Чаттертон и Плокой разрабатывали конструкцию в одном из классов местного клуба ныряльщиков. Они изучили видеопленку и сделали соответствующие замеры, затем набросали схему решетки размером пять на шесть футов. Это будет стальная решетка весом в триста фунтов. Вместо того чтобы приваривать ее, они укрепят решетку на цепях так, что она будет шататься, и ныряльщики с «Уаху» посчитают, что она едва держится. Они разработали устройство, которое можно открыть только с помощью сделанного на заказ разводного ключа, после чего попросили друга изготовить такой ключ. В конце концов они залили густой смазкой устройство с утопленным болтом, чтобы скрыть особенный характер запора. Ныряльщики с «Уаху» будут, как мартышки, пытаться открыть решетку обычными разводными ключами.

«Искатель» вышел к «Дориа» за сорок восемь часов до рейса, запланированного Белиндой. В течение двух дней ныряльщики были похожи на эльфов, набивающих мешки фарфором из отсека третьего класса. На следующий день Чаттертон и Плокой готовились установить решетку. Они сказали Нэглу, что хотят оставить знак для Белинды и ныряльщиков с «Уаху», что-то остроумное и тонкое, чтобы до тех дошло. Нэгл побагровел и предложил, как всегда, весьма непристойную фразу.

«Извини, Нэгл, но мы уже приготовили послание», — сказал Чаттертон.

Установка решетки прошла без сучка и задоринки. Решетка качалась, но с места не сдвигалась. Она выглядела легкой, но на самом деле была надежной. Чаттертон полез в сумку за табличкой, которую прикрепил к решетке. Заглавными буквами там было написано:

Судно Белинды вышло этим вечером к «Дориа». Когда «Уаху» оказалось над останками знаменитого судна, два члена команды нырнули, чтобы закрепить «кошку» как можно ближе к проходу в отсек третьего класса. Белинда заставил ныряльщиков тянуть спички, чтобы узнать, кто пойдет первым. Выиграли Колер и его друг из «Атлантических искателей кораблекрушений» Пит Гульери. Они составили простой план: наполнить столько сумок, сколько будет под силу. Ныряя, Колер чувствовал такой душевный подъем, которого никогда прежде не ощущал.

Ныряльщики спустились к затонувшему судну через минуту и тут же лицом к лицу столкнулись с табличкой Чаттертона. На какое-то время они застыли пораженные. Потом рассвирепели. Гульери тряс решетку. Колер колотил по ней кувалдой. Они осматривали решетку со всех сторон, пытаясь понять, как можно сбить замок. Оба работали в строительстве и понимали, как демонтируются конструкции. Они испробовали все хитрости, какие только знали. Ничего не работало. Колер чуть не потерял сознание от злости. Когда его запас воздуха подходил к концу, все, что он смог сделать, это снять табличку, оставленную Чаттертоном.

Когда ныряльщики вернулись на «Уаху», вокруг них собрались Белинда и остальные, чтобы послушать первый отчет.

«Как наши дела?»

Ныряльщики рассказали о решетке…

Белинда бегал по палубе, топал ногами и вопил от ярости. Кто-то предложил прикрепить решетку цепью к «Уаху» и вырвать ее. Белинда отверг идею, напомнив, что водоизмещение «Уаху» всего сорок девять тонн.

Когда Колер и Гульери сняли снаряжение, Гульери вдруг рассмеялся.

— Что смешного? — спросил Колер.

— Надо отдать им должное, — сказал Гульери. — Они нашли это первыми. И эта решетка, на самом деле, хорошая работа. И это еще один плюс им.

Какое-то время Колер молча смотрел на партнера. Потом его глаза просветлели. Через секунду он тоже вовсю смеялся.

«Ты прав, — сказал Колер. — Мы хотели оставить их с носом, но они опередили нас».

Теперь, когда прошло уже несколько лет, Нэгл смог простить Колера. Подводные поиски — это жестокий бизнес, такие вещи случаются достаточно часто, и надо уметь забывать обиды. Колер в этот период резко порвал с Белиндой и навеки открестился от Короля Глубин. Для Нэгла Колер был единственным и естественным вариантом замены Фелдмана.

