- А вот без оружия можете сидеть сколько угодно, - заверила Эша, отступая. ох-ранник посмотрел на Колтакова и, подчинившись его кивку, извлек из-под пиджака пистолет, положил его на софу и очень осторожно опять опустился на стул. И остал-ся сидеть на нем, непонимающе моргая.

   - Или это гипноз, - сказал чей-то голос, - или они сговорились заранее!

   - Я ее впервые вижу! - огрызнулся охранник, озадаченно ощупывая под собой стул. Колтаков потер затылок.

   - Очень интересно. А она хороша, а? Так, встреча выпускников закончена. Уби-райтесь отсюда. Вы тоже, - он махнул охране. Через несколько секунд комната опус-тела, и Эша, плюхнувшись обратно на свой стул, проглотила остатки коктейля, ощу-щая потребность как минимум еще в паре таких бокалов. Ейщаров убьет ее, когда уз-нает про такие демонстрации! Хотя, чем демонстрация его же собственного Говоря-щего была лучше?!

   - Как ты это делаешь? - Колтаков опустился на стул напротив, и Эша сердито брякнула бокалом о столешницу.

   - Откуда я знаю?! Этого было достаточно, чтобы понять, что я не фальшивка?! Или требуется что-нибудь еще?! Владислав Ильич...

   - Влад, - поправил он ее, потирая подбородок. - Честно говоря, я даже не понял, что ты делаешь.

   - Просто иногда мне вдруг становится что-то известно. О человеке, о предмете... Я не знаю причин и следствий. И я не знаю, что на самом деле с вашим стулом.

   - М-да, - Колтаков покосился на столик, где свирепо поблескивал перстень. - Ты ведь понимаешь, кто я?

   - Ну, после всего, что здесь прозвучало, сложно этого не понять.

   - И ты ведь понимаешь, что в твоих же интересах не болтать об этом, - он упреж-дающе поднял палец. - Я слово сдержу, не беспокойся. Просто предупреждаю, - Кол-таков откинулся на спинку стула. - Сейчас я бизнесмен...

   - Сейчас вы все бизнесмены, - язвительно заметила Шталь и с трудом сдержалась, чтобы не втянуть голову в плечи. - Мы не могли бы перейти непосредственно к де-лу? У вас, конечно, очень здорово, но у меня дома куча неразрешенных вопросов, старушка мама и всякие другие родственники.

   - А ты хамишь, - отметил Колтаков.

   - Да, - горделиво сказала Эша. - Давайте о деле.

   Это предложение произвело с Колтаковым неожиданную перемену. Он съежился на своем стуле и, уткнувшись подбородком в сплетенные пальцы, зловещим шепотом поведал:

   - Меня прокляли.

   - Не стоит делать поспешных выводов, - Эша постаралась придать лицу глубоко-мысленное выражение. - Во-первых, это не обязательно проклятие. Во-вторых, су-ществует целая классификация проклятий, и, возможно, вам досталось какое-нибудь совершенно вяленькое проклятие. В третьих, еще не факт, что оно действует. А в четвертых, уверены ли вы, что вообще что-то происходило?

   - Вы надо мной издеваетесь? - Колтаков злобно схватил себя за волосы, и Шталь поспешно замотала головой. - Во-первых, как вы можете что-то классифицировать, если я вам еще ничего не рассказал? Во-вторых, все очень даже происходило! А в третьих, мне нужен защитник, а не психотерапевт! У меня их и так два! Всю неделю я живу в каком-то кошмаре!.. кстати, я понимаю, что ваша специализация... но вы ведь, наверное, разбираетесь в магии Вуду?

   - Ну в целом да, - ответила Эша, которой магия Вуду была известна только по фильмам ужасов. - Но с чего вы...

   - Один маг мне сказал... правда, он тоже отказался работать, - Колтаков оставил в покое свои волосы, после чего, резко наклонившись вперед, пододвинул к себе Шталь вместе со стулом. - В общем, слушайте.

