— Ты позволишь мне сначала допить виски? — трогательно спросила она.

— Не торопись, милая, не торопись.

Это заняло десять минут. Она допила виски и воду, в которую превратились растаявшие льдинки. Внезапно встав, девушка спросила:

— Как тебе нравится?

Джок обвел ее взглядом.

— Ты выглядишь великолепно!

— Я не это имела в виду, — сказала она. — Все друзья Тони занимаются этим по-разному. Только не классическим способом. А как любишь ты?

— Я предпочитаю классику. Для начала.

— Здесь? Или хочешь пройти туда? Она указала на главную спальню люкса.

— Сколько тут комнат? — спросил Джок.

— В этом «люксе»? Четыре. Почему ты спрашиваешь?

— Мы опробуем все, — улыбнулся Джок.

Она тоже улыбнулась, думая, что он шутит. Но он не шутил. Они действительно занимались любовью в каждой комнате. Это превратилось в игру. Она предлагала разные сексуальные штучки из своего репертуара. Джок удивился. Как долго она занимается этим? В свои двадцать два года она знала массу способов возбудить и удовлетворить мужчину.

Не было такой части ее тела, которую она не использовала. Не было такой части его тела, которую она не целовала, не ласкала. Джок несколько раз в перерывах между раундами засыпал. Каждый раз она будила его новым способом.

Забрезжил рассвет. Джок снова заснул с мыслью о том, что теперь он окончательно опустошен и не сможет ни на что реагировать. Затем сквозь глубокий сон он ощутил теплоту в паху. Его измученный член начал оживать, расти, подниматься, реагировать на прикосновения ее горячего, влажного языка. Когда Джок отодвинулся от девушки, она протянула ему бокал с виски.

— Это твое горючее, — сказала она.

Блондинка вонзила ногти в его бедра; ее язык стал более смелым, он двигался по всей длине члена. Наконец Джок почувствовал, что его мужское естество готово разорваться.

Она взяла член в рот и принялась сосать его с такой страстью, что Джок понял: хочет довести себя до оргазма. Он отдал себя в ее власть. Его раздражало лишь громкое чавканье. Черт возьми, почему она производит столько шума? — подумал он. В последний момент он попытался оттолкнуть ее, но она проявила настойчивость. Семенная жидкость потоком горячей лавы вырвалась из охваченного экстазом Джока.

Они оба дышали тяжело, неровно. Она тоже испытала оргазм. Джок удивился, как ей это удалось. Боль в паху начала утихать. Он заметил, что по-прежнему держит в руке бокал, к которому так и не прикоснулся. Он отхлебнул холодную жидкость. Девушка забрала у него бокал. Отпила спиртное и поставила бокал на теплое бедро Джока. Он едва не подпрыгнул от ледяного прикосновения.

— Извини, дорогой, — она согрела его бедро щекой, снова протянув ему бокал. Джок взял его, но не стал пить виски. Затем она позволила ему заснуть.

Девушка позавтракала вместе с Джоком и осталась у него до середины дня. Ей, похоже, не хотелось уходить. Финли принял душ в третий раз за последние двенадцать часов. Девушка, лежа на кровати, видела в зеркале, как он одевается.

— Ты великолепен, — сказала она. — Я бы хотела, чтобы у Тони было побольше таких друзей, как ты.

Он перестал застегивать рубашку и улыбнулся ей.

— Ты скажешь Тони, что хорошо провел время, да? — спросила она.

— Конечно!

— И ты не забудешь? Я имею в виду, если подвернется роль в стиле Ким Новак. Или Дейзи Доннелл. Ты будешь помнить?

— Я тебя разыщу.

— Я буду здесь, — сказала она. — Я буду здесь.

Он не усомнился в этом. Одевшись, Джок сунул руку в карман и вытащил бумажник с золотым тиснением, подаренный ему темнокожим мастером после съемки «Черного человека». Он взял три стодолларовые бумажки, согнул их пополам и шутливо бросил девушке.

— О, нет! — запротестовала она. — Тони мне заплатил. Он обидится, если узнает, что я что-то взяла у тебя. Он очень чувствительный. И у него ужасный характер. Просто ужасный.

— Я ему не скажу.

Она задумалась, посмотрела на три новеньких банкноты и тихо произнесла:

— Они мне пригодятся. Моему малышу надо удалить миндалины. Сейчас все стоит так дорого.

— Я знаю.

Джок поднял купюры и засунул их между ее отличных грудей.

