— Он жилистый старый коняга, — заметил Питт.

— Пока что он в порядке. Его главная проблема — не подцепить инфекцию в этой вонючей дыре.

В тусклом свете Дирк разглядел, что у Симпсона на скуле синяк.

— А с вами что случилось?

— На меня набросились в коридоре во время моей вахты. Ублюдок приложил меня цепью. Мне повезло больше, чем некоторым парням.

Питт оглядел отсек, освещенный единственной мигающей лампочкой под потолком. Команда береговой охраны сидела рядом, а еще одна группа — настоящий экипаж «Аделаиды» — рассеялась в глубине помещения. Источником ужасающего зловония были два продолговатых объекта, завернутые в брезент и убранные в сторону.

— Капитан и еще один человек, — пояснил Симпсон.

— Убиты при нападении до того, как мы подоспели.

Кивнув, Питт переключил внимание на команду береговой охраны. Без ран и синяков не отделался никто. Плуград сидел среди своих людей, привалившись к переборке, устремив в пространство невидящий взгляд.

— А как Плуград?

— Лейтенанту довольно крепко врезали сверху по черепу, — сообщил Симпсон. — У него контузия, но в остальном он вроде бы в порядке.

Питт пробрался через отсек к другой группе. Люди казались измученными, но не пострадавшими. Широкоплечий мужчина с густыми седыми волосами поднялся ему навстречу, чтобы представиться.

— Фрэнк Ливингстон, старший помощник, — произнес он с сильным австралийским акцентом. — Как ваш товарищ?

— Огнестрельное ранение в ногу. Потерял много крови, но санитар говорит, что он поправится.

— Сожалею, что не могу помочь. У нас корабельным фершалом был главный боцман. Он вон там вместе с капитаном, — указал он на укутанные в брезент трупы.

— Как они захватили корабль?

— Трое суток назад во время вечерней вахты к нам подошел быстроходный фрахтовщик. Проскочил прямо под носом, напугав нашего рулевого до чертиков. Когда он не ответил на вызов по радио, капитан вышел на палубу вместе с главным боцманом. Судно включило что-то похожее на радар посередке судна, прикончив их обоих. — Он поджал губы в гневной гримасе. — Ни разу не видал ничего подобного. Они прям будто живьем поджарились. Вскоре после того фрахтовщик выслал абордажную команду. Мы почти ничего не могли поделать. С тех самых пор нас здесь и держат.

— Сожалею, что мы опоздали, — промолвил Питт. — Наверное, им сообщили о нашем прибытии, и они напали на вас раньше, чем планировали.

— Да кто они такие? — Во взгляде Ливингстона полыхнула жажда мести.

— Они — часть преступной организации, которая, как мы полагаем, похитила ряд балкеров, транспортировавших редкоземельные элементы, — покачал головой Питт.

— Мы идем с грузом чего-то под названием моназит, — сообщил Ливингстон. — Наверное, за ним-то они и пришли. Не догадываетесь, куда мы направляемся?

Питт огляделся, чтобы убедиться, что их больше никто не слышит.

— Мы считаем, что обычно они осуществляют перегрузку в море, а потом открывают кингстоны. В этих водах затонули как минимум еще два сухогруза.

Ливингстон кивнул, но отнюдь не с видом человека, приговоренного погибнуть на борту тонущего судна.

— Скажите-ка, мистер Питт, насколько велики были эти похищенные сухогрузы?

— Невелики. Старые балкеры, где-то на десять тысяч тонн. А почему вы спрашиваете?

— «Аделаида» тянет на сорок тысяч регистровых тонн. Я хорошенько разглядел фрахтовщика, прежде чем нас швырнули сюда. По сравнению с нами это скорлупка, способная принять не более половины нашего груза.

— И весь груз у вас моназит?

— До последней унции. Нет, сэр, я не думаю, что они затопят «Аделаиду». Во всяком случае, не прям щас. Наш груз чересчур ценен.

Питт окинул взглядом израненных, изможденных людей, набитых в зловонный отсек.

— Мистер Ливингстон, искренне надеюсь, что вы не заблуждаетесь.

Энн потребовалось всего пару секунд, чтобы запаниковать.

