Кассандра не шевелилась, пока слова Кэт доходили до ее сознания. Ее ребенок будет жить в безопасности и помнить о ней. Это все, чего она хотела. Именно поэтому она никогда прежде не рассматривала возможность завести детей.

Но осмелится ли она в это поверить?

Аполлиты вынашивали своих детей чуть больше двадцати недель. В два раза меньше, чем люди. Так как в их распоряжении был укороченный жизненный срок, существовало несколько причудливых физиологических отличий. Аполлиты достигали полового созревания к одиннадцати годам и часто вступали в брак в возрасте между двенадцатью и пятнадцатью годами.

Матери Кассандры было лишь четырнадцать, когда она вышла замуж за ее отца, но она выглядела так же, как любая человеческая женщина в двадцать с лишним.

Кассандра посмотрела на Вульфа, прочесть выражение его лица было невозможно.

— Ну и что ты думаешь обо всем этом?

— Если честно, то я просто не знаю, что и думать. Вчера моей заботой номер один было сосватать Криса. А сейчас это — тот факт, что, если Кэт не на таблетках и не бредит, то ты носишь в себе частичку меня, который, или которая, держит в своих руках судьбу целого мира.

— Если ты в чем-то сомневаешься, позвони Ашерону, — сказал Кэт Вульф, прищурившись, уставился на Кэт.

— Он знает?

Кэт слегка поколебалась и впервые проявила признаки нервозности.

— Я сильно сомневаюсь, что Артемида сказала ему хоть слово о плане свести вас вместе и сделать ребенка. Он впадает в расстройство всякий раз, стоит богине вмешаться в свободу воли, но Ашерон легко подтвердит все, что я рассказала вам о пророчестве.

Кассандра не сдержала полу-усмешку горького удивления, услышав, что ее «подруга» на самом деле знала одного из тех людей, о которых они прочли на веб-сайте. Не говоря уже о том, что Кэт знала о Страйкере и его людях.

— Просто ради любопытства, есть хоть кто-то, о ком ты не знаешь?

— Нет, вообще-то нет, — призналась Кэт немного встревожено. — Я с Артемидой уже о-ч-е-н-ь давно.

— И сколько тянется это, «давно»? — спросила Кассандра.

Кэт не ответила. Вместо этого она попятилась и хлопнула в ладоши.

— Знаете что? Думаю, стоит дать вам двоим несколько минут поговорить тет-а-тет. Я, пожалуй, пойду, осмотрю комнату Кассандры.

Больше ничего не добавив, Кэт исчезла в коридоре, ведущем в крыло дома, где разместили Кассандру. Причем та понятия не имела, как Кэт определила правильное направление. Но приходится учитывать, что Кэт была не совсем человеком.

Пока телохранительница не исчезла, Вульф не двигался. Он все еще пытался свыкнуться с тем, что она им сказала.

— Я ни о чем этом не знала, Вульф. Клянусь.

— Я уже понял.

Он внимательно разглядывал девушку, мать его ребенка. Это было невероятно, но, несмотря на испытываемое замешательство, он точно знал, что какая-то часть его хотела кричать от радости.

— Ты хорошо себя чувствуешь? Может что-нибудь нужно?

Кэсс покачала головой, и подняла на него взгляд. Просьба в ее зеленых глазах тронула его.

— Вообще-то, не знаю как ты, а я бы сейчас не отказалась обняться.

Умом он понимал, что привязаться к ней было бы неразумно. Не стоило открываться женщине с коротким «сроком годности», но, несмотря на эти доводы, Вульф осознал, что все равно притягивает ее в свои объятия, и приходиться прикладывать определенные усилия, чтобы отрешится от ощущений, вызванных прижатым к нему девичьим телом. Ее дыхание щекотало кожу на его шее, когда она обвила его руками за талию.

Так приятно было ощущать ее в своих объятиях. Так правильно. За все эти века ему не довелось познать ничего сродни этому теплому чувству.

Что в ней есть такого, что заставляет его дрожать? Делает разгоряченным и жаждущим?

Закрыв глаза, Вульф прижал ее к себе еще ближе, и позволил аромату роз дать ему временную передышку и забыть, что им положено быть врагами.