Другое дело — Чаттертон. Человек чести и принципов, он по-другому относился к тому, чтобы пойти в экспедицию вместе с ныряльщиком, который однажды пытался его обойти. Нэглу пришлось хорошенько над этим подумать. Он уважал Чаттертона больше, чем кого-либо еще. Но это было слишком важное погружение, это была история. Ему в команде нужны были лучшие ныряльщики. Он сказал Бреннану, чтобы тот дал Колеру зеленый свет.

Новость о смерти Фелдмана облетела все сообщество ныряльщиков. Повсюду знали, что «Искатель» нашел подводную лодку. С самого начала рабочей недели телефон Нэгла разрывался от просьб ныряльщиков взять их с собой, включая тех, кто отказался от самого первого рейса. Он пригласил двоих из этого числа: Брэда Шиарда, аэрокосмического инженера и подводного фотографа, а также Стива Макдугала, патрульного полицейского. Они заменят Ллойда Гаррика, который решил немного отдохнуть от погружений вскоре после несчастного случая, и Дика Шоу, который был готов нырять к «Дориа» и другим смертельно опасным затонувшим судам, но поклялся никогда не возвращаться на такие убийственные места, как эта субмарина.

Нэгл запланировал очередной рейс на место крушения подлодки на 29 сентября, всего через восемь дней после несчастья с Фелдманом. Колер прибыл на причал примерно в десять вечера, одетый в джинсовую куртку, украшенную с нашивкой с черепом и костями. Чаттертон был уже на борту и паковал свое снаряжение. «Эй! Мне помогут подняться? — крикнул Колер вверх с акцентом, испорченным слишком частыми посещениями Бруклина. — Как там водичка? Кто-то видел Кевина?»

Чаттертон, который только что шутил с другим ныряльщиком, умолк. Даже не посмотрев в ту сторону, он знал, что это был голос одного из банды мародеров с Восточного побережья, голос парня, который пытался обойти его на «Дориа». Он прервал беседу и сделал шаг к причалу, на котором стоял Колер. Все разговоры на борту разом стихли. Нэгл, который жил ради хорошей кровавой схватки, приник к стеклу рулевой рубки. Знаменитые ныряльщики обменялись взглядами, полными убежденности в своей правоте. Плечи Колера развернулись, как раз достаточно для того, чтобы надпись «Атлантические искатели кораблекрушений» на его спине расправилась, как крылья. Чаттертон терпеть не мог эту куртку и сделал еще один шаг навстречу. Однако никто из двоих не переступил черту. Прошло всего восемь дней с тех пор, как погиб Фелдман, и его до сих пор не нашли. Бреннан вышел вперед и сказал: «Привет, Ричи, давай сюда вещички». После этого Чаттертон продолжил паковать свое снаряжение, а Колер ступил на борт «Искателя», чтобы совершить свой первый поход к загадочной немецкой субмарине.

«Искатель» вышел из Брилля около полуночи. Колер и Бреннан оставались на палубе, наблюдая, как исчезает из виду береговая линия, и споря о предстоящей экспедиции. Колер предположил, как только впервые услышал о находке, что ныряльщики обнаружили «Рыбу-парусник» — американскую подлодку времен Второй мировой войны, потопленную в 1960 году в качестве учебной цели. Бреннан настаивал на том, что это была немецкая субмарина, и сказал Колеру: «Когда попадешь туда, сам поймешь. Услышишь музыку».

Чаттертон нырнул первым и закрепил «якорь-кошку». Его план был, как всегда, четким: снять видео, ничего не брать с лодки, вернуться с новыми сведениями. Он часто пользовался видеокамерами, которые фиксировали подводные нюансы, не поддающиеся человеческому глазу, затем просматривал записи на борту, изучая топографию затонувшего судна и планируя следующее погружение. Дома он много раз прокручивал эти пленки.

Чаттертон заплыл сквозь пробоину в борту субмарины и стал поворачивать камеру во всех направлениях, внимательно изучая способы, какими механический хаос, вырывающийся из потопленной подлодки, может схватить и утащить ныряльщика в западню. Затем он выплыл наружу и проплыл над затонувшим кораблем, сначала до носового торпедного люка, потом в район кормы, где из песка торчала всего лишь часть одной из лопастей винта. Когда его время вышло, он вернулся к якорному канату и начал подъем. И на этот раз он завершил погружение, не захватив с собой ни одного предмета.