   После этого он обрушил на нее такое количество информации о мелких и крупных происшествиях, что Эша потерялась в ней почти сразу же. Напряженно сдвинув бро-ви, она сидела и размеренно кивала, отчаянно пытаясь вычленять то, что непосредст-венно касалось дела или хотя бы отдаленно походило на нужный эпизод, ибо Колта-ков рассказывал все подряд - и то, что было странным, и то, что казалось ему стран-ным, а ему с момента угрозы странным казалось практически все, вплоть до вороны, недобро каркавшей на столбике ограды, или старушки, споткнувшейся и рассыпав-шей мусор неподалеку от его машины. Говорил он так быстро, что все слова слива-лись, но, к счастью, то и дело вклеивал непечатные выражения, что неплохо помога-ло Эше ориентироваться и отделять одно от другого.

   ...забросали монетками, множественные порезы и ушибы... ну, это знакомо... нападение пчел, авария из-за влетевших в салон стаи бабочек-капустниц, заслонив-ших обзор, легкое удушение галстуком, стаи мух, стаи комаров, в карман пиджака залезла земляная оса, брюки дважды расстегивались сами по себе... что-то с мате-рью... а нет, это он ругается... целый час не мог стащить с себя новый пиджак, в конце концов его пришлось разрезать... ах ты, убийца сентиментальных пиджа-ков!.. другие брюки круто сели прямо на нем, демонстрирует опоясывающий крово-подтек на торсе... ничего так себе торс... а его мать... нет, это он опять ругает-ся... любовница запуталась в халате, упала и сломала ногу, другая любовница запу-талась в халате, упала и сломала запястье, третья любовница запуталась в халате, упала и ушибла голову... ах, это был один и тот же халат?!.. кожные раздражения от одежды... куда это он побежал?!.. о господи, он всерьез думает, что я буду ощупывать его нижнее белье?!.. изуродовали машину... куда это он опять побе-жал?.. а-а, принес монетки... никаких ощущений... укусила стрекоза... десять кра-сотелов преследовали его по всему городу... да куда он опять побежал?!.. боже, Шталь, он несет тебе кучу дохлых насекомых!.. снова ругается... а нет, теперь он действительно про свою мать, новая кофточка обожгла ей кожу... надеюсь, он не станет и ее мне демонстрировать...

   Голос Колтакова звучал все более надрывно и уже почти жалобно, и Шталь нача-ло казаться, что он стал уменьшаться в росте. Она чуть прикрыла глаза, представляя себе, как Владислав Ильич, уже вовсе кукольных размеров, подпрыгивает там, внизу, возле стула, теребит ее за ремешок сандалии и взахлеб тараторит:

   - А еще... а вот еще... мать их так!.. а вчера...

   - ... мне прислали мексиканскую красную ногу!

   Эша встряхнулась и, открыв глаза, удивленно воззрилась на него.

   - Что?!

   - Мексиканскую красную ногу! - повторил Колтаков.

   - Какой ужас! - воскликнула Эша, тут же нарисовав в голове соответствующую жуткую сцену, но тут же озадаченно спросила: - Но почему вы решили, что нога бы-ла именно мексиканской?

   - Да нет же! - раздраженно сказал он, вскочил и снова вылетел из кабинета. Вер-нувшись через полминуты, он сунул Эше под нос пластиковую коробку, и та, увидев ее содержимое, с визгом отскочила на пару метров вместе со стулом.

   - Да он дохлый! - заверил Колтаков, подходя и снова демонстрируя коробочку. Эша, сморщившись, скосила глаза на полураздавленного огромного лохматого паука, черного, с красными пятнами на ногах, который даже мертвый вызывал у нее жела-ние выпрыгнуть в окно сию же секунду. Шталь с трудом взяла себя в руки, вспомнив, что ей, вроде как, не положено бояться пауков.

   - Уберите сейчас же! - сердито потребовала она. - Тьфу, так вы имели в виду мек-сиканского красноногого птицееда?

   Я бы предпочла отрезанную мексиканскую ногу.

   - Ну, а я что сказал? Мне его в зоомагазине определили, мои съездили...А вы что - в пауках разбираетесь? - в его голосе зазвучало неприкрытое подозрение.

   - Просто читала кое-что в Интернете, - заверила Шталь. - Вам его уже в таком ви-де прислали? Он был в коробочке или просто в конверте?

   - Он был на абажуре моей лампы в гостиной, - голос Колтакова снова стал преж-не-жалобным. - Вы, очевидно, меня не поняли. Его мне не подбрасывали. В мой дом не так-то просто что-то подбросить, а вся почта тщательно проверяется... уже давно. Вы ведь слышали про взрывающиеся письма?

   "О, господи!" - удрученно сказала Шталь самой себе.