— Маргарет, — тихо позвал он. Она моргнула; взор вдруг прояснился.

— Алекс? — выдохнула она. — Матерь всеблагая! Алекс, это действительно ты? — И попыталась сесть. Он встал, чтобы помочь ей.

Она была страшно слаба, и взгляд то и дело туманился, ускользал.

— Я не могу… я уже выпила вино, и теперь не смогу встать.

— Они опоили тебя? — догадался Алекс.

— Понемногу. Понемногу каждый день. И каждую ночь. — Маргарет опять смотрела на него. — Твой отец… он…

— Он в Бринэйре, — подхватил Алекс. — А ты знаешь, где ты?

Она вяло покачала головой:

— Море… Где-то на море.

— Ты в Крейтоне. Тебя привез сюда Эдвард Синклер.

— Синклер? — Она снова качнула головой. — Ах да, Эдвард Синклер, помню… Но ведь меня здесь держит Грегор? — Маргарет умоляюще посмотрела на пасынка. — Пожалуйста… помоги мне вернуться домой.

— Нет, то был не отец, — мягко возразил Алекс. — Отец тебя сюда не отправлял, Маргарет. Он думает, что тебя нет в живых, что ты… что ты, быть может, убила себя. А твой брат верит, что тебя убил мой отец. И они… воюют.

Она смотрела на него не понимая.

— Это сделал не Грегор?

— Нет, — терпеливо повторил Алекс, — не он. Клянусь.

— Давно я?..

— Два года.

— Не помню… вино… Я чувствую такую… слабость, как выпью его, но оно делает все… — Маргарет с трудом проглотила слюну и приподнялась на локте, — более сносным.

У Алекса щемило сердце. Одежда висела на Маргарет, будто раньше принадлежала другой женщине, вдвое толще ее самой. Ему хотелось задушить Синклера.

Он обнял ее за плечи, помог подняться.

— Пойдем, Маргарет. Я отвезу тебя домой.

Но она зашаталась, и Алексу пришлось взять ее на руки. Господи, какая она легкая, как исхудала…

Когда Алекс подошел со своей ношей к двери, Гектор протянул к нему руки, чтобы принять ее. Алекс хотел было возразить, но передумал: Гектор сильнее, а спускаться им целых четыре пролета. Он передал Маргарет Гектору — бережно, не дыша, будто хрупкую стеклянную статуэтку.

— Будь осторожен.

— Да, — кивнул тот. — Жизнью клянусь, я буду осторожен.

Они побежали по истертым ступеням вниз, прочь из башни, туда, где покачивалась на волнах маленькая лодочка.

— Что там с караульными? — спросил Джок.

— Запрем их наверху, в башне. Томми, вы с Джеком остаетесь при них. Вам не придется долго ждать, пока за ними пришлют, — продолжал Алекс. — Думаю, брат предпочтет взять их на свое попечение.

Томми усмехнулся, и Алекс усмехнулся в ответ. Он чувствовал, что за эти несколько часов стал старше на десять лет. И умнее.

Граф Эберни стоял на ступенях своего замка и смотрел, как в ворота толпой входят люди. Те, что из его клана, были верхом на конях, очевидно чужих, и вели за собой еще человек двадцать пеших, со связанными руками.

Граф искал взглядом сына — и не находил. Тревога больно кольнула в сердце. Тут он заметил трех коней, везущих завернутые в пледы тела. Господи, прошу тебя. Только не это! Не забирай Гэвина. А потом в ворота, пошатываясь в седле, въехал последний всадник — невысокий, жилистый, больше привычный передвигаться бегом, чем верхом. У графа помутился взор и пресеклось дыхание.

Быстрый Гарри? Или его призрак? Он не мог поверить своим глазам.

Дьявольщина, да что здесь творится? Гэвин говорил, что снова собирается в набег, но где он теперь? Господи всемогущий, неужто неутолимая жажда мести стоила ему, старику, жизни единственного сына?

Граф стоял, точно обратившись в соляной столп. Тем временем Быстрый Гарри подъехал к самым ступеням и, едва не свалившись с коня, спешился. Двое других, которых он не мог узнать, тоже спешились и стали рядом с Гарри.

— Не знаю, как тебе удалось остаться в живых, — обратился к нему граф, — но объяснения подождут. Скажи, где мой сын?

Быстрый Гарри помедлил с ответом.

— Поехал брать в плен ту падаль, что гадила нам, — наконец сообщил он.

— Сазерлендов? — уточнил лорд Эберни. — Но это я и так знаю.

