— Предлагаю торговлю.

— Торговлю?

— Мне пора исчезнуть.

Исаак Белл подчеркнуто покачал головой.

— Бессмысленно. Вы уже продемонстрировали умение неожиданно исчезать.

— Это должно быть не простое исчезновение. На мне лежит ответственность — ответственность перед моей страной, — что не имеет к вам ни малейшего отношения, потому что мы не враги. Мне нужно уйти чисто, не оставить ничего, что позволило бы преследовать меня или причинить неприятности моей стране.

Белл напряженно размышлял. Ямамото подтверждал его подозрения: всем этим руководит другой шпион, который привлек к делу не только убийцу-японца, но и немца-саботажника и еще бог весть сколько других.

Ямамото настойчиво говорил:

— Благоразумие означает выживание. Поражения и победы следует рассматривать спокойно, после событий и отстраненно.

Чтобы спасти свою шкуру — и кто знает, из каких еще побуждений, — Ямамото готов был предать своего босса. Как цинично сказал за этим же столиком Эббингтон-Уэстлейк, «добро пожаловать в мир шпионажа, мистер Блейк».

— С чего мне вам доверять?

— Я приведу две причины, по которым вы можете мне доверять. Во-первых, я не убил вас, хотя мог. Согласны?

— Вы могли попробовать.

— Во-вторых, вот мой пистолет. Я передаю его вам под столом. Поступайте с ним как угодно.

И он протянул Беллу пистолет рукоятью вперед.

— Он снят с предохранителя? — спросил Белл.

— Да, и теперь нацелен в меня, — ответил Ямамото. — Сейчас я встану. С вашего позволения.

Белл кивнул.

Ямамото поднялся. Белл сказал:

— Я буду больше доверять вам, если вы отдадите и второй пистолет, спрятанный у вас в боковом кармане.

Ямамото чуть улыбнулся.

— У вас острое зрение, мистер Белл. Но он может мне понадобиться, чтобы иметь возможность доставить товар.

— В таком случае, — сказал Белл, — возьмите и этот.

— Спасибо.

— Удачной охоты.

В тот же вечер Ямамото Кента встретился со шпионом у него складе на берегу реки в Александрии, в Виргинии.

— Ваш план нападения на Великий белый флот на «Мар-Айленд», — официальным тоном начал он, — не соответствует планам моего правительства.

Уже два дня шли дожди, и река Потомак разливалась, подпитываемая водоразделом, который собирал воду с тысяч квадратных миль Мэриленда, Виргинии, Западной Виргинии, Пенсильвании и Вашингтона, округ Колумбия. От мощного течения дрожал пол. Дождь барабанил по древней крыше. Вода капала в перевернутый шлем на столе шпиона, заливала прожектор за шлемом и стекала по его линзам.

Шпион не смог скрыть удивления.

— Как вы о нем узнали?

Ямамото тонко улыбнулся.

— Может быть, дело в моей природной способности к шпионажу, в хитрости и самообладании, незнакомых Западу.

Улыбка его стала напряженной, кожа так натянулась, что шпион различал под губой бугорки зубов.

— Я этого не допущу, — продолжал японец. — Вы не вобьете клин между Японией и Соединенными Штатами в столь неподходящее время.

— Клин уже вогнан, — спокойно ответил шпион.

— И что хорошего это принесет?

— Тут как посмотреть. С точки зрения немцев, ссора Японии и Соединенных Штатов откроет для них возможности в Тихом океане. И Великобритания не будет горевать, если флоту Соединенных Штатов придется сосредоточить свои броненосцы у западного побережья. Англия, возможно, даже воспользуется возможностью снова захватить Вест-Индию.

— Это ничего не дает Японии.

— Немецкие и английские друзья готовы заплатить мне за новые возможности.

— Вы даже хуже, чем я считал.

Шпион рассмеялся.

— Разве вы не понимаете? Международная гонка дредноутов предоставляет великолепные возможности человеку, способному использовать их. Соперничающие государства заплатят сколько угодно, лишь бы остановить остальных. Я торговец на рынке.

— Вы играете за оба фланга против центра.

Шпион рассмеялся еще громче.

— Вы недооцениваете меня, Ямамото. Я играю за все фланги против центра. Сколачиваю себе состояние. Во что мне обойдется сохранить вас в игре?

