— Как ты собираешься его назвать? — спросил Кассандру Вульф.

Все эти недели он нарочно держался подальше от ее возможных решений. Он хотел, чтобы именно мать дала ребенку имя.

Это будет последнее наследство для сына, который никогда не узнает ее по-настоящему.

— Как насчет Эрика Джефферсона Трюггвасона?

— Ты уверена? — недоверчиво моргнул Вульф.

Она кивнула, а он легонько дотронулся до щечки ребенка.

— Привет, малыш Эрик, — выдохнул он. Его сердце сжалось, когда он назвал малыша именем своего брата. — Добро пожаловать домой.

— А теперь ребеночка следует покормить, — сказала доктор Лакис, закончив с уборкой. — Думаю, вы хотите передать его на некоторое время матери.

Вульф сделал так, как предложила врач.

— Вам нужна кормилица? — спросила Кассандру доктор Лакис. — Дети Аполлитов обычно не нуждаются в бутылочках со смесью, особенно, когда у них смешанное наследство. Сложно составить правильную смесь, пока мы не знаем, сколько у него от человека, а сколько от Аполлита.

— Думаю, что кормилица — это отличная идея, — сказала Кассандра. — Не хочу все испортить, или задерживать его развитие, или превращать в мутанта или кого-то вроде этого.

На лице врача застыло странное выражение, словно он хотела сказать: "Я думала, что твой ребенок уже и так мутант".

Но она мудро попридержала язык.

Вульф проводил врача.

— Спасибо, — сказала она, когда они вошли в гостиную, где ожидали Кэт с Крисом.

— Ха! — сказала Кэт, как только увидела Вульфа. — Говорила же я тебе, что он явится целехоньким.

— Черт, — пробормотал Крис, передавая ей двадцатку. — А я подумал, что его уже кастрировали.

И они оба бросились в комнату посмотреть на ребенка, пока Вульф разговаривал с врачом.

Она грустно ему улыбнулась.

— Полагаю, все так и должно быть.

— Что именно?

— Последнему ребенку, которому я помогла появиться на свет, суждено сохранить мир.

Вульф нахмурился.

— Что вы имеете в виду под последним ребенком?

Доктор Лакис вздохнула, будто несла на себе всю тяжесть Армагеддона.

— В четверг у меня день рождения.

Вульф похолодел от ее слов и того, что они означали.

— Вам исполнится двадцать семь?

Она кивнула.

— Доктор Кассус продолжит следить за их здоровьем. Именно она проведет положенный в четыре недели медосмотр, чтобы убедиться, что развитие происходит так, как должно.

Доктор Лакис двинулась к двери.

— Доктор, подождите.

Она обернулась.

— Я…

— Не стоит говорить, что вам жаль. Для вас я всего лишь еще один Аполлит.

— Нет, — со всей искренностью сказал Вульф. — Это не так. Вы — женщина, которая обеспечила безопасность моей жене, которая помогла родиться моему ребенку. Я этого никогда не забуду.

Доктор робко улыбнулась.

— Желаю вам удачи с сыном. Будем надеяться, что он пойдет в своего отца, когда повзрослеет.

С тяжелым сердцем Вульф смотрел, как она уходит. Он так старался держаться здесь подальше от всех. Не волноваться ни о ком и не замечать, насколько похожи на людей его враги. Но это было невозможно. Точно так же, как было невозможным держаться подальше от Кассандры.

Наперекор его воле и здравому смыслу, они покорили его сердце.

И как ему после всего этого вернуться к его роли Темного Охотника? Как он сможет убить еще одного Даймона, когда он так их хорошо понимал? Как?

К тому времени, как вернулся Вульф, Кассандра была совершенно измучена. Кэт с няней забрали ребенка, чтобы она могла передохнуть. Конечно же, они бы разбудили ее к следующему кормлению, но пока Кассандра могла немножечко побыть в покое.

— Закрой глаза, — сказал Вульф.

Кассандра без вопросов сделала так, как он просил, и почувствовала, как он положил что-то ей на шею. Открыв глаза, она увидела древнее замысловатое колье. Дизайн его был явно скандинавский. Он состоял из четырех ромбовидных янтарных секций. В центре был круглый камень, тоже янтарь, с которого свисал маленький кораблик викингов, который как бы выплывал все из того же из янтаря.

