– Как далеко отсюда до города? – спросил Брэдли.
– Километров десять? – предположила я.
– Значит, сейчас увидим…
И зонд действительно был уже там, на окраине, летел над горящими зданиями, которые успел поджечь Ответ, над руинами собора, над толпами людей, в панике бегущих с площади…
– Бог мой… Виола… – прошептала Симона, поворачиваясь ко мне и…
– Он летит дальше, – перебила мистрис Койл, не отрывавшая глаз от картинки.
Он и правда летел – мимо площади и дальше, по главной дороге.
– Самый яркий источник света… – начал объяснять Брэдли… но не закончил.
Потому что мы увидели, что было самым ярким источником света.
[ТОДД]
Повсюду горели люди…
Повсюду…
Огонь и крик…
И жуткий запах жареного мяса…
Я с трудом перехватил рвоту уже где-то на выходе.
А спакл все так же ехал в мою сторону…
Он стоял на спине рогатого зверя, сунувши ноги в такие стремена типа цельных сапог по обе стороны седла, так што можно было торчать в них стоймя, не боясь потерять равновесие…
И в каждой руке у него было по горящему факелу, в впереди – эта самая двузубая штука…
И в его Шуме…
У него в Шуме я увидел себя…
Нас с Ангаррад, одних, посреди пустоты…
И как она визжит и вертится со сломанной стрелой в боку…
А я смотрю на него…
Таращусь во все глаза…
И ружья у меня нет…
А за мной самое слабое место строя…
И у себя в Шуме спакл уже стрелял в равнину языком огня и слизывал меня и тех, кто за мной…
Открывая спаклам ход прямо в город, и они уже текут туда, как…
И война для них выиграна, еще даже толком не начавшись…
Я натянул поводья и попытался стронуть кобылу с места но боль и ужас так стреляли молниями через ее Шум и она продолжала вопить МАЛЬЧИК-ЖЕРЕБЕНОК! и ТОДД! и у меня сердце рвалось пополам от этих криков и я завертелся пытаясь найти мэра да хоть кого-нибудь кто сейчас одним выстрелом снимет этого спакла со спины рогатой твари…
Да только мэра нигде было не видно…
Один только дым и люди в панике…
И никто не подымал ружье, не целился, не стрелял…
Зато спакл уже подносил факелы к этой своей рогатине…
И я думаю Нет…
Я думаю Невозможно, чтобы оно вот так закончилось…
Я думаю Виола…
Я думаю Виола…
И потом думаю Виола?
Может, оно и на спакле сработает?
Я приподнялся на седле как можно выше…
И подумал, как она скачет прочь на Дэйвином коне…
И у нее сломаны обе лодыжки…
И подумал, как мы говорим друг другу, что никогда не расстанемся, даже в голове…
Ее пальцы переплелись с моими…
(А о том, что она скажет, когда узнает, что я отпустил мэра, нет, не думаю…)
Я просто думаю Виола…
И даже ВИОЛА…
Прямо в спакла на рогатом звере…
Я думаю…
ВИОЛА!
И голова у спакла отдергивается назад, и он роняет оба своих факела и падает назад, через спину рогача, выскальзывает из этих его сапог и на землю… и его скотина от внезапного изменения веса поворачивает назад, врезается в шеренгу наступающих спаклов, сшибает их с ног, расшвыривает во все стороны…
А за мной раздается ликующий вопль…
Я оборачиваюсь… Солдаты встают, собираются, мчатся вперед, словно река, мимо меня, обтекая, огибая со всех сторон…
– Превосходная работа, Тодд, – мэр уже здесь, внезапно снова рядом. – Я знал, что в тебе это есть.
Ангаррад уже едва стояла подо мной, но все равно звала…
МАЛЬЧИК-ЖЕРЕБЕНОК? МАЛЬЧИК-ЖЕРЕБЕНОК? ТОДД?
– Нет времени отдыхать, – отрезал мэр.
И я поднял глаза и увидел все ту же гигантскую стену спаклов, сходящую вниз по холму, как лавина… Сходящую сожрать нас заживо…
[ВИОЛА]
– О мой бог, – пробормотал Брэдли.
– Это… – выдохнула Симона, делая шаг к проекции. – Это они… горят?
Брэдли нажал что-то на пульте, и картинка вдруг подъехала ближе, и…
И да, они действительно горели.
Сквозь полосы дыма мы видели хаос… бегущих в разные стороны людей… кто-то ломил вперед, кто-то пробивался назад…
А некоторые просто горели…
Горели, горели, и кто-то, горя, пытался бежать к реке, а кто-то падал на землю и просто лежал и уже не шевелился.
И я только думала Тодд.
– Но ты же сказала, они заключили перемирие! – Симона резко развернулась к мистрис Койл.
– После кровавой войны, которая унесла жизни сотен из нас и тысяч из них, – безжизненно кивнула та.
Брэдли снова что-то перенастроил, и камера отъехала назад, показывая дорогу и подножье холма, заполоненные невозможными толпами спаклов в каких-то красновато-коричневых доспехах… с какими-то длинными палками… верхом на…
– А это еще что такое? – я ткнула пальцем в проекцию… в это громадное, словно танк, существо, топающее вниз по дороге, с единственным толстым рогом, торчащим из носа.
– Боероги, – отозвалась мистрис Койл. – По крайней мере, так их зовем мы. У спаклов нет устного языка, только визуальный… но это и неважно. Если они сейчас сомнут армию мэра… они продолжат наступать и перебьют нас всех.
– А если он победит? – спросил Брэдли.
– Если он победит их, его контроль над этой планетой станет абсолютным, и, поверьте, это будет не такое место, где вы захотели бы жить.
– А если бы абсолютным стал твой контроль? – бросил Брэдли с неожиданным огнем в голосе. – Что это получилось бы за место?
Мистрис Койл даже заморгала от неожиданности.
– Брэдли… – начала было Симона
Но я их больше не слушала…
Я смотрела на проекцию…
Где камера уехала немного вниз по холму и южнее…
И там был он…
Прямо посреди всего этого…
В окружении солдат…
Он бился со спаклами…
Тодд, прошептала я…
И в следующий миг увидела человека верхом рядом с ним…
В животе у меня что-то упало.
Мэр был рядом с ним.
Несвязанный, свободный, в точности как сказала мистрис Койл…
Тодд его отпустил…
Или мэр его заставил.
И сейчас Тодд был на самом переднем крае битвы…
А потом поднялся дым, и он исчез.
– Приблизь камеру! – вскрикнула я. – Тодд там, во всем этом!
Брэдли забегал пальцами по экрану (мистрис Койл стрельнула в меня глазами), и камера зарыскала по полю сражения… по кишащим повсюду телам, мертвым и живым, человечьим и спачьим, и вот уже в упор непонятно, где кто, с кем ты дерешься, как вообще можно стрелять хоть из какого оружия, не боясь попасть в своего…
– Мы должны вытащить его оттуда! – воскликнула я. – Мы должны его спасти!
– Восемь часов, – напомнила Симона, качая головой. – Мы не можем…
– Нет! – рявкнула я, ковыляя обратно к Желудю. – Я должна до него добраться…
Но тут рот открыла мистрис Койл.
– У вас же есть на этом катере какое-то оружие, так?
Я развернулась обратно.
– Вы не стали бы садиться невооруженными.
Никогда еще я не видела у Брэдли такого сурового лица.
– Это вас совершенно не касается, мадам…