Отъехав на двадцать семь миль от Лас-Вегаса, Джок внезапно вспомнил о Дейве Грэхэме. Он забыл навестить его. Возвращаться было уже поздно. Он поехал дальше. Оказавшись через десять минут возле бензоколонки, он выскочил из машины. Подошел к телефонной будке, набрал номер справочной, узнал телефон больницы и попросил соединить его с Дейвом Грэхэмом. Но Джока соединили с дежурной.

Он узнал, что мистер Грэхэм спит. Как чувствует себя мистер Грэхэм? Он поправляется. Что с его глазом? Зрение в поврежденном глазу восстановилось до сорока процентов от нормы. Второй глаз практически здоров. А его голова? Рана заживает. Принимая во внимание полученные травмы, можно сказать, что мистер Грэхэм поправляется.

— Извините. Для посетителей отведено время с десяти утра до полудня и с трех до пяти, — твердо произнесла женщина. — Исключения делаются только для больных, находящихся в критическом состоянии.

— Я это знаю! Я сейчас нахожусь в вестибюле, — обиженно и разочарованно произнес Джок. — Вы не сделаете мне одолжение?

— Если смогу, — сказала женщина.

— Передайте мистеру Грэхэму сообщение, когда он проснется. Скажите, что я приехал с натуры, чтобы навестить его, но опоздал. И мне надо срочно возвращаться назад. Завтра мы начинаем снимать рано. Но я рад, что он поправляется. Вы передадите ему это?

— Обязательно, — обещала женщина.

— Спасибо, — сказал Финли, собираясь повесить трубку.

— Подождите! А как ваше имя?

— Финли. Скажите Дейву, что к нему приезжал Джок Финли.

Он прыгнул в «феррари» и помчался на запад со скоростью девяносто миль в час.

Вернувшись в лагерь, Джок обнаружил несколько ждавших его телефонных сообщений, в том числе четыре от Марти Уайта. Агент просил срочно позвонить ему. Джок отправился в радиотрейлер и разыскал Марти в Хиллкресте.

— Господи, малыш, где ты был? — воскликнул агент. — Я слышал, вся съемочная группа разъехалась на уик-энд. Поэтому я позвонил тебе домой. Потом на натуру. Где ты был?

— Я ездил в Лас-Вегас, — ответил Джок.

— Решил немного развлечься? Ты этого заслуживаешь, малыш.

— Я ездил к Дейву Грэхэму, — сдержанно произнес Джок.

— Да? — уважительно отреагировал Марти. — Как он себя чувствует?

— Хорошо. Он поправится. Тот глаз видит немного хуже, чем прежде. Но, думаю, Дейв сможет снова работать. А главное, он так считает. Это — важнейшая часть сражения.

— Да, да, — согласился Марти. — Готов к завтрашней работе, малыш?

— Готов! — сказал Джок.

— Думаешь закончить на этой неделе?

— Возможно.

— Хорошо, хорошо.

— О'кей, Марти, я должен выспаться. Я еле стою на ногах.

— Конечно. Ты же ездил в Лас-Вегас. И поступил очень хорошо. Немногие люди в нашем бизнесе столь человечны, поверь мне.

— Спасибо, Марти. Спокойной ночи.

Джок положил трубку. Лукаво улыбаясь, он мысленно произнес: «Марти, какую девочку я для тебя нашел!»

Через два дня в «Голливудском репортере» появилась короткая заметка. В ней сообщалось, что Джок Финли прервал работу над широкоформатным фильмом «Мустанг» с участием Карра и Доннелл, чтобы приехать в Лас-Вегас и навестить там Грэхэма, поправляющегося после несчастного случая, происшедшего на натуре.

Уже смеркалось, когда Джок Финли вышел из радиотрейлера. Ассистент подготовил для него план работы на завтра. В загоне находились новая группа мустангов. Джок отправился взглянуть на них до наступления темноты. Ассистент шел за ним, периодически заглядывая в свой планшет.

Джоку следовало позвонить главе студии, находившемуся в Лондоне, где снималась еще одна дорогая картина. Там возникли проблемы. Ассистент связался с ранчо Карра и дважды — с доктором. Прес, похоже, поправлялся, боль в ноге почти прошла. Материал, отснятый в четверг, уже проявили и доставили в лагерь. Звонила Мэри. Она хотела немедленно поговорить с Джоком. Джо Голденберг, уехавший на уик-энд домой, должен был вернуться в понедельник утром.