Коридор освещался, как ранее говорил Лоуренс, при помощи неведомого Дасти аварийного, автономного питания внутри здания. Поэтому хоть и было тускло, зато видно всё. Коридор довольно длинный, и воин надеялся, что, покажись здесь кто посторонний и враждебный, он его заметит сразу. Поэтому, время от времени бросая взгляды на уснувшего Исира, он сидел спокойно на своём посту… По слегка блестящим перьям на крыльях феникса Дасти сообразил, что на улице снова начался дождь. Чёрный Пёс оставался бы подольше на крыше, если б не желание остаться сухим… Дасти время от времени поглядывал на него, но думал о другом. Он пытался представить, где сейчас находится Дэй-Асс. Как он обрадуется, когда Дасти появится… Сторожить тяжело. Постоянно клонило ко сну. Поэтому на сердце потеплело, когда из комнаты с беглецами вышел Лоуренс, огляделся и пошёл к нему. Миг темноты…
— Поспи, Дасти…
Лоуренс сидит рядом. Выглядит очень бодрым. Оружие наготове… Готовность Лоуренса помочь успокаивала. Но сон оставался сторожким: время от времени Дасти открывал глаза, чтобы обернуться, как там Исира. Почти машинально однажды засёк, что тот втянул крылья и лежал сначала спокойно, а потом съёжился. То ли так спать легче, то ли замёрз. Потом воин очнулся на шаги: Лоуренс встал — подошла та Птичка, Эвис. Посмотрела на феникса, ушла, снова пришла. В руках сложенная ткань. Она прошла мимо Дасти к Чёрному Псу и укрыла его. В следующий свой просып Дасти сообразил — накидка с кресла.
Потом, много позже, Дасти спросит Птичку, почему она позаботилась об Исира. Эвис ответит, что она заботилась не о фениксе, а о своей семье.
Утро началось с того, что Исира встал, словно не заметив, что его укрывает какая-то накидка. Ткань съехала с него, он перешагнул через неё и вышел из тупика, всё такой полуголый, всего лишь в тех же мягких штанах. Дасти безмолвно следовал за ним, сам себя твёрдо определив в охрану фениксу.
Чёрный Пёс спокойно дошёл до комнаты, где спали остальные беглецы, и шагнул в неё. Огляделся. Лицо как маска безучастия.
Рик и Мира — на коленях у него — сидели в одном кресле и ели какие-то консервы. Рыжеволосая мельком глянула на феникса и снова обернулась к парню. Тот опустил глаза, стараясь скрыть радостную улыбку. Девушка, слегка удивлённая, о чём-то спросила его тихонько. Он качнул головой.
Чёрный Пёс скользнул по парочке спокойным взглядом. Как по предметам мебели, которые, например, надо сосчитать. Рик попытался надменно задрать подбородок, но опоздал: Исира уже не смотрел. Дасти опустил глаза, сдерживая улыбку.
Глаза Исира застыли на мужчине, устало сидящем на диване. Тот держал ребёнка и, задумавшись, качал его. Феникс слегка приподнял бровь и медленно пошёл к мужчине. Тот, сначала метнув взгляд на идущего к нему — кажется, машинально посмотреть, кто именно идёт, снова быстро поднял на него глаза и больше уже не сводил с Исира взгляда. Он продолжал убаюкивать ребёнка, но уже прижимая его к себе одной рукой. Другая скользнула по обивке дивана, рядом с бедром: пальцы машинально нашаривали оружие.
Рик поднял голову и тоже вытащил оружие.
Дасти, насторожившись, держался рядом с Чёрным Псом.
Что происходит? Он шагнул чуть в сторону. Сияющие глаза феникса не смаргивали, замерев на маленьком свёрточке на коленях мужчины. А тот уже, всё так же молча и не скрываясь, наставил на приближающегося к нему Чёрного Пса магнум — палец на спусковом крючке. Воин встревожился, но маска феникса пришла в движение, когда он остановился в шагах трёх от мужчины. Исира оскалился в ухмылке, чего давно не видел Дасти. Позади феникса остановилась поспешно вошедшая в комнату женщина. Прижав руки к груди, беспокойно переводила взгляд с мужа на Исира.
Не оборачиваясь к ней, Исира сказал:
— По-очему?
Эвис обошла его, проследила взгляд вспыхивающих прозрачной синью глазищ и вдруг покраснела. Муж удивлённо, но с той же опаской посмотрел на неё.
— Потому что Исира — это умный, сильный, смелый и добрый. И он всегда улыбается! — выпалила она, обернувшись к фениксу.
— Для-а человека э-это важно?