— Как красиво.

— Мы с Эриком купили пару таких у одного датчанина в Византии. Они напоминали нам о доме. Он подарил колье жене, а я собирался подарить свой сестре, Брюнхильд.

— Почему же не подарил?

— Она бы его не взяла. Она слишком злилась на меня за то, что я не был рядом с ними, когда умер наш отец, злилась на меня за набеги. Сказала, что не желает меня видеть. С тех пор колье было всегда при мне. Я забрал его из сейфа, когда мы с Кэт возвращались за моим мечом.

Его печаль глубоко тронула Кассандру. В последние месяцы она поняла, как много значили для Вульфа его родные.

— Мне жаль, Вульф.

— Не стоит. Мне нравится, что оно на тебе. Будто для этого и предназначалось, — он провел рукой по ее волосам. — Ты все еще хочешь, чтобы я спал на диване?

— С чего бы мне этого хотеть?

— Чуть раньше ты говорила, что и близко не подпустишь меня к своей постели.

— Я не помню и половины из того, что наговорила, — тихонько рассмеялась она.

— Отлично. Думаю, Крис все записывал из соседней комнаты для потомков.

Кассандра закрыла руками лицо.

— Надеюсь, ты шутишь.

— Не совсем.

Кассандра провела рукой по его шелковистым волосам, позволяя прядям скользить меж ее пальцев.

— Ну, теперь-то все закончилось, и я стала более лояльной к тебе. Поэтому иди ко мне и устраивайся. Думаю, я смогу это как-то использовать.

Вульф тут же повиновался. Кассандра издала длинный усталый вздох и заснула.

Он смотрел на нее, позволяя каждой теплой частичке ее тела проникать в его сердце. Он взял ее руку в свою и начал разглядывать изящны контуры.

— Не покидай меня, Кассандра, — прошептал он. — Я не хочу растить нашего сына без тебя.

Но желать, чтобы она была рядом, было все равно, что мечтать вернуть его душу.

Утром в четверг Вульф не мог спать. Кассандра с Эриком были в блаженном забытьи. Но мысли не давали ему отдыхать.

Встав и натянув одежду, он покинул апартаменты. По пути ему попалось всего лишь несколько Аполлитов, и ему не пришлось сносить оскорбления или злобные взгляды.

Он знал, что ему не должно быть до этого никакого дела, но не мог себя остановить.

Ему было необходимо проститься с доктором Лакис. За все те недели, пока она заботилась о здоровье Кассандры и Эрика, она странным образом стала членом их маленькой команды.

Ее квартира находилась не очень далеко от апартаментов Фиби.

Не будучи уверенным в том, что его примут, он постучал в дверь.

Ему ответил мальчик лет двенадцати.

— Моя мама не станет Даймоном. Оставь ее в покое.

Вульфа передернуло от его злобных слов.

— Я это знаю. Просто хотел с ней увидеться.

— Тетя Миллисента, — крикнул он, все еще не впуская Вульфа. — Темный Охотник хочет увидеть маму.

Красивая женщина примерно одних лет с Крисом подошла к двери.

— Что вам нужно?

— Хочу увидеть доктора Лакис.

— Он собирается ее убить! — сказал стоящий позади нее мальчишка.

Она не обратила на него внимания. Сощурив глаза, она сделал шаг назад и впустила Вульфа.

Вульф облегченно вздохнул и пошел за ней в спальню, находящуюся по левую сторону от него. Дверь раскрылась, позволяя ему увидеть комнату с пятью маленькими детьми и еще одной женщиной одних лет с Миллисентой. Доктор Лакис лежала в постели, но он с трудом ее узнал. Она выглядела так, будто ей было лет пятьдесят.

Миллисента сделала знак присутствующим удалиться.

— У тебя только пять минут, Темный Охотник. Мы хотим побыть рядом с ней как можно дольше.

Он кивнул. Оставшись с умирающей Аполлиткой наедине, Вульф опустился на колени у ее кровати.

— Зачем вы здесь, Вульф? — спросила доктор Лакис.

Она впервые назвала его по имени.

— Сам не знаю. Просто хотел еще раз вас поблагодарить.