– Погулять, мадам?

Господи, он что, других слов не знает, что ли?

– Да-да, именно погулять.

Хаммондс поджал губы и взглянул на портрет неодобрительно.

– Не думаю, что мистеру Гаррету понравилась бы ваша затея.

– Значит, не надо ему о ней сообщать. Мой плащ, пожалуйста.

– Сию минуту, мадам. – Хаммондс степенно поклонился портрету и вышел.

Ханна снова повернулась к окну. Где-то вдалеке неторопливо катились экипажи, по тротуару прогуливались люди, о чем-то беззаботно беседуя.

«Когда моя жизнь вернется в спокойное русло? Когда, наконец, я стану свободна? Я замужем, но безумно одинока. Я потеряла родителей, покинула сестер, выставлена вон собственным мужем, моя жизнь в опасности, а все, чего мне сейчас не хватает, – прогулки на свежем воздухе! Какая ирония!»

Вернулся Хаммондс. Он принес Ханне плотный плащ с капюшоном.

– Я счел необходимым предупредить джентльменов, что находятся снаружи, о ваших планах. Они забеспокоились.

Джентльменов, как же! Он хотел сказать – стражей?

– Вероятно, джентльмены ужасно замерзли?

– Вы правы, мадам.

Ханна протянула руку за плащом, но Хаммондс даже не заметил ее жеста. Он по-прежнему сурово взирал на портрет. Недоумевая, Ханна проследила за его взглядом, вздохнула и выдернула плащ из рук дворецкого.

– Можешь идти.

Хаммондс поклонился и, пятясь, вышел за дверь.

Завернувшись в плащ, Ханна подумала о том, чтобы выбраться из особняка черным ходом, но не решилась. Ей пришлось бы лезть через высокий забор, чтобы уйти незамеченной.

Что, если выскочить наружу, как пробка из бутылки, и стремительно побежать к воротам? Вдруг охрана опешит от неожиданности и упустит ее из виду?

Не успела она обдумать такую соблазнительную идею, как входная дверь открылась, впуская внутрь троих крепких мужчин. Один из них распахнул перед девушкой дверь. Ханна молча кивнула и вышла на порог. Обернувшись, она вдруг задорно выкрикнула:

– Кто последний добежит до ворот, тот жалкий янки! – и бросилась вперед по дорожке.

Достигнув ворот, девушка обернулась и тотчас наткнулась взглядом на троих охранников, маячивших прямо у нее за спиной. Она разочарованно вздохнула, заметив, какими бесстрастными и очень похожими остались лица ее спутников.

Да у них даже дыхание не сбилось!

Ханна шагнула за ворота и остановилась на тротуаре, собираясь перейти улицу. Один из охранников в несколько шагов пересек проезжую часть, жестом руки останавливая повозки и экипажи. Два других немедленно подхватили девушку под локти и перевели на противоположную сторону улицы.

Ханна и охнуть не успела, как они снова перегруппировались: один занял место чуть позади нее, двое – по бокам. Их огромные, широкоплечие фигуры вызывали невольное уважение.

«Приятно все-таки, что таких здоровяков наняли охранять меня, а не покушаться на мою жизнь!»

Впереди раскинулся парк. Голые деревья и кусты недружелюбно помахивали ветками, жухлая бурая трава неуютными проплешинами покрывала газоны. И все-таки здесь Ханне сразу стало легче, чем в пустом доме, где ее душило одиночество.

На некоторых скамейках сидели парочки, кто-то прогуливался по дорожкам, по самой широкой аллее катились экипажи, возле группы из двух мраморных фигур копошились голуби, которым детишки крошили хлеб.

Дети…

Лицо Ханны омрачилось. Она остановилась, разглядывая девчонок и мальчишек. Они весело смеялись и поддразнивали друг друга.

Что бы сказал Слейд, если бы узнал о будущем ребенке?

Удивленно ахнув, Пейшенс Уилтон-Хьюмс наклонилась к окошку экипажа. Не отрывая взгляда от аллеи, она на ощупь нашла рукав мужа и дернула изо всех сил.

– Сайрус, ты только взгляни! Ханна! Вон там, возле детей. Да присмотрись хорошенько! – возбужденно шептала женщина. – И, похоже, она здесь одна.

Сайрус отпихнул жену от окошка и ткнулся в него носом.

– Ты уверена, что это Ханна? Не может быть, чтобы ее не сопровождали! Ханна никуда не ходит без охраны.

– Да она это, она! – закивала Пейшенс, мысленно обозвав мужа слепым кротом. – Охранники наверняка где-то рядом, но что из того? Ну-ка подвинься! Вели Хенкинсу притормозить. Я не хочу упустить такой шанс. Миссис Уэллс подождет, тем более что дура Оливия наверняка опоздает на встречу.

Сайрус, невзирая на болезненный тычок под ребра, продолжал вглядываться в аллею.

– Ну же, дорогой! Нам выпал великолепный шанс. Несчастный случай, упряжка, потерявшая управление… когда еще представится возможность? Давай же, вели Хенкинсу остановиться.

Сайрус поднялся и постучал кулаком в крохотное оконце под потолком экипажа. Оконце открылось, и спустя десять секунд повозка остановилась. Пейшенс вглядывалась в окно экипажа, не веря в удачу. Подобное стечение обстоятельств она находила пророческим.

Обернувшись к мужу, она увидела, как торжество на его лице несколько погасло.

– Эй, ты что, боишься?

Адамово яблоко Сайруса нервно прыгнуло вверх.

– Не совсем так. Просто стоит убедиться, что за Ханной не следует охрана. Ее стражники немедленно узнают наш экипаж, если мы решимся наехать на племянницу.

Пейшенс закатила глаза и потерла переносицу указательным пальцем.

– Сайрус, Сайрус, что ты за глупец! – покачала она головой. – Порой ты меня удивляешь. Мы не будем наезжать на племянницу. За нас наедет на нее какой-нибудь бродяга, которому мы заплатим. А если охранники окажутся слишком близко к Ханне… что ж, пусть лошади переедут и их.

– А как же наш человек? Его ты тоже готова задавить?

– Джонса? – Пейшенс всплеснула руками, словно муж только что сказал несусветную глупость. – Если его покалечат или убьют, значит, такова его судьба. Возможно, такой исход устроит нас больше. Нам не нужны лишние свидетели, правда, дорогой? К тому же Джонс слишком много требует за информацию. – Она поправила прическу. – Кстати, если Оливия нас не обманывает, мы больше не нуждаемся в услугах Джонса. Правда, с девчонкой тоже придется разобраться, но несколько позднее.

Пейшенс пошарила в кармане и вынула три монеты.

– Думаю, вполне достаточно. Видишь тех попрошаек, что сидят у арки? За деньги они сделают все, что попросишь.