— Для человека это хорошие качества, — упрямо сказал Эвис.
В комнате сразу будто стало легче дышать. Все заулыбались. А мужчина опустил оружие на диван, рядом с собой, и снова принялся покачивать младенца.
Дасти тоже улыбнулся и убрал оружие. Вот оно что. Эвис дала младенцу имя Исира. Воин принял её объяснение, почему она так назвала сына. Такое случалось и в их мире. Но… Смущало одно. Не потому ли женщина так назвала своего ребёнка, что боялась за его жизнь, пока феникс здесь? Хотя… Назови так своего ребёнка Мира, Дасти и правда сразу бы подумал, не хочет ли она защитить его от Чёрного Пса. Но Эвис…
Хороший муж у неё. Внешне незаметный, но внутренне сильный. Ишь, как сразу за оружие-то…
Только Исира не шелохнулся, с застывшей ухмылкой глядя на невидимого для него младенца, старательно завёрнутого в тряпки. Потом будто очнулся, тряхнул головой, откидывая с лица космы чёрных волос, и проследовал в коридор. Воину, прятавшему улыбку, показалось, он слышит его ворчание: "… смелый и добрый…" Не оборачиваясь, Чёрный Пёс сказал:
— Да-асти, у тебя было оружие на ремне! — И, взяв протянутый воином Хеклер из вещмешка, повесил его себе на шею, добавил: — Пус-сть идут за мной. Тоже с-с оружием. Этот кори-идор безопас-сен, но дальше, к ма-ашине, гни-илушек будет много…
Последнее договорил уже мысленно — только для Дасти, который быстро передал всем слова Исира, и поредевшая на одного человека группа поспешила за ним. Дасти объяснил всем, что сейчас главное — добраться до их машины, где осталось не только оружие, но и съестное, которого должно хватить до самого выхода из страшной ловушки. Так что пусть оружие у всех будет наизготовку. Лоуренс спросил:
— Но ведь Исира может их убить. Как убивал до этого. Почему сейчас мы должны приготовить оружие?
— Вчера фениксу сначала пришлось отвлечь гнилушек на себя, — начал Дасти.
Его перебил муж Эвис — теперь Дасти запомнил его имя. Гуннар. Он всё так же продолжал держать ребёнка, прижимая его к себе одной рукой, другой — держа магнум. Смотрел он по-прежнему угрюмо, но ситуацию обрисовал чётко:
— В этом здании только один коридор более-менее безопасен. По всем остальным шатаются мертвецы. Поэтому из-за Алека мы вчера без Исира вляпались. Если мы просто выйдем, Исира, так понимаю, может спалить вместе с ними и нас, когда они бросятся за нами сзади. Он вчера отвлекал их от охранного пульта, чтобы волна от его оружия не убила и нас. Поэтому сегодня мы отстреливаемся вместе с ним, пока не дойдём до машины. Я правильно понял?
— Правильно, — подтвердил Дасти с облегчением: хоть на этот раз не он объясняет, как и что. Единственно… При виде магнума в руках Гуннара он мельком подумал: не выстрелил бы тот в спину фениксу. Убить не убьёт, но… Но ещё позже решил, что Гуннар стрелять в спину не будет.
В коридоре, у двери к лестницам, Исира оглянулся. Сразу за ним шли Дасти и Лоуренс, затем женщины — Эвис с ребёнком, замыкали шествие Рик и Гуннар.
"Я — впереди. За мной — бежать! Не стрелять, пока не скажу!"
Дасти послушно, но вполголоса повторил вслух услышанное.
Больше не оглядываясь, Исира просочился в бесшумно открытую дверь к лестничной площадке. Зато обернулся Дасти и успел заметить на лице Эвис мучительную жалость. Понадобились секунды, чтобы сообразить: её жалость возникла при виде по-мальчишески узкой спины феникса, подчёркнутой сползающими с тощих бёдер штанами.
Всё. Секунды исчезли. Остались стремительно мчащиеся мгновения.
На первой лестнице бродили трое гнилушек — в деловых (воин вспомнил объяснения Лоуренса) костюмах, из которых торчали клочья некогда белых рубах. Мертвецы ещё только разворачивались к живым и замирали от неожиданности, а мечи феникса уже беззвучно рассекли воздух — и тела. Смачными, тяжёлыми пластами мяса все трое попадали на ступени и с них. Люди — не стреляли. И не оттого, что приказа не последовало, а потому что ещё и интуитивно чувствовали: рано, невольно можно привлечь ненужное внимание. И всё так же, цепочкой, быстро бежали по ступеням за Чёрным Псом.