— Нет, — отвечал Быстрый Гарри, поднимаясь к нему по ступеням, — не Сазерлендов. Синклера. — И с отвращением сплюнул. — Если бы не Патрик Сазерленд, ваш сын был бы уже мертв.

— Где он? — взревел граф. — Где мой сын?

— Они с Патриком Сазерлендом погнались за Синклером. Они думают, что он приложил руку к исчезновению вашей сестры.

— Приятель, ты спятил? Да ведь Сазерленд и виноват в ее смерти!

— Если вы выслушаете меня, милорд, я все объясню, — вежливо, но твердо перебил его Быстрый Гарри.

Эберни перевел взгляд на понурых пленных, стоявших неровной шеренгой посреди двора замка, — полураздетых, в одних грязных, пропитанных потом желтых рубахах.

Хмурясь, он снова посмотрел на Быстрого Гарри.

Лучший вестовой клана презрительно махнул рукою на нестройный ряд:

— Эти жалкие трусы нынче утром напали на наши фермы на северо-востоке, точь-в-точь как тогда на мою. На них были пледы клана Сазерлендов, но они все наемники, а заплатил им Эдвард Синклер.

— Синклер?!

— Да. Он грабил наших людей, разбойничал на нашей земле, а нас заставлял думать, будто это делали Сазерленды. Но Патрик Сазерленд выследил его и придумал, как остановить.

Граф по-прежнему ничего не понимал.

— А Гэвин?

— Ну да, молодой Сазерленд и лорд Гэвин все делали вместе, чтобы поймать Синклера за руку. Дональд Ганн помрачнел.

— Да нет же, Гэвин угонял у Сазерлендов скот. Он ни слова не говорил мне о Синклере или о том, что связался с этим дьявольским отродьем, Сазерлендом.

Быстрый Гарри посмотрел на графа, вложив в свой взгляд ровно столько осуждения, сколько может быть дозволено выказать простому шотландцу по отношению к своему лэрду.

— Лорд Гэвин не мог поделиться с вами своими подозрениями. И сказать вам, что действует заодно с Патриком Сазерлендом, тоже не мог. Вы бы и слушать его не стали.

Графу пришлось молча признать, что вестовой прав.

— Так что же, когда вчера вечером Гэвин сказал мне, что ведет сородичей в набег на земли Сазерлендов, он мне солгал?

— Да, — подтвердил Быстрый Гарри. — Он и Ганны соединились с отрядом Патрика Сазерленда, чтобы отразить нападение Синклера на наши фермы к северу от Килкрейга. Они надеялись застигнуть Синклера на месте, и им это удалось. Да, сэр, доложу вам, там было на что посмотреть, — вздохнул он и, помрачнев, прибавил:

— Но человек по имени Фостер — главный у Синклера — убил бы лорда Гэвина, кабы не Патрик Сазерленд. Молодой лорд вовремя вмешался и спас ему жизнь, точно так же, как он спас жизнь мне.

Граф изо всех сил пытался вникнуть в торопливую речь Гарри.

— Тебе спас жизнь? Патрик Сазерленд? Но ведь…

— Да, сэр. Этот дьявол Фостер чуть не насмерть зарезал меня в ту ночь, когда напали на мой дом. Он думал, что я мертв, но я сумел доползти до той старой охотничьей хижины, что на земле Сазерлендов. Лорд Патрик меня нашел и привез леди Марсали. Молодая леди выходила меня. А Патрик и еще один его человек охраняли нас, чтобы с нами ничего не случилось. Молодой Сазерленд — хороший человек, сэр, прямо вам говорю, — хороший.

Быстрый Гарри закончил наконец свой монолог, а граф все стоял, потрясенный, растерянный, не зная, что подумать. Сазерленд спас его сына? И защищал фермеров на его, Ганна, земле? Неужели все, во что он верил последние два года, было обманом?

— Ты уверен, что за набегами стоял именно Синклер?

— Да, — энергично кивнул Гарри. — И еще заставлял своих наемников носить пледы Сазерлендов. Потому-то они сейчас полураздеты. Сазерленды не любят, когда их пледами прикрывается всякая шушера.

— И эти люди во всем сознались?

— Да. — Быстрый Гарри махнул одному из Ганнов, охранявших пленных. — Давай сюда того урода.

— Быстрый Гарри, да они все уроды.

— Того, что говорил с лордом Патриком. Пленника вытолкнули из строя и притащили к ступеням.

— Скажи графу, как было, — приказал ему Быстрый Гарри.