– Убери свои лапы! – воскликнула она.
– Нет. Сначала отдай пистолет.
– Значит, ты признаешь, что у меня есть серьезный повод пустить его в дело?
– Очень серьезный. Отдай пистолет.
– Ни за что!
– Ханна, я не расположен к долгим играм.
– Я тоже.
– Ты, в самом деле, готова пустить мне в лоб пулю?
– Нет, в твое лживое сердце!
Лицо Слейда потемнело, даже бледные губы чуть покраснели.
– Немедленно отдай оружие, и мы поговорим.
– Ха! Не поздновато ли для разговоров? Мы уже женаты.
– Именно так. К огромному удовольствию Изабель. Дадли тоже очень повеселился. Жаль, ты не разделяешь всеобщего ликования.
– Не разделяю? Да я готова придушить тебя голыми руками, Гаррет! Жаль, свободна лишь одна рука.
– Маловато.
– Смотря для чего! – И Ханна изо всех сил замолотила свободной рукой по клавишам пианино.
– Не смей! – взревел Слейд, перехватывая ее руку и морщась от боли в голове. Ханна дернулась и почти вывернулась, когда Слейд резко поднял ее в воздух.
Девушка начала пинаться ногами, задевая то живот Гаррета, то клавиши инструмента. Нечленораздельно вопя, она пыталась вцепиться Слейду в волосы. Тот взвалил ее на плечо.
– Кричи сколько угодно, миссис Гаррет! – вдруг захохотал он. – Ты сама распугала слуг. Никто не придет к тебе на помощь, тем более что мы теперь муж и жена.
На секунду Ханна замерла от ужаса. Из уст Слейда слова прозвучали для нее как приговор. Она стала лягаться с утроенной силой, дергая его за волосы, царапаясь и ругаясь всеми самыми грязными ругательствами, которые слышала от ковбоев Дикого Запада. Слейд только смеялся, тиская и прижимая ее к себе.
– Можешь драться сколько угодно, дорогая. Не знал, что ты можешь так виртуозно ругаться. Твоему лексикону позавидовал бы любой портовый грузчик! Ай! Мое ухо! – Он шлепнул Ханну по попе, вызвав очередной взрыв негодования. – Ты принадлежишь мне и будешь моей. Закон и церковь на моей стороне. Уй-я!
Ханна почувствовала, как ее швырнули на мягкий диван. Не успела она отдышаться, как Слейд навалился сверху, подминая ее под себя. Неторопливым движением руки, даже не обращая внимания на ее полузадушенный писк, он раздвинул ей ноги в стороны.
Ханна ахнула и укусила его за плечо.
– Ты не устала, дорогая?
Она едва не плакала от досады. Слейд сильнее и больше ее. Не успела Ханна оттолкнуть его руками, как он поймал оба ее запястья и прижал к изголовью дивана над ее головой.
– Убери свои лапы! – взвизгнула девушка почти испуганно. – Ты, грязная скотина, поганый…
– Поганый кобель, – закончил за нее Слейд. – Я уже слышал. Ты повторяешься.
– Да чтоб ты сдох!
– Ого, как грубо. Дорогая, я просто в восторге. Ругайся, ругайся. Твоя ругань придаст особую пикантность моменту, когда ты станешь, наконец, моей.
Ханна нахмурилась и перестала брыкаться.
– Как? Разве я до сих пор не твоя? Я же три часа назад подписала документы. И железяка на моем пальце свидетельствует о том же.
– Ты подписала бумаги? – удивился Слейд. – Как любопытно! Я ожидал от тебя большей прозорливости. – Он еще плотнее прижался к Ханне бедрами. – Да, ты принадлежишь мне. Формально, на бумаге. Но мне мало. – И Слейд улыбнулся своей дьявольской улыбкой, от которой у Ханны похолодело внутри.
– Я не понимаю. Что значит «мало»? – Она замерла, прищурившись. – О нет! – Понимание обрушилось на нее, словно кузнечный молот на наковальню. В голове застучало. – Никогда!
– Так уж и никогда? – вкрадчиво спросил Слейд. – Думаю, мы будем часто этим заниматься теперь, когда не существует никаких помех. – Он наклонил голову, коснувшись губами губ Ханны.
Поначалу она стала сопротивляться и отворачиваться от поцелуя, но силы оставили ее. Помимо воли ее губы приоткрылись, впуская язык Слейда внутрь. Сама того не замечая, Ханна чуть слышно застонала и подалась навстречу Слейду, стала осторожно тереться о его грудь и бедра.
«Что я делаю? Неужели я действительно хочу его? Неужели мне нравятся его поцелуи? Поцелуи, пропахшие алкоголем и кофе?
О, они такие нежные, властные! Разве можно сопротивляться его губам! И если мне неприятны прикосновения Слейда, почему так сладко заныла грудь? Почему между ног стало так горячо и тягуче?»
Ханна всегда оставалась честной с собой. Бешеный ритм сердца, частое дыхание подсказывали ей, что она не властна над собственным телом. Она все ритмичнее терлась о бедра Слейда, изнывая от жажды и не зная, как ее утолить.
«Я должна остановиться! Должна прекратить такое бесстыдство раньше, чем окончательно потеряю голову. Раньше, чем мое сопротивление будет сломлено и я с радостью отдамся на волю победителя».
– О, Слейд, если ты сделаешь это со мной, я тебя возненавижу!
Он невозмутимо разглядывал ее лицо.
– Ты и раньше говорила, что ненавидишь меня, разве нет? Давай заключим договор: когда ты почувствуешь, что тебе не нравится то, чем мы занимаемся, ты велишь мне остановиться. Хорошо?
Ханна чувствовала, как стена ее сопротивления рушится. В теле бродили странные ощущения, словно кто-то ласково, но настойчиво поглаживал ее изнутри. Странно и приятно одновременно! Гаррет, склонившийся над ней, напряженно ждал ответа.
Напряженно? Да нет же, этот дьявол совершенно уверен, что она примет его условия!
Ей хотелось сопротивляться, хотя она знала заранее, что не сможет ответить отказом. Она терялась в глазах Слейда, пугающе черных сейчас, сама того не замечая, тянулась к его губам.
«Я пропала. Я погибла! Неужели я влюблена в него?»
– Слейд, я… я не знаю, что нужно делать. Я же никогда прежде…
Он кивнул с облегчением и нежно провел пальцем по подбородку Ханны.
– Я покажу тебе.
Теперь поцелуй стал ласковым, заигрывающим. Ханна ловила губы Слейда, словно опасаясь, что ему надоест его игра и он ускользнет из ее объятий. Кровь бежала по жилам, словно стремительный горный поток, в глазах плыл туман, и Ханна зажмурилась. Ей не хватало воздуха, но почему-то ей нравилось задыхаться, мучиться страшной жаждой, терзавшей все тело.
Тихий скрип. Слейд соскользнул с нее, вставая с дивана.
Что случилось? Что она сделала не так?
