Литмир - Электронная Библиотека

Были в России, конечно, и люди, хорошо понимавшие, что на Дальнем Востоке назревают события, в которых так же как пятьдесят лет тому назад в Севастополе, русские солдаты и матросы будут расплачиваться за отсталость царской России и гнилость царского правительства своей кровью.

«Народные массы, — писал товарищ Сталин, — не хотели этой войны и сознавали ее вред для России. За отсталость царской России народ расплачивался дорогой ценой» [119].

Ленин и большевики, вскрывая грабительский характер этой войны как со стороны Японии, так и со стороны России, мудро предвидели, что поражение царской России ослабит царизм, усилит ненависть к царизму в широких народных массах и ускорит революцию. Поэтому большевики стояли за поражение царизма в этой войне и боролись с меньшевиками и предателем Троцким, стоявшими на позиции «…защиты «отечества» царя, помещиков и капиталистов» [120], лживо прикрываясь маской патриотизма.

«Не русский народ, — писал впоследствии В. И. Ленин, — а русское самодержавие начало эту колониальную войну. Не русский народ, а самодержавие пришло к позорному поражению» [121].

Адмирал Макаров был далек от глубокого революционного понимания назревавших событий, но он прекрасно разбирался в военной обстановке, складывающейся на Дальнем Востоке, видел слабость и неподготовленность к войне русской армии и флота и, как настоящий патриот Родины и своего народа, с болью в душе думал о тех бессмысленных жертвах, на которые обрекает правительство прежде всего матросов и солдат.

Еще в 1899 году, получив новое назначение на пост главного командира Кронштадтского порта, он в кругу друзей говорил, что ему надлежало бы сейчас находиться не на административной должности в Кронштадте, а в Порт-Артуре командовать Дальневосточной эскадрой. И при этом добавлял с грустной улыбкой, что его пошлют на Восток лишь в том случае, если дела наши там станут совсем плохи. «Наш флот и без того слабее японского, — говорил он, — а с устройством военного порта в Порт-Артуре наши морские силы разбиты надвое, и между ними находится неприятель».

Макаров неоднократно повторял, что на Востоке крепнет грозная сила и нельзя ее недооценивать, он настойчиво указывал, что наша оборона там никуда не годится, и при первом же испытании это станет ясным для всех. И не только в частных беседах с моряками и военными, но и в официальных донесениях Макаров напоминал об этом. Как член «Комиссии по обороне крепостей», Макаров писал в секретной записке от 22 февраля 1900 года морскому министру адмиралу Авелану: «… Подкомиссия за основания своих расчетов приняла предположение, что неприятель будет брать Порт-Артур открытой силой, а не долговременной осадой… Вследствие этого вся сухопутная оборона состоит из орудий небольших калибров, и нет ни одной пушки на сухопутной обороне, которая могла бы отвечать на огонь больших осадных орудий (неприятель может подвести большие осадные орудия и безнаказанно расстреливать наши укрепления)…

Я подробно указывал на важное значение Порт-Артура для нашего флота, причем высказал, что Порт-Артур по отдаленности своей должен быть настолько укреплен, чтобы представлять вполне самостоятельную единицу, что японский флот имеет перед нашим стратегические преимущества, ибо он опирается на множество сильно вооруженных портов, снабженных всем необходимым для ремонта и комплектования кораблей… Кроме того, Япония имеет многочисленный коммерческий флот, способный нести вспомогательную службу при броненосных эскадрах. В случае войны между Японией и Россией, Япония употребит все свои средства, чтобы выиграть дело. Война эта будет для Японии первая с европейской нацией, от нее будет зависеть все будущее положение Японии… Заняв Корею, японцы могут двинуться к Квантунскому полуострову и сосредоточат там более сил, чем у нас. Вся война может быть ими сосредоточена на этом пункте. Это будет война за обладание портом Артур, к которому они подступят с потребною для сего силою, и мы должны быть готовы к должному отпору с сухого пути».