Кассандра тоже закрыла глаза, и позволила теплу Вульфа согреть ее.

Когда к тебе так прикасаются, это такое чудесное ощущение. В его прикосновениях не было ничего сексуального, они просто утешали. И привязывали их друг к другу еще теснее, чем разделенная интимная близость.

Как я могу чувствовать себя так уютно с тем, кто заявил, что не желает иметь ничего общего с моим народом?

И все же, она не могла отрицать того, что чувствовала.

С другой стороны, чувства редко бывают разумными.

Кассандра стояла так, пока ужасная мысль не закралась ей в голову и не разрушила ощущение покоя.

— Вульф, ты будешь ненавидеть моего ребенка, потому что он частично Аполлит?

Вульф напрягся под ее руками, как будто еще не задумывался об этом. Он отошел от нее.

— Как много в нем будет от Аполлитов?

— Я не знаю. По большей части, моя семья была чистокровной. Моя мать нарушила традицию, потому что думала, что человеческий отец сможет лучше защитить нас. — Ее желудок сжался, когда она вспомнила, какими секретами поделилась с ней мать незадолго до смерти. — Она рассчитывала, что он, по крайней мере, переживет своих детей и внуков.

— Она использовала его.

— Нет, — у девушки на мгновение перехватило дыхание от обиды, что он мог хоть на минуту так подумать. — Моя мама любила его, но, как и ты, выполняла свой долг, защищая нас. Я думаю, что ей просто не хватило времени рассказать о важности моего ребенка, если все остальные умрут бездетными, поскольку я была совсем маленькой, когда она погибла. А может быть мама и сама не знала. Она только сказала, что долг каждого Аполлита продолжать наш род.

Вульф выключил телевизор, но так и не взглянул на Кассандру. Он сосредоточил свое внимание на каминной полке, где на подставке лежал старинный меч.

— Насколько ты Аполлит? Клыков у тебя нет, и Крис говорит, что ты можешь находиться на дневном свете.

Кассандре хотелось подойти и снова прикоснуться к нему. Она хотела чувствовать себя ближе к нему, но догадывалась, что его это не обрадует.

Ему нужно время и ответы.

— В детстве у меня были клыки, — объяснила она, не собираясь от него ничего скрывать. Вульф заслуживает знать, что может понадобиться их ребенку для выживания. — Мой отец сточил их, чтобы легче было спрятать меня среди людей. Как и остальным из моего народа, мне нужна кровь, чтобы жить, но это не обязательно должен быть Аполлит, и я также не обязана пить ее или принимать ежедневно.

Кассандра помолчала, задумавшись о потребностях своего существования и о том, как она хотела бы родиться человеком. Но как бы там ни было, ей повезло намного больше, чем ее сестрам, в которых было больше черт Аполлитов, чем в ней. Все четверо завидовали тому, насколько легче было жить Кассандре, поскольку она могла выходить при свете дня.

— Обычно я хожу к врачу для переливания крови каждые две недели, — продолжила она. — Когда у моего отца появилась команда врачей-исследователей, работающих на него, он подделал анализы и заявил, что у меня редкая болезнь, так что я могу получать то, что мне нужно, не ставя при этом остальных врачей в известность о том, что я не совсем человек. Я хожу на переливания, когда начинаю чувствовать слабость. И, кроме того, не взрослею так быстро, как другие Аполлиты. Я достигла полового созревания так же, как и любая человеческая женщина.

— Тогда возможно наш ребенок будет человеком даже в еще большей степени. — Она не могла не заметить нотку надежды в его голосе, когда он произносил эти слова, и, как и он, молилась о том же самом. Было бы настоящим чудом иметь человеческого ребенка.

Не говоря уже о радости, которую подарил ей Вульф, признав малыша их общим. По крайней мере, это вселяло надежду.

Во всяком случае, для малыша.

— Ты не отказываешься от ребенка? — спросила девушка.

Вульф окинул ее негодующим взглядом.

— Я знаю, что спал с тобой в наших снах, и, как сказала Кэт, являюсь живым доказательством того, на что способны боги. Поэтому, нет, я не сомневаюсь в реальности происходящего. Ребенок мой и я буду ему отцом.