Мисс Уэбб поставила локти на стол, прижала друг к другу кончики пальцев и наклонилась ко мне.

— Миссис Ричардсон, вы хорошо подумали над вопросом, который мы обсуждали перед каникулами?

— Что за вопрос? — осведомилась я.

— Перестаньте, — снисходительно проговорила мисс Уэбб. — Давайте обойдемся без игр.

Ее тон разозлил меня, но я изо всех сил пыталась говорить спокойно.

— Я ни во что не играю, мисс Уэбб, особенно когда дело касается благополучия моих детей. Полагаю, мы обсуждали, останутся ли мальчики в вашей школе?

Она вперила в меня немигающий взгляд и заговорила уже другим тоном, я смотрела, как ее челюсть мерно двигается над бархатным воротником пиджака.

— Как мы уже говорили, к Тоби у меня претензий нет. Он способный мальчик, и я уверена, что не будет никаких проблем с его переводом в следующую группу в сентябре. Все дело в Эдварде. По моему мнению, он нуждается в наблюдении специалистов. Повторяю еще раз — у нас нет возможностей ему помочь. Вы уже нашли место, куда он пойдет после Рождества?

— После Рождества? Разве он не может остаться здесь до конца учебного года?

Мисс Уэбб даже не потрудилась сдержать вздох раздражения, и я с трудом поборола искушение дотянуться до нее через широченный пафосный стол с кожаной столешницей и схватить ее за тощее горло.

— Если я вас правильно поняла, мисс Уэбб, вы предлагаете мне поместить Тедди в интернат. Вы считаете, так будет лучше?

— Именно об этом мы с вами и говорили в начале года. Кроме того, я обращала ваше внимание на то, что мы в нашей школе называем детей их полными именами.

Я решительно встала и одернула пиджак.

— Разумеется, я должна обсудить это с мужем. Если он согласится, мы заберем обоих мальчиков до конца этой недели, мисс Уэбб.

Она тоже встала, глядя на меня через стол.

— Мне жаль, что вы так это воспринимаете, миссис Ричардсон. К Тоби у нас нет никаких претензий.

— Если бы Тоби родился вторым, у него могли быть те же проблемы. Вас заботят не дети, мисс Уэбб, а репутация вашей школы. Думаю, Тоби везде будет учиться хорошо, а дух вашего заведения я считаю неприемлемым для обоих наших сыновей. Всего хорошего.

Выйдя из здания, я была так зла, что совсем забыла о мотоциклисте. Я уселась в машину, включила зажигание и начала выезжать на дорогу, запоздало сочиняя в уме гневную речь, которую надо было произнести в кабинете этой тупоголовой самодовольной директрисы.

Спустя несколько секунд после того, как я влилась в поток машин, мимо пронесся мотоцикл и пристроился впереди, сопровождая меня в сторону дома. Пришлось забыть о противной мисс Уэбб и переключиться на другую проблему Лорен. Мотоциклист ткнул влево затянутой в перчатку рукой, и я увидела впереди поворот. Делать нечего — я включила поворотник и вскоре въехала на маленькую грязную парковку. Рядом стоял хетчбэк с открытой задней дверцей, и сидящий там шоколадный Лабрадор терпеливо ждал, пока хозяин пристегнет поводок к ошейнику. Я подумала о Бесси, потом с грустью вспомнила Фрэнки и пожалела, что ее нет со мной. Она бы успокоила меня, а может, и напугала бы этого самоуверенного типа, который, видимо, надеялся убедить меня в том, что я его люблю.

Я заглушила двигатель и стала ждать, пока он подойдет ко мне. Хозяин собаки тем временем запер дверцу и исчез на другой стороне трехполосного шоссе. Когда мотоциклист наконец поравнялся с моей машиной, я опустила окно и посмотрела на него. Он снял шлем. Как я и предполагала, это был мужчина из ресторана. Нервным движением он провел рукой по волосам и умоляюще посмотрел на меня несчастными голубыми глазами.

— Лорен, прошу тебя, дай мне несколько минут. Нам необходимо поговорить.

— Простите, но я уже объясняла, что не помню вас. Какой смысл разговаривать, если вы для меня ничего не значите?

— Раньше ты любила меня, Лорен… Ты даже обещала бросить ради меня семью. Неужели ты не можешь уделить мне несколько минут?

Я колебалась, и он немедленно усилил напор.