Чисто войдя в воду, она принялась сильно грести ногами, вытянув руки перед собой, уходя в глубь реки Огайо. Вода оказалась теплее, чем она ожидала, — градусов семьдесят, не меньше.[24] Достигнув комфортной глубины, Энн выгнула спину дугой и попыталась грести руками. Но с запястьями, скованными наручниками, сделать этого не смогла.

В душе всколыхнулась паника, вопившая, что она утонет.

«Тихо-тихо-тихо», — возразил голос у нее в голове.

С колотящимся сердцем Энн заставила себя расслабиться и несколько секунд просто плыть по течению. Это успокоило нервы, и она начала загребать воду скованными руками по-собачьи, чтобы всплыть к поверхности. Но теперь в черной, как смола, воде уже не знала, где верх, а где низ.

Ответ пришел быстро, когда ее плечи задели ржавое днище баржи. Оттолкнувшись, Энн отплыла прочь, продержавшись под водой еще несколько секунд, прежде чем медленно всплыть в прохладную ночь.

Течение оказалось довольно быстрым, и Энн обнаружила, что ее несет прочь от баржи и буксира. Оглянувшись, она увидела Пабло, бегающего вдоль причала и вглядывающегося в воду. Заметив голову Энн, вынырнувшую из реки, он выхватил свой «Глок» из кобуры.

Тотчас же сделав глубокий вдох, женщина ушла под поверхность воды. Неизвестно, стрелял он или нет, но подставляться в качестве мишени все равно незачем.

На сей раз она скользила под поверхностью, не напрягаясь, а только помогая течению нести себя прочь, и задержала дыхание почти на минуту. Вынырнув снова, Энн поняла, что успела удалиться от баржи на добрых сто ярдов и стала практически невидимой для находящихся на причале. Однако же и Пабло из поля ее зрения пропал.

Энн сосредоточила внимание на том, что ждет ее ниже по течению, отыскивая место, где можно будет выбраться на берег и найти помощь. Но причал находился в предместьях, и ближний берег оставался темным и пустынным. Зато неподалеку впереди на противоположном берегу виднелась россыпь огней, отмечающих небольшой городок Метрополис, штат Иллинойс.

Чувствуя манящий зов безопасности, Энн принялась выгребать в сторону огней. Несколько минут она билась, преодолевая течение, а затем поняла, что ее старания добраться до городка тщетны. Ширина реки достигает почти милю, и ее пронесет далеко мимо огней, прежде чем удастся доплыть до другого берега.

Попытки грести со скованными руками совсем измотали ее, так что Энн перевернулась и ради отдыха поплыла на спине. Глядя в небо, она заметила вдали пару мигающих красных огоньков. Перевернувшись на живот, вгляделась в их вспышки — это световая сигнализация для самолетов. В коротких вспышках света Энн разглядела, что огни установлены на паре высоких бетонных дымовых труб. Они могут принадлежать только электростанции у реки.

Проплывая мимо огней Метрополиса, она начала снова выгребать к ближнему берегу. На протяжении примерно мили берег был совершенно темным, и Энн ощутила холод и одиночество, но продолжала плыть, ориентируясь на красные мигающие огоньки. Световая дымка у основания труб мало-помалу выкристаллизовалась в щедрую россыпь огней, окружающих электростанцию. Огни виднелись довольно далеко от реки, но, проплывая вдоль поросшего кустарником берега, Энн различила узкий водозаборный канал, тянущийся от реки к станции.

Приблизившись к устью канала, она принялась грести ногами изо всех сил. Течение Огайо пыталось протащить ее мимо, но она вырвалась из объятий реки, вплыв в тихие воды канала. Прямой поток длиной в милю тянулся к электростанции, где вода шла на снабжение работающих на угле паровых котлов.

Выбившись из сил в последней схватке с течением, Энн направилась к ближайшему берегу. Отдохнула несколько минут на откосе, потом вскарабкалась на ограждающий вал, сверху выровненный для проезда транспорта.

Дрожа в мокрой одежде, она зашагала к электростанции, обоняя насыщенный запах сгоревшего угля. Подходя, пересчитала автомобили, припаркованные у станции. К счастью, на месте солидная ночная смена. Слева от нее включились фары, и она увидела белый пикап, медленно выехавший со стоянки с оранжевым проблесковым маячком поверх кабины. Прибавив шагу, Энн замахала скованными руками, как только решила, что водитель может ее заметить.