– Что значит «кто-то был»? – Слейд почувствовал, как сердце забилось в бешеном ритме.

– Ну, возможно, собака просто бегала, но… но я уверен, что кто-то следовал за ней. Прямо за ней, сэр.

Теперь Слейд понял, что Хаммондсу не привиделось. Слишком много странных событий происходило в последние дни, чтобы не придать значения рассказу дворецкого. Выходит, кто-то проследовал за Эсмеральдой на территорию Уилтон-Хьюмсов. Факт малоприятный. Однако если бы кто-то, наоборот, проследовал за собакой из Клостер-Пойнта на территорию Вудбридж-Понда, было бы значительно хуже.

Но что за таинственный «кто-то»? Оливия? Да нет, после последних событий она боится выйти из дома. Тогда кто? Очередной предатель? Возможно ли?

– Хаммондс, а как выглядел тот человек, что следовал за мастифом?

– О, разве я мог разглядеть? Я могу описать только весьма общие детали. Но ведь и тут глаза могли меня подвести.

– Опиши человека как сможешь. Уверен, у тебя все еще острое зрение, Хаммондс, – подбодрил его Слейд.

– Мальчишка. Э… нет, скорее, юноша. Субтильный, в мешковатой одежде. Я бы подумал, что это худой молодой человек, вероятно, хрупкий и слабый. Однако за Эсмеральдой юноша припустил, как породистая гончая. Только я его и видел!

«Хрупкий, но стремительный юноша в мешковатой одежде? Руку даю на отсечение – проделки Ханны! Дьявол и вся преисподняя!»

– Что с вами, сэр? У вас такое странное лицо! Вам нехорошо?

– Боюсь, все очень плохо, Хаммондс.

Слейд задумался. От напряжения его челюсти ходили ходуном, словно он с ненавистью пережевывал собственные мрачные мысли.

Дворецкий не вмешивался, а лишь с тревогой вглядывался в лицо хозяина, кутаясь в пальто.

«Конечно, Ханна! Только она, моя упрямая жена! Я убью ее, как только найду. Убедившись, что она не пострадала от рук наших врагов, я придушу ее собственными руками! Упрямая, как бык. Нет, не как бык, как Изабель».

Слейд нахмурился, вспомнив о бабке.

– Скажи-ка, Хаммондс, – вдруг спросил он с подозрением, – кто разрешил выпустить собаку из дома? Помнится, я строго-настрого запретил выгуливать Эсмеральду перед сном. Пусть лучше бы сделала лужу в коридоре!

Хаммондс развел руками.

– Я помню, сэр. Но стоило вам выйти из дома, как миссис Гаррет, ваша бабушка, вытолкала меня за дверь вместе с собакой. Похоже, ее планы несколько… не совпадают с вашими.

– Несколько не совпадают с моими? – медленно и очень мрачно повторил Слейд.

Дворецкий на всякий случай отступил назад.

– Да, сэр. Увы. Я очень сожалею, сэр.

– Тогда какие же планы вынашивает моя бабка? – Ноздри Слейда угрожающе раздулись.

– Клянусь, она не ставила меня в известность, – залепетал Хаммондс.

«Очень хорошо. Случайным образом я узнаю, что стоит мне сделать шаг за порог, как мои домашние тотчас нарушают все мои запреты и делают глупость за глупостью, тем самым перечеркивая результаты всех моих усилий по обороне особняка. Господи, неужели я не хозяин в собственном доме? Похоже, что нет, ибо могу поклясться: Ханна Уилтон Лолес Гаррет и Изабель Гаррет точно не спят сейчас в своих уютных постелях».

– Вот мерзавки!

– Прошу прощения, сэр? – опешил Хаммондс.

Не ответив, Слейд прошагал мимо него. Дворецкий засеменил вслед за хозяином.

– Я могу показать, где видел собаку, – торопливо забормотал он.

– Показывай!

Наверняка Изабель, так же как и Ханна, по-своему решила разобраться с Уилтонами. Господи, что стар, что млад, ни капли мозгов в голове!

– Хаммондс, найди Бекинса, – велел Слейд, ныряя в кусты. – Скажи, что я отправился в Клостер-Пойнт. Пусть вместе с остальными усилит охрану дома. Я пойду один. Чехарда может оказаться ловушкой, поэтому дом нельзя оставлять без охраны. Ты понял меня?

– Да, сэр, я прекрасно понял. Я уже бегу к Бекинсу. Можете на меня рассчитывать.

Шаги дворецкого стихли. Слейд шарил ногой в прелой листве у самой ограды до тех пор, пока сапог не провалился в пустоту.

– Я так и знал! Вот вислоухая бестия!

Лаз достаточно широкий для Эсмеральды и тем более для хрупкой девушки, но уж никак не для него. Слейд с досадой выругался.

«Я точно убью их всех, когда найду! За что мне такое?»

Слейд с ненавистью оглядел прутья ограды. Они слишком толстые, чтобы согнуть их, и достаточно высокие, чтобы перелезть. Каждый прут венчали острая шишечка и несколько тонких шипов. Несчастного, чья нога или рука случайно соскользнула бы с ограды, ждала ужасная травма.

Слейд бессильно потряс прутья изгороди, затем пошел вдоль забора, надеясь найти прореху. Разумеется, все прутья стояли на месте.

И от кого только Уилтоны пытались отгородиться?

Слейд и сам знал ответ на вопрос.

«Они боялись моего отца. Пьяного, разъяренного отца, который однажды уже пробрался в чужой дом, чтобы напасть на беззащитную девушку. Девушку, которую, казалось бы, любил.

Неужели я так похож на отца? Ведь я точно так же, как и он, проник в спальню к девушке, жившей тогда в Клостер-Пойнте. Проник, чтобы смутить и запугать. И теперь мое сердце полно злобы. Я готов найти непослушную жену и наказать ее, даже любя всем сердцем. Неужели насилие в крови у каждого Гаррета?»

Застонав, Слейд прижался лбом к ледяным прутьям забора. Изо рта вырывались клубы пара.

«Смогу ли я когда-нибудь простить собственного отца? Кому, как не мне, понять, каково любить и бояться потерять любимую женщину? Страх утраты пробуждает в душе темные, незнакомые доселе эмоции, почти ненависть, почти жестокость».

Слейд угрюмо смотрел сквозь прутья ограды на темнеющий в отдалении особняк.

«Я сумею проникнуть в Клостер-Пойнт, и никакой забор не удержит меня. В отличие от отца я не желаю мучить любимую женщину. Я всем сердцем хочу ее спасти».

Взревев, Слейд сделал стремительный рывок вверх, ухватился за шишечки ограды и подтянулся. Не прошло и пары мгновений, как он уже беззвучно спрыгивал с ограды на жухлую траву Клостер-Пойнта. Начинающий клубиться у самой земли туман протестующе плеснулся в стороны от его ног.

Выхватив из кармана пистолет, Слейд быстро побежал к особняку. В одном из окон дома горел свет. Угловая гостиная Уилтон-Хьюмсов, догадался Слейд.