– Боже правый, Слейд! Неужели ты все-таки говорил о свадьбе всерьез? – Дадли Эймс наклонился вперед, буравя друга взглядом. Кожаное кресло, в котором он утопал, жалобно скрипнуло. – О-го-го! – Заметив недоуменные взгляды приятелей по клубу «Соммерсби», он отставил бокал, помял в пальцах толстенную сигару и повторил чуть тише: – Неужели ты говорил всерьез? Ты задумал жениться на Ханне Лолес?

– Задумал, – кивнул Слейд и с усмешкой поднял бокал. – Благословляешь меня на брак?

– Да ты помешался! Я никогда не одобрю то, что претит моей совести, – сказал Дадли, отщипывая кончик сигары. – Только тебе могло прийти в голову столь дикое решение: извести невинную девушку и разрушить собственную жизнь.

Слейд накренил бокал и поймал губами кусочек льда, плававший в виски. С хрустом разжевав его, он ответил:

– Вообще-то на сей раз, идея принадлежит не мне. Теперь уже Ханна желает свадьбы, хотя и преследует несколько иные цели, чем я.

Дадли подавился ароматным дымом и почти минуту тяжело кашлял.

– Я не ослышался? Идея ее? И давно она посетила твою гостью?

– Два дня назад. Она молила жениться на ней и зачать ребенка.

– Какое непредсказуемое развитие событий. – Лицо Дадли приняло озадаченное выражение. – Кто бы мог подумать? А ты не вызвал к бедняжке семейного доктора? Нет? А напрасно. – Он смачно затянулся, после чего ткнул тлеющей сигарой в направлении Слейда. – Не держи меня за дурака, приятель. Я не вчера родился. С чего бы Ханне Лолес возжелать вашего брака?

Слейд засмеялся. Он чувствовал себя удивительно легко сейчас, в компании Дадли. Постоянное, навязчивое внимание престарелых слуг, общество хрупкой, но цепкой Изабель и уж тем более общение с Ханной, непредсказуемой и полной сюрпризов, порядком его измучили.

– Все очень просто, мой друг. Ханна влюбилась в меня, как кошка, и теперь жаждет захомутать.

– Что за бред? – взревел Дадли, но вовремя осекся – его мощный голос привлекал ненужное внимание. – Прошу прощения, джентльмены, – неловко извинился он. – Я не хотел нарушать ваш отдых; – И снова устремил пытливый взгляд на Слейда, словно пытаясь поймать его на вранье. – Ну, допустим, Ханна прониклась к тебе симпатией. Женский пол липнет к тебе, как стая назойливых мух, так что она не первая. Но еще ни одной из них не удавалось затащить тебя к алтарю. Тут что-то нечисто!

Слейд некоторое время смотрел на палец Дадли, назидательно указующий в потолок. Наклонившись вперед, он зашептал:

– Скажем, мне понравилась ее задумка, тем более что она мало отличается от моего первоначального плана. Придется внести кое-какие коррективы по ходу действия.

– Да что же за дела такие?! – снова взревел Дадли и стукнул кулаком по подлокотнику кресла. Если мягкая кожа смягчила и заглушила удар, то рев рыжего здоровяка, похожий на рев медведя, услышали все. – Еще раз извиняюсь, джентльмены, – бросил Дадли через плечо. – Давай рассказывай, велел он уже Слейду. – Чувствую, в твоей жизни что-то назревает.

– Какая проницательность! – недовольно проворчал Слейд. – Может, сразу и раскроешь секрет: что именно назревает?

– Малышка составила план, который мало отличается от твоего. Ты сам сказал. Так что за план? И вообще, когда вы успели стать сообщниками? – Дадли замолчал, осененный догадкой. – Так вот почему ты отсутствовал в клубе почти две недели! А на приемах, которые ты обделял своим вниманием, сколько юных леди горевали о твоем отсутствии! Юных леди из уважаемых семей и не только.

– Передай им мои соболезнования, особенно тем, которые «не только». А тем, что происходят из уважаемых семей, можешь сообщить, что отныне я несвободен. Пусть сворачивают свои силки, птичка упорхнула.

Лицо Дадли вытянулось. Он недоверчиво смотрел на друга.

– Что, правда? Не верю. Немедленно объясни, в чем дело, иначе я выколочу из тебя все! Ты же знаешь, на кулаках я сильнее!

Слейд, смеясь, наклонился вперед и похлопал Дадли по плечу. Его друг мог притворяться задирой, сколько пожелает, но о его добром, мягком нраве слагали едва ли не анекдоты.

– Прежде всего, Дадли, – начал Слейд, – взгляни на свою сигару. Еще чуть-чуть, и пепел засыплет твои колени. Что же касается плана Ханны Лолес… она желает соблазнить меня, понимаешь? У меня появится наследник, понимаешь? Ханна же сможет получить деньги своей прабабки, поквитаться со своим кровожадным дядюшкой, а затем отбыть домой на первом же поезде. Вот такой план.

Дадли снова забыл о сигаре, разглядывая Слейда. Лицо у него приняло такое удивленное выражение, что оно граничило с глупым.

– Как я люблю, когда ты так выглядишь! – похвалил Слейд. – Сразу понятно, на каком уровне развития остановился собеседник.

Пепел, который Дадли так и не стряхнул, упал ему на брюки, но он этого даже не заметил.

– Слушай, приятель, тебе следует отряхнуться, – воззвал к нему Слейд, начиная беспокоиться.

– Ничего себе заварушка! – вдруг вымолвил Дадли. Неожиданно он вскочил с кресла, отбросил недокуренную сигару и начал пританцовывать на месте, стуча кулаками по собственной груди. На него снова оборачивались, но Дадли не обращал внимания. Сдвинув с места неловким движением кресло (оно завалилось на бок), опрокинув бокал с виски на ковер и издав какой-то жуткий звук «Э-эх!» в конце, здоровяк остановился. – Экий я неловкий.

Он принялся отряхивать брюки, Слейд с усмешкой следил за ним. Давно ему не приходилось видеть друга в таком взволнованном состоянии. Справившись наконец с собой, Дадли подхватил Гаррета под локоть, и они вместе вывалились из клуба на улицу.

Вот тут Слейд не выдержал и расхохотался. Мальчишка-газетчик шарахнулся в сторону. На брюках взъерошенного Дадли, чуть выше колена, зияла дыра – все-таки он ухитрился прожечь ее угольком сигары. Красное лицо его имело очень озабоченный вид.

– Боже, ты только взгляни на себя! – продолжал хохотать Слейд. – Сегодня мы поставили рекорд, дружище. Просидели в клубе менее часа, а успели набедокурить.

– Вот угораздило! – Лицо Дадли просветлело. – Послушай, у меня идея. Давай безобразничать! Когда еще будет настрой? Отправимся в клуб моего отца за городом, наведем там порядок. – Он торопливо запахнул пальто и покачал головой при виде дыры на брюках. – Слушай, ведь я мог поджечь себе что-нибудь подороже брюк! К примеру, свое главное оружие. Вот была бы утрата!