— Можем ли мы быть уверены в том, что человек, в течение трех лет отвергавший все, прочтет сценарий?

Марти специально задал этот риторический вопрос, надеясь на определенную реакцию.

— Есть один выход, — внезапно произнес Джок. — Я сам поеду к нему. Останусь там до тех пор, пока он не прочтет его.

— Правильно! Поезжай к нему. Заставь его прочитать рукопись! Продай ему Джока Финли! Вчера я увидел — ты умеешь продавать, малыш.

— Где живет Престон Карр? — спросил Джок.

— Он — человек, любящий уединение. Он может быть в своем доме в Малибу. Или, что более вероятно, на своем ранчо. Сейчас он проводит там немало времени. Я это проверю.

— Выясни, где он, Марти. Остальное сделаю я.

— Хорошо, малыш. Вместе мы перехитрим лису.

Еще слыша рев удаляющегося «феррари», Марти набрал личный нью-йоркский номер президента.

— Боб? Это Марти Уайт. Как я и обещал, Финли поедет за Карром.

— Отлично! Думаешь, он его уговорит? — спросил президент.

— Этот малыш — настоящий убийца, когда речь идет о его работе. Он, возможно, сам этого не знает, но я заметил это, когда впервые увидел его в Нью-Йорке. Он уломает Карра.

— Марти, есть один момент… — неуверенно произнес президент.

— Да, Боб?

— Вчера в самолете, возвращаясь домой, я постоянно думал. Финли молод. Речь идет о большой картине. Мне придется объясняться с акционерами.

— Ну, Боб… — медленно, задумчиво произнес Марти, — если у тебя есть сомнения, я скажу тебе, как можно поступить… Я никогда этого не делал, Боб… Но ради тебя я соглашусь выступить в качестве исполнительного продюсера. Я уверен в этом пакете. И в моей способности управлять малышом!

— В дополнение к твоим комиссионным ты хочешь получить продюсерский гонорар, — сказал президент.

— Боб! Мы же друзья! Забудь о гонораре! Я согласен на процент от прибыли. Просто я всегда хотел заняться продюсерской работой, — произнес Марти небрежно, как бы спонтанно, словно принося большую жертву.

Для Беверли-Хиллз утро выдалось ясным, солнечным. Желтая опасность, как называл Джок ядовитое облако смога, опустилась ниже, в долину. Небо над Беверли-Хиллз было голубым, воздух прохладным и сухим. До полудня смога не ожидается. А в полдень Джок Финли будет уже далеко, на полпути к ранчо Престона Карра, находящемуся в Неваде. Рядом с Джоком на сиденье «феррари» лежал сценарий с оттисненным на обложке названием: «Мустанг». Финли уже доводилось лично представлять сценарий звезде. Но этот случай был самым ответственным. Джок тщательно продумал и отшлифовал свой подход к Престону Карру. На режиссере были старые полинявшие джинсы, простая голубая рубашка и стоптанные ковбойские сапоги.

То, каким образом сценарий представлялся звезде, имело огромное значение. Если он посылался почтой, его могли перехватить агенты, менеджеры, жены, любовницы, помощники — любой человек, желавший ради своей личной выгоды устранить рукопись. Могло случиться так, что звезда не получила бы ее. Иногда актер даже не узнавал о ее существовании.

Но если кто-то привозил сценарий звезде и предварительно рассказывал о нем, хвалил его и наконец вручал, как драгоценность, рукопись обретала ауру потенциального киношедевра. Актер прочитывал ее с предвкушением, более охотно.

Не следовало заранее предупреждать звезду о визите. Большинство знаменитостей при наличии выбора отказалось бы принять гостя. Они не любили чувствовать себя обязанными, когда вероятность положительного ответа мала.

Поэтому Джок решил, что, даже когда речь шла о Престоне Кар-ре, ценившем свое уединение, стоило рискнуть и явиться без приглашения. Риск получить отказ, сделав предварительный звонок, был более высок.

Поскольку Карр не знал ни режиссера, ни предлагаемого сценария, Джок тщательно подготовился к поездке.

