Они не замечали, что склонились друг к другу близко-близко и не могут оторвать друг от друга взгляда.

– Знаешь, Слейд, тогда, после бала, ты говорил о своем отце и обо всех Гарретах…

– Мне хватило двух дней, чтобы понять, какую чушь я сказал. Я – не мой отец, Ханна. Я сильнее его, и я счастливее его, потому что люблю женщину, на которой женат. Я никогда не повторю его судьбу.

– Я тоже изменилась, – призналась Ханна, помолчав. – Всю свою жизнь я чувствовала ответственность за других, потому что в семье считалась старшей из трех сестер. И только теперь я поняла, как прекрасно отдаться на волю сильного мужчины, стать слабой и беззащитной. Я хочу, чтобы обо мне заботились и любили. Наверное, я кажусь тебе смешной? Я просто трусиха, да?

– Наоборот, ты самая смелая и решительная женщина из всех, кто встречался мне на пути. Я люблю тебя.

– И я люблю тебя всем сердцем. Ты действительно поедешь со мной до конца?

– А зачем, по-твоему, я освободил для тебя целый вагон? – Слейд подмигнул жене. – Я хотел, чтобы всю дорогу нам никто не мешал. А Изабель и ее спутникам придется сойти на ближайшей станции. – Он взял ее ладони в свои.

– А если бы мне не понравилась твоя идея ехать со мной? – игриво спросила Ханна.

– Боюсь, тогда мне пришлось бы действовать против твоей воли, – с притворным вздохом ответил Слейд. – Ведь поезд мой, и никто не посмел бы мне мешать.

Ханна охнула.

– Вот наглец! Да я бы пристрелила тебя!

– Все угрожаешь! – усмехнулся Слейд. – А я подкрался бы, пока ты спишь, и связал тебе руки.

– Как?

– Я покажу тебе позже. Ханна улыбнулась.

– Я люблю тебя, муж мой.

– Я тоже люблю тебя, жена.

Ханна почувствовала себя спокойно и безмятежно впервые с тех пор, как погибли ее родители. Нежность переполняла ее сердце и выплескивалась из глаз, когда она смотрела на Слейда.

– Я не знаю, что ждет нас на ранчо, понимаешь?

– Понимаю. Но что бы нас ни ждало, мы справимся. Главное, что мы вместе. – И ответная нежность появилась в его глазах.