Два года…

Мелисса выглядела моложе своего возраста. Трудно было представить смерть этой энергичной, пышущей здоровьем продавщицы от старости, которая наступит через столь короткий срок.

Несчастная женщина потеряла своего мужа. Большинство Аполлитов женятся на своих ровесниках, с разницей не более нескольких месяцев. Считалось большой удачей найти супруга, который разделит твой день рождения.

— Это… больно? — спросила Кассандра, запинаясь. Она никогда не видела «естественной» смерти Апполита.

Мелисса сделала еще одну запись.

— Мы даем клятву никого не оставлять умирать в одиночестве.

— Вы не ответили на мой вопрос.

Мелисса встретила ее пристальный взгляд. Глаза девушки были полны невысказанных эмоций, но именно страх прорвался на поверхность и заставил Кассандру дрожать.

— Вы хотите правды?

— Да.

— Это невыносимо. Мой муж был сильным человеком. Он всю ночь рыдал от боли как ребенок.

Мелисса откашлялась, словно ее собственная боль была слишком сильна, чтобы терпеть.

— Иногда я понимаю, почему так много наших людей убивают себя в ночь перед своим днем рождения. Я даже подумывала перевезти своих детей в другую общину, но наверху, на поверхности нам приходится сражаться со слишком многими хищниками. Другими Аполлитами, Даймонами, Вер-Охотниками, Темными Охотниками и людьми, выслеживающими наших собратьев. Моя мать привела меня сюда, когда я была всего лишь ребенком. Но я хорошо помню верхний мир. Здесь намного безопасней. По крайней мере, мы можем жить открыто, не боясь, что кто-то узнает о нас.

Мысли разрывали Кассандру на части, не давая ей дышать. Она знала, что это не будет приятно, но то, что описала Мелисса, было намного хуже, чем она представляла.

То, что она будет страдать, уже достаточно плохо… но ребенок? Он был так невинен. Он не заслужил подобной участи.

Но тогда кто заслужил?

— Ох, ну вот, — поспешно произнесла Мелисса. — Я не собиралась вас расстраивать.

— Все в порядке, — сказала Кассандра, проглотив комок в горле. — Я сама спросила и благодарна вам за честность.

К тому времени, как они закончили с платьем, Кассандра уже не испытывала никакой радости, да и продолжать шопинг ей тоже не хотелось. Ей необходимо было увидеть Вульфа.

Она нашла его в спальне их квартиры, переключающим телевизионные каналы. Увидев ее, он в тот же момент выключил телевизор.

— Что-то не так?

Она помедлила в изножье кровати. Вульф сидел, оперевшись на подушки, его ноги были голыми, одна согнута. Обеспокоенность в его глазах стоила для нее целого мира, но этого было недостаточно.

— Ты будешь охотиться на моего ребенка, Вульф?

Он нахмурился:

— Что?

— Если наш сын вырастет и решит, что не хочет умирать. Ты убьешь его за это?

Вульф задержал дыхание, размышляя.

— Я не знаю, Кассандра. Действительно не знаю. Моя честь требует этого. Но я не знаю, смогу ли.

— Поклянись мне, что не причинишь ему вреда, — потребовала она, приблизилась и встала рядом с ним. Она ухватилась за его рубашку и крепко держала, пока на нее накатывали волны страха и агонии. — Обещай мне, что если он станет Даймоном, когда вырастет, ты отпустишь его.

— Я не могу.

— Тогда зачем мы здесь? — она пронзительно закричала на него. — Что хорошего в том, что ты его отец, если ты в любом случае собираешься его убить?

— Пожалуйста, Кассандра. Будь благоразумной.

— Это ты будь благоразумным! — закричала она. — Я собираюсь умереть, Вульф. Умереть! Болезненно. И у меня почти не осталось времени. — Она отпустила его и сделала шаг назад, потом еще один, пытаясь дышать. — Разве ты не понимаешь. Я не буду ничего помнить, когда умру. Меня не станет. Я уйду от всего этого. От всех вас. — Она окинула комнату безумным взглядом. — Я не увижу эти цвета. Твое лицо. Ничего. Я умру. Умру!

Вульф обнял и прижал ее к себе, пока она рыдала у него на груди.

— Все хорошо, Кассандра, я держу тебя.

