Аносов считал, что булат этой сабли является кара-табаном. И действительно, узор аносовской сабли аналогичен узору клинка, хранящегося в Эрмитаже. На этом клинке выгравированы слова: «Амели Табан», что значит — работа Табана.

В конце 1837 года Златоустовская фабрика начала выпускать булатное оружие значительными партиями.

«Приготовленные мною в продолжение опытов булаты в виде различного рода оружия и изделий представлены на благоусмотрение начальства и помещены на бывшей выставке в Санкт-Петербурге в 1839 году», — пишет Аносов.

Последние два сравнительных опыта (185–186) Аносов провел с целью установить влияние на булат алмаза, как чистейшего углерода. Еще в самом начале своих исканий он думал о применении алмаза, но тогда он от этого опыта воздержался. После того как тайна булата была раскрыта, Аносов решил испытать и алмаз. Аносов старался провести обе плавки по возможности при одинаковых обстоятельствах.

«Я сплавил по 5 фунтов железа и по 1/2 фунта графита, прибавив к одному из них алмаз в 1/4 карата. По окончании опыта остаток графита и шлак из тигля, в котором находился алмаз, были тщательно разобраны при помощи микроскопа; но в них алмаза не найдено, так что не осталось повода сомневаться в действительном его соединении с железом. Булаты, полученные при этих опытах, не представляли разности в пользу алмаза; напротив того, булат с алмазом был несколько хуже».

На этом закрывается «Журнал опытам».

Одно время в ходу была версия, будто бы Павел Петрович Аносов не сам разработал метод производства булата, а совершил длительное путешествие в Бухару, где и выведал «тайну булата» у одного из последних ее обладателей.

Журнал опытов, сочинение «О булатах» и ряд других статей, напечатанных в «Горном журнале», а также многочисленные документы опровергают выдумки о поездках Аносова на Восток.

Из формулярных списков «О службе и достоинстве корпуса горных инженеров генерал-майора Аносова»⁴⁴ видно, что Аносов не был ни в Бухаре, ни в других восточных странах.

Да и бессмысленно было искать в Бухаре «секрет булата», — там тогда булата не делали. Об этом писал известный знаток булата, подполковник Бутенев 2-й в статье, напечатанной в «Мануфактурных и горнозаводских известиях»:

«В Бухарин… только привозной булат обрабатывают в различные формы, преимущественно в кинжалы и ножи, ибо сабель здесь, по причине большой трудности работы и малого искусства мастеров, почти вовсе не куют… Булат, перерабатываемый в Бухарин, доставляется туда преимущественно из Персии, новый булат доставляется в виде небольших круглых плиток и гораздо реже квадратными брусками. О происхождении его я не могу ничего сказать с точностью… Самое название индийского, придаваемое некоторым сортам его, доказывает, что хотя часть его должна выходить из Индии и только доставляется туда через Персию, но вообще этот новый булат гораздо низших качеств < равнительно со старым, привозимым оттуда же, в виде сломанных клинков сабельных и кинжальных, и Бухарские булатные кузнецы такого мнения, что в настоящее время потерян способ приготовления лучшего булата».

Аносов хорошо знал, где искать тайну булата. Более десяти лет он изучал изменения, совершающиеся в металле под влиянием разных видимых и невидимых причин. Аносов изучал металл всеми способами, которые были в его распоряжении. Чтобы лучше рассмотреть структуру металла, он вооружился лупой и микроскопом.

Все, что Аносов знал о методах производства булата, несомненно, известно было и металлургам других стран. Но металлурги из Английского королевского общества и других почтенных ассоциаций в буквальном смысле этого слова охотились за «тайной булата», больше всего рассчитывая на получение готового рецепта, как варить булатную сталь, — Аносов же в течение десяти лет вел исследования, имевшие целью научно распознать природу булата. Он искал научное объяснение причин образования узоров, он пытливо исследовал, почему булат одновременно сохраняет два противоположных свойства — твердость и гибкость, он раскрыл условия, при которых на булате появляются узоры и когда они исчезают.

Аносов нашел органические связи, существующие между внешним видом и свойствами булата.

Путем подлинно научного исследования Аносов пришел к победе, значение которой оценено только теперь.

П. П. Аносов дал подробное описание четырех способов получения булата. Он разобрал все сорта булатов и дал точные определения качеств, характерных для каждого из них.

Первое, основное свойство булата: совершенная ковкость и тягучесть.

«В этом случае, — разъясняет Аносов, — я разумею не то, что он куется столь же легко, как и мягкое железо, но удобно и чисто; скажу более: он может быть кован в холодном состоянии». Свойства булата — это «наибольшая твердость по закалке», «наибольшая острот а и нежность лезвия», «наибольшая упругость и стойкость при соответствующих степенях закалки».

Аносов отказался от устаревших и потерявших значение азиатских названий булата. Он ввел название русский булат, и у Аносова были для этого все основания.

В зависимости от внешнего вида и качеств Аносов делил «русский булат» по видам: полосатый, струистый, волнистый, сетчатый и коленчатый. Булаты, указывал Аносов, могут быть с крупными, средними и мелкими узорами; серого, бурого и черного цветов; без отлива, с отливом красноватым и золотистым.

В производстве булата не осталось никаких тайн. Подготовленное Аносовым описание методов производства его представляло собой четкую и ясную технологическую инструкцию, в которой указаны «точные пропорции и качество материалов, необходимых для выплавки булата, время для тех или иных операций, каким «духомером» пользоваться для контроля за температурой».

«Совершенство булатов, — писал Аносов, — кроме состава, зависит от огнеупорности тиглей и стен самой печи. Итак, для получения совершенного булата необходимы следующие условия:

1. Лучший уголь, дающий наименее шлаку, как, например, чистый сосновый. 2. Плавильная печь, устроенная из самых огнеупорных кирпичей. 3. Огнеупорные тигли, не дающие ни малейших трещин. 4. Лучшее железо. 5. Чистый самородный графит. 6. Пожженный кварц или доломит. 7. Сильнейший жар во время плавки. 8. Наибольшее время плавления. 9. Медленное охлаждение тигля. 10. Наименьшее нагревание при ковке».

Аносовская инструкция простиралась на все последующие процессы — отковку, закалку и т. д. «…при проковке булатов ни один нагрев не должен быть оставляем без внимания и точного доведения до степени жара, при которой узор не теряется».

В связи с этим Аносов сделал очень важное замечание, которое далеко выходило за пределы рабочей инструкции. Это замечание — огромный шаг вперед по сравнению с теми понятиями, которых придерживались металлурги других стран.

«Европейские кузнецы, — писал Аносов, — кажется, вообще менее знакомы с переменой свойств стали при ковке, нежели азиатские: ибо не имеют в виду ясных признаков ее изменения, но когда начнут обрабатывать булат, то скоро поймут недостатки своих прежних знаний в этом деле, и тогда всякий будет знать, что потеря узоров во время ковки есть порча металла, составляющая вину кузнеца».

Аносов подробно рассмотрел влияние отпуска на свойства закаленной стали. Процесс этот в те времена контролировался по цветам побежалости[25]. «Изделия, требующие наибольшей стойкости, отпускаются до соломенно-желтого цвета, а изделия, требующие наибольшей упругости, — до синего цвета».

Сабельные клинки подвергались сложному отпуску: у ручки — до зеленого цвета; у конца — до синего, в середине — до фиолетового, а на месте удара — до желтого. «Но ежели хотят, вместо наибольшей стойкости, придать оружию наибольшую упругость, — указывал Аносов, — то в таком случае отпуск делается ровным как в середине, так и в конце клинка синего цвета».