— Я не наемник.

— О. Я забыл. Вы патриот. — Он небрежно снял толстое черное полотенце, висевшее на спинке его стула. — Шпион-джентльмен с высокими моральными принципами. Но шпион-джентльмен все равно что пистолет, стреляющий холостыми, — хорош, чтобы дать старт велосипедной гонке, но и только.

Ямамото был холодно уверен в прочности своей позиции.

— Я не шпион-джентльмен. Я просто патриот, как ваш отец, который служил канцлеру, как я служу моему императору. Ни один из нас не продал бы свою страну.

— Оставьте моего несчастного покойного отца в покое, — устало попросил шпион.

— Ваш отец понял бы, почему я должен вас остановить.

Ямамото достал из кармана пальто полуавтоматический пистолет «намбу», ловко снял его с предохранителя и нацелил в голову шпиона.

Шпион посмотрел на него с легкой улыбкой.

— Вы серьезно, Кента? Что же вы собираетесь делать? Передать меня в руки флота Соединенных Штатов? Там могут задать вопросы и вам.

— Не сомневаюсь. Поэтому я передам вас в руки «Детективного агентства Ван Дорна».

— Зачем?

— Ван дорны будут удерживать вас, пока я благополучно не покину страну. А потом передадут флоту США.

Шпион закрыл глаза.

— Вы забываете об одном обстоятельство. Я не представляю ни одно государство.

— Нет, я знаю, откуда вы родом, Глазник О'Ши. Мистер Брайан «Глазник» О'Ши.

Глаза шпиона раскрылись. Он посмотрел на полотенце, которое начал поднимать к лицу. Оно лежало у него на руках, как подношение.

Ямамото усмехнулся.

— Удивлены?

— Чрезвычайно удивлен, — признал шпион. — Уже очень давно Брайан О'Ши не было моим именем.

— Я вам говорил. Я играл в эту игру, когда вы еще не родились. Положите руки так, чтобы я мог их видеть, иначе я передам ван дорнам труп.

Шпион снова закрыл глаза.

— Вы пугаете меня, Кента. Я просто пытаюсь обтереть пот со лба.

Он вытер лоб и потом как можно плотнее закрыл полотенцем глаза. У его ног, не видный с другой стороны, находился толстый электрический кабель, соединенный с выключателем. Над ним в нескольких дюймах нависал рычаг. Шпион нажал на рукоять изолированного рычага, замкнув цепь. Треск мощной голубой искры прозвучал, как пистолетный выстрел.

За спиной шпиона корабельный прожектор (двести тысяч свечей, предназначен для освещения вражеских кораблей на расстоянии в шесть миль) послал свой ослепительный, словно белое пламя, луч прямо в глаза Ямамото. Луч был такой мощный, что шпион сквозь веки, толстое полотенце и плоть увидел кости в своих руках. Луч мгновенно сжег сетчатку, ослепив Ямамото. Японский шпион с криком упал.

Шпион отключил рубильник, дождался, пока свет померкнет, опустил полотенце и встал, мигая; перед его глазами вертелись розовые круги.

— Капитаны говорят мне, что луч прожектора отгоняет эсминцы лучше пушек, — небрежно сказал он. — Могу доложить, что не хуже он действует и на предателей.

Из ящика стола он достал сложенную газету «Вашингтон пост», а из-под нее отрезок двенадцатидюймовой свинцовой трубы. Обошел стол и переступил через упавший стул. Он был всего на несколько дюймов выше маленького Ямамото, который корчился на полу. Но силы у него хватило бы на троих, и двигался он целеустремленно, как торпеда.

Он высоко поднял свинцовую трубу и опустил ее на голову Ямамото.

Одного удара было достаточно.

Он проверил карманы Ямамото, желая убедиться, что там есть удостоверяющие личность документы, и нашел в бумажнике письмо-рекомендацию из Японского музея в Смитсоновский институт. Превосходно. Поискал на складе и нашел пробковый спасательный жилет. Убедился, что ткань прочная, потом просунул руки Ямамото в жилет и надежно завязал его.

Он потащил тело к той стороне склада, которая нависала над Потомаком. Деревянный рычаг на уровне его плеча открыл люк в полу. Крышка люка со звоном распахнулась. Всплеск — тело упало вниз. В такую дождливую ночь течение унесет его на мили.