— Всего пять минут, — умолял он. — Обещаю после этого оставить тебя в покое.

— Хорошо. Садитесь в машину, только без глупостей. У вас пять минут.

Оказавшись в машине, он тут же попытался взять меня за руку, но я выдернула ее и повернулась к нему лицом.

— Я даже не знаю вашего имени.

— Джейсон.

— Послушайте, Джейсон, что бы ни происходило между нами раньше, я уже не тот человек, каким была до удара молнией. Я понимаю, вы тоскуете по прошлому, но Лорен, которую вы знали, больше нет.

Прежде чем я успела продолжить, он наклонился, крепко сжал мое лицо руками и поцеловал в губы. От неожиданности я застыла. Его губы были мягкими и влажными, я почувствовала резкий запах лосьона после бритья. У него была абсолютно гладкая кожа, даже на подбородке, словно там вообще не росли волосы. Мне почему-то вспомнился мальчик, с которым я когда-то целовалась в младших классах.

Я резко отвернулась, и он отпустил меня.

— Так нельзя, Джейсон. Вы не сможете вновь разжечь любовь, о существовании которой я не помню. Я вас не знаю. Я не люблю вас.

Он дико посмотрел на меня, словно мои слова были вне его понимания.

— Я тебе не верю. Ты не любишь своего мужа, я это точно знаю.

Я опустила глаза, и он уцепился за это молчаливое допущение, как утопающий за соломинку. Совсем как Грант недавно, он схватил меня за плечи и встряхнул.

— Посмотри на меня и скажи, что ты любишь другого, Лорен. Скажи, и я тебе поверю.

Я подумала о Дэне и поняла, что люблю его так, как никого и никогда не любила. От этого удивительного чувства на душе стало легко и спокойно, и мечтательное выражение помимо моей воли появилось на лице.

— Джейсон, я люблю другого, — мягко сказала я. — И останусь с Грантом и семьей. Мне не хочется причинять вам боль, но мои чувства мне не подвластны. Считайте, что Лорен, которую вы знали, умерла. Уверена, она действительно любила вас, если собиралась ради вас оставить детей. Но это не я. Оплакивайте ее, Джейсон, потому что той Лорен больше нет.

Несколько секунд он смотрел на меня с нескрываемой болью, потом резко отвернулся, выскочил из машины и быстро пошел через стоянку.

Чувствуя свинцовую усталость, я закрыла глаза и положила голову на руль. Вскоре я услышала, как взревел мотор мотоцикла и взвизгнули шины на утоптанной земле. Мне совсем не хотелось ранить этого человека, но я сделала его несчастным, пусть и невольно. Домой я вернулась совершенно обессиленная. Когда я, шатаясь, вошла в безупречную кухню, Карен едва взглянула на меня и немедленно бросилась включать чайник.

— Паршиво выглядишь, Джессика, — сказала она, доставая из буфета чайные пакетики. — Что случилось?

Я рассказала ей о разговоре с мисс Уэбб и о том, что придется подыскивать новую школу для мальчиков, а потом о Джейсоне.

— Теперь понятно, почему у тебя такой вид, будто тебя вытащили из-под обломков поезда. — Карен сунула мне в руку дымящуюся кружку. — Джессика, мне очень жаль, что тебе пришлось расхлебывать все больные вопросы, которые достались от Лорен.

В дверях кухни раздался резкий стук, мы испуганно повернулись и увидели Элси. В одной руке она держала пылесос, а причиной шума был шланг, упавший на белоснежную плитку пола. Домработница хмуро посмотрела на нас, и по ее нервным движениям я поняла, что она слышала, как Карен называла меня Джессикой.

— Все в порядке, Элси? — спросила я елейным тоном. — Очень рада видеть вас снова после выходных. Ради бога простите за беспорядок, никак не могу прийти в норму.

— Ничего страшного, миссис Ричардсон, — пробормотала она, испуганно глядя на меня, словно я на ее глазах могла превратиться в сказочное чудовище.

— Видишь, как твое второе имя всех пугает? — преувеличенно громко сказала Карен, когда Элси пошла к кладовке, чтобы убрать пылесос. — Зачем только мама его придумала? Я, наверное, больше не буду тебя так называть.

— А мне все равно, как ты меня называешь — Лорен или Джессика, — так же громко ответила я. — Мы же сестры, нам можно. Только не обижайся, если я тоже вспомню твое второе имя.