Стрельнув у Сэмсона сигарету, я тоже задымил.

— Еще есть одна зацепка — второй «кадиллак». Ребятки готовились настолько тщательно, что вряд ли оставили в моей машине какие-либо следы, но, быть может, в подставном «кадиллаке» где-нибудь сохранились мои отпечатки. И вот еще что. Когда Джейк и Пот оставили меня в машине возле кладбища братьев Рэнд — мне еще тогда показалось странным, почему они меня не прикончили, — я освободил руки от клейкой ленты и сунул ее под сиденье. Надо думать, они понадеялись, что подставной «кадиллак» никто и никогда не станет проверять — если, конечно, замена пройдет гладко. И коварная задумка отлично удалась. Скорее всего, они не стали тщательно осматривать свою машину. Убежден, ленту можно найти под сиденьем. Вот если бы ты отыскал второй «кадиллак»...

Сэмсон улыбнулся — теперь уже во весь рот.

— Не исключена вероятность, что машину угнали. Если она в розыске, мы узнаем об этом в ближайшие полчаса.

— Когда снова придешь навестить арестанта, прихвати последние некрологи из местных газет, хорошо?

— Что прихватить?

— Некрологи за последние две недели.

Сэмсон, несмотря на профессиональную выдержку, удрученно вздохнул.

— На кой черт тебе некрологи? Крыша поехала?

— В них должно быть недостающее звено, которое я ищу. Всего лишь хочу кое-что проверить, поскольку, по-моему, я и так уже знаю ответ.

— Ответ на что?

— На вопросы, где находятся Дэнни Спринг и Фрэнк Эйверсон... а возможно, и Джеймс Маккьюни.

Мощная челюсть Сэмсона взлетела, как кувалда.

— И где же они могут быть?

— У братьев Рэнд. На кладбище.

— Живые?

— Не похоже. Полагаю, их там похоронили. Без музыки и венков. Конечно, это пока предположение, я не могу быть уверен, пока ты их не выкопаешь...

— Пока что? Пока я не выкоп... — Фил чуть не подавился сигарой. — Если ты думаешь, умник, что я собираюсь перекапывать проклятое кладбище только для того, чтобы удовлетворить одну из твоих дурацких причуд...

— Но это не причуда. Фил.

— Ты должен как следует все обдумать...

— Успокойся, Фил. Я почти уверен.

— Лучше, чтобы ты был уверен без «почти». Потребуется черт знает сколько времени и слов, чтобы объяснить, для чего мне понадобился ордер хотя бы на одну эксгумацию.

— Но тебе же нужно найти погибших, верно? И добраться до Джона Черри, так? И ты ведь спишь и видишь, как вытащить своего друга из этой помойной ямы, я не ошибаюсь?

— Найти их — да. Черри — тоже да. А что касается тебя... я наполовину убежден, что твое место именно в помойной яме, как ты изящно окрестил самую замечательную камеру во всем округе. — Сэмсон помолчал. — Ты твердо уверен, что парни зарыты на кладбище братьев Рэнд?

— Ну, как тебе сказать... очень даже уверен. Насчет Маккьюни сомневаюсь — тут многое непонятно. Словом, или я никудышный детектив, или Дэнни и Фрэнк точно там. Я убежден, фил. — И почти торжественно добавил: — Ставлю на это свою жизнь.

Сэмсон свирепо сжал зубами и без того изрядно пожеванную сигару.

— Вот именно. Сам знаешь, чего это может стоить мне и тебе.

Он ушел, оставив меня наедине со столь утешительной мыслью.

В девять пятнадцать Сэмсон вернулся.

Бросив на койку пачку вырезок, которые я просил, он протянул мне утреннюю газету.

В передовицу я не попал, но шакалы пера все же отвели мне местечко на первой полосе. Из статьи можно было сделать вывод, что Скотт не только арестован, но и уже осужден — мотает срок в тюрьме, где ему самое место. Там же поместили одну из наиболее неудачных моих фотографий.

— Ни один «кадиллак» в розыске не числится, Шелл, — огорошил меня Сэмсон.

Вот это да!

— Ни одного «кадиллака», похожего на мой?

— Вообще никакого.

— Здорово. А как с остальным?

