переглядываются.

Маноло. Мы сожалеем, что так вышло, Паула.

Пепанг. А где Кандида?

Паула (уклончиво). Она… она кое-куда пошла.

Пепанг (строго). Это куда же?

Паула. Она ищет работу.

Маноло. Боже милостивый! Где?

Паула (не без гордости). В Бюро здравоохранения и науки.

Маноло. Но с чего она взяла, что может найти там работу?

Пепанг. Кем она себя воображает — ученым?

Паула. Почему бы и нет? Они дали объявление, и она пошла.

Пепанг. Вы обе становитесь… я просто не знаю чем. Что за безумные идеи! И что это за объявления вы вывесили внизу? «Сдаются комнаты». «Квалифицированный преподаватель дает уроки игры на пианино». «Уроки испанского языка». Кто этот «квалифицированный преподаватель»?

Паула. Это я… То есть, я хотела бы, я бы не прочь, но…

Маноло. Но у тебя пока нет учеников.

Паула (с несчастным видом). Нет, ни одного! Никто даже не зашел справиться. А объявления висят уже неделю! (Готовая заплакать, быстро идет к двери.) Мне надо отнести корзину на кухню.

Пепанг. Паула…

Паула (останавливается, но не оборачивается). Да, Пепанг?

Пепанг. Здесь дон Перико.

Паула. О! Где?

Пепанг. У отца в комнате.

Паула. Он пришел к папе?

Пепанг. А также поговорить с тобой и Кандидой.

Паула. О чем?

Пепанг. Ну, он считает, что раз он твой крестный отец и крестный отец Кандиды, то имеет право дать вам совет относительно будущего. (Ждет, но Паула молчит). Паула, ты меня слышишь?

Паула. Да, Пепанг, но сначала мне надо отнести вот это. Извини. (Уходит.)

Маноло (раздраженно поднимается). К черту все это!

Пепанг. Ты опять, Маноло?

Маноло. Но если они так отчаянно хотят остаться здесь…

Пепанг. Да как они здесь останутся? Будь благоразумным! Мы просто не можем дальше содержать этот дом!

Маноло. Ах, не можем?

Пепанг (жестко). Можем или не можем, но я больше не хочу! Этот дом действует мне на нервы!

Маноло. Да, и мне тоже.

Пепанг. И хватит сентиментальничать. Он должен быть продан. Ты возьмешь к себе Кандиду, а я Паулу.

Маноло. И тогда будет кому присматривать за твоим домом, пока ты играешь в маджонг со своими великосветскими приятельницами.

Пепанг. Да и у твоей жены будет кому присмотреть за домом, пока она заседает в своих клубах и комитетах!

Маноло. Бедная Паула! Бедная Кандида!

Пепанг. В конце концов, мы помогали им все эти годы. Пора и им потрудиться на нас. Пора и им понять, что надо приносить хоть какую-то пользу. Для этого они достаточно взрослые!

Маноло. Они слишком взрослые, чтобы перемениться.

Пепанг. Чепуха. Вся беда в нем, в этом доме! Они здесь погребены заживо. Вытащить их отсюда — да им же самим будет лучше! Мы ведь делаем это исключительно для их пользы.

Маноло. А кроме того, в наши дни так трудно найти порядочную прислугу.

Пепанг. Они научатся жить, поймут, в чем счастье.

Маноло. Они достаточно счастливы, у них своя жизнь.

Пепанг. Какая это жизнь? Они прячутся от всего мира в старом доме, листают семейные альбомы, болтают о детских воспоминаниях и молятся на отца… По-твоему, это жизнь, Маноло? (Берет губную помаду и начинает красить губы.)

Маноло. А у тебя что? Игра в маджонг?

Пепанг. Давай прямо — ты не хочешь, чтобы Кандида жила у тебя?

Маноло. Так ты и ее хочешь взять?

Пепанг. Дорогой мой, твоя жена ни за что мне не простит! У нее потребности побольше моих. Она полагает, что ее клубы и комитеты важнее моего маджонга.

Маноло. Оставь в покое мою жену! Мы с тобой не об этом беседуем.

Пепанг. А, так мы всего лишь беседуем?

Маноло. И не приплетай сюда эти ваши женские глупости!

Пепанг. По меньшей мере мы, женщины, знаем, как использовать время…

Маноло. Идет дон Перико.

Пепанг (убирает помаду). …тогда как вы, мужчины, сидите без дела и вечно стонете, глядя на часы.

Входит дон Перико.

Дон Перико. Пепанг, моя жена приехала?

Пепанг. А она должна быть здесь, дон Перико?

Дон Перико. Я сказал ей, чтобы она заехала за мной в десять. (Вынимает часы.) А уже почти одиннадцать. (Стонет.)

Маноло. Сенатор, женщины знают, куда деть время.

Дон Перико. Я по большей части просто не представляю, чем они занимаются. А мне надо быть в Малаканьянге[148] в час. Президент ждет к обеду. Надо обсудить нынешний кризис. Ох, теперь у меня даже нет времени перекусить!

Пепанг. Тогда присядьте на минутку, дон Перико. Паула вернулась. Маноло, позови ее.

Маноло уходит.

Как вы нашли отца, дон Перико?

Дон Перико (садится рядом с ней на софу). Сейчас он уснул. (Хмурится и замолкает.)

Дону Перико за семьдесят, он крупного телосложения, с седыми волосами, красив и все еще бодр, одевается дорого и со вкусом, излучает уверенность и благополучие, а также чарующее демократическое дружелюбие, которым богатые и власть имущие любят удивлять нижестоящих. Сейчас, однако, он хмурится вполне искренне, его благодушие несколько подорвано.

Пепанг, что с ним произошло?

Пепанг. Что вы хотите сказать, дон Перико?

Дон Перико. Надо было мне навестить его раньше.

Пепанг. Он очень изменился?

Дон Перико. Нет, нет, я бы не сказал. Он все тот же Лоренсо, которого я помню, — остроумный, обаятельный. И как он говорит! Никто не умеет говорить так, как твой отец, Пепанг. Умение говорить — это отмирающее искусство, но в нем твой отец все еще гений.

Пепанг. Да, отец сегодня в отличной форме. Такой веселый, такой обаятельный…

Дон Перико. И все же чего-то не хватает…

Пепанг. Не забывайте, он уже немолод.

Дон Перико. А насчет того несчастного случая? Ничего серьезного?