На записку Макарова, в которой слышится предупреждение патриота, военный министр Куропаткин, позевывая, ставит следующую суконную резолюцию: «Читал. Не имея средств и сил на Западе, мы не можем особо расходоваться лишь на Порт-Артур уже в настоящее время. Куропаткин».

Куропаткина не смутили даже следующие заключительные строки Макарова: «Падение Порт-Артура будет страшным ударом для нашего положения на Дальнем Востоке. Флот, лишившись своего главного опорного пункта, оставшись лишь при одном Владивостоке, будет крайне стеснен в своих операциях… Чтобы этого не случилось, Порт-Артур должен стать неприступным и снабженным провизией, порохом и углем в таком количестве, чтобы выдержать продолжительную осаду, пока не прибудет подкрепление…» [122]

Нетрудно представить себе моральное состояние Макарова после прочтения резолюции Куропаткина!

Спустя три года, в другой секретной записке по поводу широко задуманной судостроительной программы 1903–1923 годов, Макаров пишет: «Недоразумения с Японией будут из-за Кореи или Китая… Чтобы этого разрыва не случилось, нужно иметь на Дальнем Востоке флот, значительно более сильный, чем у Японии, и быть готовым к военным действиям во всякую минуту. Разрыв последует со стороны Японии, а не с нашей… Успех Японии возможен лишь при условии недостаточности нашего флота, если же наш флот будет в состоянии командовать морем, то Япония будет совершенно бессильна что-нибудь сделать» [123].

Глубокое знание обстановки и соотношения сил на Дальнем Востоке позволили Макарову с точностью предугадать развитие событий. Они действительно развивались так, как предполагал Макаров.

Закончив свои приготовления к войне с помощью Англии и США и заручившись их поддержкой, Япония стала искать повода для развязывания войны.

Задача японских империалистов заключалась в том, чтобы начать войну как можно скорее, не дав подготовиться к ней России. Японские дипломаты получили задание возобновить переговоры с царским правительством об урегулировании спорных вопросов. Мирное решение, однако, не устраивало Японию. Переговоры были лишь ширмой, скрывающей истинные ее намерения и способом обмануть мировое общественное мнение.

Наметившаяся возможность довести переговоры до конца испугала Японию. 10 декабря 1903 года японское правительство изложило свои требования к царской России в наглой ультимативной форме. Однако русское правительство пошло на уступки. Истолковав этот шаг, как слабость, Япония через несколько дней повысила требования, и русское правительство, зная о своей военной неподготовленности, собиралось удовлетворить и их, но несколько задержало ответ.

Вечером 24 января русский министр иностранных дел Ламсдорф известил японского посланника в Петербурге, что окончательный ответ уже послан телеграммой в Порт-Артур наместнику Алексееву для передачи русскому послу в Токио — Розену. Но Японии нужен был не ответ, а война, а потому 24 января, прервав переговоры, она заявила о разрыве дипломатических сношений с Россией.

Без объявления войны, в ночь на 27 января 1904 года, японцы совершили вероломное нападение на корабли русского тихоокеанского флота, стоявшего в полном составе на внешнем рейде Порт-Артура. Несмотря на предшествующие событию длительные переговоры и общую напряженную атмосферу, дипломатические представители России и военно-морское командование были застигнуты почти врасплох.

Но Макарова дальневосточные события не застали врасплох. Находясь в Кронштадте, он пристально следил за ходом событий и хорошо предвидел, что должно произойти на берегах Тихого океана. И душою и мыслью он был в далеком Артуре, он рвался туда, хорошо зная, как необходимо там его присутствие.

вернуться

119

История ВКП(б). Краткий курс. Госполитиздат, 1946 г., стр. 53.

вернуться

120

История ВКП(б). Краткий курс. Госполитиздат, 1946 г., стр. 53.

вернуться

121

В. И. Ленин.Соч. изд. 4-е, т. 8, стр. 37.

вернуться

122

ЦГВМА. Фонд Макарова. Дело № 138.

вернуться

123

Морской сборник. 1913. № 10.

56
{"b":"222005","o":1}