— Тут более или менее порядок. Нижняя часть пули с одной стороны помята. Раньше не было причины особо обращать внимание на вмятину, однако ребята из лаборатории говорят, что ты, возможно, прав... Пуля могла зацепить ствол на вылете. Кроме того, на ее основании имеются какие-то странные отметины. Не исключено: это доказательство того, что пулю перезаряжали в другую гильзу. Сейчас производят анализ пороховых вкраплений вокруг раны.

— Найти бы эту чертову машину... — Ну и олух царя небесного! — Постой-ка. Я упустил еще одно — Маккьюни.

— А при чем здесь Маккьюни?

— В заявлении о его исчезновении сказано, что он владеет автомобильным агентством. Я даже звонил туда как-то. Называется оно «Маккьюни моторс компани».

— Подержанные автомобили?

— Новые, исключительно новые.

Сэмсон стремительно вышел. За те десять минут, что его не было, я успел просмотреть принесенную им стопку некрологов.

— Похоже, все сходится, — сообщил он по возвращении, — «Маккьюни моторс» действительно занимается «кадиллаками». Мы поступим следующим образом. — Сэмсон заметно оживился. — Нельзя действовать в открытую, чтобы не спугнуть Черри и его подручных. В агентство Маккьюни я послал Роулинга. Кстати, он просил передать, что весьма признателен тебе за лишние хлопоты.

— А ты бы объяснил ему, что меня прокляли еще при рождении, да и родился я под мрачным знаком...

— Да ну тебя к черту, он шутил. Роулинг собирается выдать себя за клиента, подыскивающего новый «кадиллак». Ему якобы приглянулся голубой автомобиль с откидным верхом, который он видел на стоянке агентства.

— Вообще-то трудно поверить, что это та самая машина.

— Не исключено. Коль «кадиллак» в агентстве, естественно, Роулинг, как клиент, может его внимательно осмотреть. К тому же, если все обстоит так, как ты тут расписывал, подельники Черри должны считать себя чистенькими, как после бани. Особенно после того, как прочитают утренние газеты.

— Еще бы. Вполне может статься, что в агентстве Маккьюни и не догадываются об их делишках.

— Роулинг уже на пути туда. И если он что-то нашел, мы вскоре об этом узнаем.

Сэмсон снова исчез — на час с лишним. Вернулся он с Биллом Роулингом, который что-то держал в правой руке. Поздоровавшись, Билл небрежно сунул мне комок черной клейкой ленты.

— Будь я проклят, — улыбаясь, сказал я. — Наверное, эти самоуверенные мерзавцы даже не потрудились вымыть машину.

Роулинг пожал плечами.

— Ну, таких деталей я не разглядел. Я перебрал еще с полдюжины машин, но в конце концов решил ничего не покупать. Если бы я обнюхал один «кадиллак», они могли бы заподозрить неладное.

— Не хотелось бы, чтобы он исчез...

— Не беспокойся. Там за ним приглядит Фини. Никуда твой «кадиллак» теперь не денется. — Немного помолчав, он добавил: — Кстати, по пути сюда я заскочил в лабораторию. Пороховые вкрапления на одежде и теле Ковина не соответствуют пороху, который используется в патронах твоего кольта. С тебя причитается.

— Вот это просто здорово! А что за порох?

— Они пока точно не знают, но, похоже, от патронов для дробовика.

В моей разбитой голове робко зазвучала торжественная мелодия.

— Ну конечно. Теперь понятно, как они ухитрились выстрелить моей пулей. Я думал, они использовали гильзу от пистолетных или револьверных патронов, но гильза от дробовика подходит как нельзя лучше. Скорее всего, хитрожопые умельцы стреляли именно из дробовика. С очень коротко обрезанным стволом.

Я вздохнул. До сих пор, пока напряжение разом не схлынуло, я почти не осознавал, до какой степени натянуты мои нервы. Как-то сразу обмякнув, я мешком опустился на край кровати.

— Ну что ж, — пробормотал я, — согласен. Это очень милая и комфортная тюряга. Но мне вроде как бы захотелось убраться отсюда.

Билл и Сэмсон с улыбкой переглянулись.

— Ну и выкатывайся.

Грубовато, но грех обижаться на друзей.

Я на свободе. Чудесное ощущение. Нельзя, правда, сказать, что свободен как птица, поскольку обвинения с меня еще не сняты, но все же — не за решеткой. Официально я оставался под надзором полиции, что с технической точки зрения означало продолжение ареста. Черт с ним, главное — не в камере.