— Прекрати говорить «все хорошо», Вульф. Все отвратительно. Мы ничего не можем сделать, чтобы остановить это. Что мне делать? Мне всего-то двадцать шесть. Я не понимаю. Почему я обязана это делать? Почему я не могу увидеть, как растет мой малыш?

— Должно быть что-то, что поможет тебе, — настаивал он. — Может быть, Кэт поговорит с Артемидой. Всегда есть лазейка.

— Как у тебя? — истерично спросила она. — Ты не можешь избежать участи Темного Охотника, как и я не могу избежать участи Аполлита. Зачем мы вообще женимся? Какой в этом смысл?

Его взгляд словно опалил ее глаза.

— Потому что я не позволю этому вот так закончиться, — неистово прорычал он. — Я потерял все, чем дорожил в своей жизни. Я не собираюсь терять тебя или моего ребенка из-за этого. Ты слышишь меня?

Она его слышала, но это ничего не меняло.

— И в чем решение?

Он резко прижал ее к своей груди.

— Я не знаю. Но должно же быть что-то.

— А если нет?

— Тогда я по камешку разнесу залы Олимпа или Аида, или все, что потребуется, но найду тебя. Я не собираюсь отпускать тебя, Кассандра. Только не без драки.

Кассандра еще теснее прижалась к нему, но глубоко в душе знала, что все напрасно. Их дни сочтены, и с каждым уходящим часом она безвозвратно приближается концу.

К тому времени, как настала пятница, Кассандра уже не могла дождаться, когда же эта свадьба останется позади. Фиби и Кэт всю неделю нагружали ее разными делами и доводили до сумасшествия. Вульф счастливо избегал попадаться им на пути.

Когда бы они ни спрашивали его мнение по тому или иному вопросу, его ответ был неизменен:

— Мне прекрасно известно, что не стоит встревать в спор между тремя женщинами. Если помните, Троянская война началась именно из-за этого.

Крис не был настолько мудр, но, в конце концов, и он научился держаться подальше от квартиры так долго, как только возможно. Или сбегать в ту же минуту, как завидит этих троих, приближающихся к нему.

Сейчас Кассандра стояла в спальне, одетая в подвенечное платье, и ждала. Согласно традиции народа Вульфа ее длинные, рыжевато-белокурые волосы были распущены и рассыпаны по плечам. На голове у нее была серебряная корона, увитая свежими цветами — еще один скандинавский обычай. Крис сказал ей, что эта корона передавалась в его семье из поколения в поколение, начиная с невестки Вульфа Для нее очень многое значило носить ее сейчас. Ощущать связь с прошлым Вульфа.

Вульф также пристегнет к поясу родовой меч ради предстоящего события, и когда их ребенок будет сочетаться браком, он тоже повесит на бок меч.

Дверь медленно открылась, и на пороге появился Уриан. Его длинные светлые волосы спускались вокруг плеч, и одет он был в элегантный смокинг из черного шелка.

— Ты готова?

После продолжительных дебатов они решили позволить ему быть ее посаженым отцом. Традиции Аполлитов немного отличаются от человеческих. Так как вероятность того, что родители невесты на момент бракосочетания уже умерли, была велика, Аполлиты выбирали посаженого отца, который поведет невесту по проходу в церкви и произнесет обрядовые слова, чтобы соединить пару.

Кассандра и Вульф хотели бы, чтобы церемонию провел священник, но они оба пришли к выводу, что привести его сюда означало бы подвергнуть общину слишком большой опасности. Так что они поженятся в истинно аполлитском стиле.

Поначалу Уриан отказывался от идеи быть ее посаженым отцом, но Фиби быстро и доходчиво объяснила ему, что потрафить желаниям молодых — в его интересах:

— Ты это сделаешь и будешь милым с Вульфом, или отправишься спать на диван. Навечно, а, учитывая твой возраст, это кое-что да значит.

— Вульф готов? — спросила Уриана Кассандра.

Он кивнул:

— Они с Крисом ждут тебя в главном комплексе.

Кэт вручила ей одну белую розу, перевитую красной и белой лентами. Очередная традиция Аполлитов.

Кассандра взяла цветок.

Кэт и Фиби заняли свои места впереди нее и возглавили шествие. Рука об руку, она и Уриан шли позади них.