Финли собрал как можно больше информации о Карре. Он решил, что недостаточно просмотреть последние шесть лент Карра. Важнее понять, какие мотивы руководят Карром — личностью и актером. Остались ли у Карра слабости, способные заставить его согласиться на участие в этой картине после множества отказов?

Сейчас Карр проводил много времени на ранчо. Он любил лошадей. Джок чувствовал, что это хорошо. Но также Карр любил авокадо. И грецкие орехи. Он получал хорошие доходы от разведения лошадей, выращивания авокадо и грецких орехов. Но больше всего он любил жизнь вблизи природы. Ему придутся по душе «Мустанг» и характер Линка — героя, которого он должен сыграть.

Главной задачей было расположить Карра, чтобы известный актер проникся симпатией и уважением к Джоку и согласился сняться в его фильме. Финли потратил пять дней на изучение Карра. Быть талантливым молодым режиссером недостаточно. Важнее казаться таковым. Сейчас игра — самое главное. Он, Джок, должен выглядеть, говорить и действовать как человек, способный снять Престона Карра в большом вестерне!

Джок ежедневно проводил четыре часа у бассейна, добиваясь темного, красноватого загара, который не только подчеркивал близость к природе, но и прекрасно оттенял обезоруживающие голубые глаза — эффективное оружие Финли.

В эти часы Финли читал литературу о разведении и обучении мустангов аппалузской породы. Он был одним из лучших лошадников страны.

По утрам Джок брал уроки верховой езды — он не рассчитывал стать мастером в этом деле, но хотел бы понять требования, предъявляемые к наездникам и скакунам.

Параллельно Джок обесцвечивал новые джинсы. Он замачивал их в бассейне, сушил на солнце и снова замачивал.

Джинсы спровоцировали его размолвку с Луизой. Однажды, под вечер, когда он укладывал их на раскаленном бетоне возле бассейна, Луиза приехала без предупреждения. Съемки телесериала проходили на Малхоллэнд-драйв. Они закончились с приближением сумерек. Оказавшись возле дома Джока, Луиза решила заехать к нему без звонка.

Застав Джока за возней с линяющими джинсами, она испытала удивление и не скрыла это от Финли. И начала смеяться.

— Что с тобой, черт возьми? — спросил он.

— Так поступают старшеклассники, — отозвалась она.

Неудачное сравнение или то, что она застала его за комичной подготовкой костюма для визита к звезде, привело к тому, что Джок почувствовал себя незащищенным и униженным. Начав заниматься режиссурой, Джок Финли выработал одну привычку: когда его ловили врасплох и он не знал, что ответить актеру, костюмеру или сценаристу, Джок сам переходил в наступление.

— Как ты додумалась приехать без звонка? — спросил он.

— Мы закончили съемки чуть раньше обычного, и я…

— А если бы здесь находилась другая дама? — перебил он ее.

Слова о «другой даме» были излишними, злыми. Луиза не считала себя просто очередной дамой. И он сам знал это. Резкость Джока объяснялась его смущением, чувством неловкости.

Не желая ссориться, она насмешливо сказала:

— Тебе следует повесить у входа фонарь с надписью: «Тихо, идут съемки».

Она наклонилась, чтобы потрогать джинсы, не подозревая, что этот безобидный поступок приведет его в ярость.

— Черт возьми, не трогай их!

Луиза отпрянула назад и направилась к бару. Она пришла сюда, рассчитывая освежиться в бассейне, позаниматься сексом, пообедать, но сейчас у нее пропало желание раздеваться. Луиза приготовила напиток и села в железное кресло, не собираясь снимать с себя одежду.

Самолюбивые молодые люди, особенно с характером Джока Финли, не умеют с легкостью извиняться. Джок медленно разделся, нырнул в бассейн, лениво поплавал, полагая, что Луиза присоединится к нему. Но она допила спиртное, встала и направилась к своему автомобилю.

— Не уходи! — крикнул Джок.

Мольба прозвучала как приказ. Луиза замерла, повернулась. Джок вылез из бассейна; он взял полотенце, чтобы вытереться и прикрыться им, затем подошел к Луизе и наконец произнес:

— Послушай… я не ждал тебя. Не ждал тебя. Никого не ждал. Никого не хотел видеть.