– Я подумал об этом, – ответил Джеффри. – Можешь кому угодно сказать, что новая партия будет напечатана на следующей неделе.

– Ты уже можешь ходить? – голос отца дрогнул.

Джеффри кивнул и попытался приподняться, но поморщился.

– Ридер приходил. Она рассказала?

Эммануэль кивнул.

– Он меня мало беспокоит. В Дартмуре его боятся как огня, но они там боятся любого, кого не знают. Там о нем даже легенды ходят, но вот что я скажу: не так страшен черт, как его малюют.

Мужчины весело рассмеялись и остаток дня обсуждали дела.

Джеффри говорил истинную правду, когда сказал девушке, что он хорошо прикрыт. Он имел двенадцать банковских счетов в различных уголках страны – и все на разные имена. На непредвиденный случай в сейфе одного из банков он держал огромную сумму в наличных деньгах.

– Я думаю, когда-нибудь тебе все же придется остановиться, – сказал его отец, – но при таких прибылях трудно на это решиться, а? Знаешь, Джефф, это дело больше любого из тех, что я за свою жизнь проворачивал.

И сын принял отцовскую похвалу с ухмылкой.

Старик сел, сунув руки между коленями, и стал смотреть в море.

– В какой-то прекрасный день все это закончится, и конец будет красивым, только я пока не представляю, как это можно сделать.

– О чем ты? – с любопытством в голосе поинтересовался Джеффри.

– О Питере… О многоуважаемом мистере Питере Кейне. Может, девчонка эта его уже и не так уважает, как раньше, зато деловые к нему заходить на ужин не гнушаются. А эта сволочь Джонни Грей… Джефф, Джонни женится на ней.

Джеффри поморщился и буркнул:

– Пусть она хоть за черта лысого выходит, мне все равно.

– Но для этого она должна развестись с тобой. Ты понимаешь это, сын? Таков закон. А развестись с тобой, не упомянув о твоем двоеженстве, она не может. Это тоже закон. Вопрос в том, захочет ли она дожидаться Джонни или начнет прямо сейчас. Если она даст мне время, Джефф, ты получишь свою девчонку, а я получу Питера Кейна. В глазах закона она все еще твоя жена.

Произнесено это было серьезным голосом, и сын внимательно посмотрел на отца.

– Что ты задумал?

– Представь, если бы Великим Печатником оказался Питер, – зашептал Эммануэль. – Представь, если бы его поймали с товаром на руках. А ведь это можно устроить! Нет, подбрасывать «туфту» ему домой никто не собирается, об этом и речи быть не может, но вдруг бы его застукали прямо на месте? Так, чтобы даже его дружки из Скотленд-Ярда не смогли спасти его!

– Это невозможно, – тотчас ответил Джеффри.

Эммануэль усмехнулся.

– Так-таки невозможно? Если захотеть, нет ничего невозможного. Или если у тебя хватит на это духу.

– Девчонку это мне не вернет.

Эммануэль медленно повернул голову к наследнику.

– Если они найдут Великого Печатника, им придется найти и его рабочее место, – взвешенно произнес он. – Это означает, что нам всем надо будет делать ноги, и как можно скорее. Может, у нас будет на это всего несколько часов, но в наши дни, если аэропланом, три часа – это четыре сотни миль. Джефф, если нас поймают, и они поймут, что я был в этом деле с «туфтой» с самого начала, я уже не выйду, а тебе припаяют пожизненное. Хуже тебе ничего не дадут… Даже если ты заберешь девчонку с собой.

– Силой? – удивленно спросил Джефф. Раньше подобная мысль ему в голову не приходила.

Отец кивнул.

– Если нам придется бежать, для тебя это единственный выход, сын. Но это не преступление, запомни! Она – твоя жена. – Он посмотрел по сторонам, чтобы удостовериться, что их никто не подслушивает, и заговорил уже совсем тихо: – Что если Питера, его дочь и Джонни Грея пригласить на ужин? Просто устроить маленькую встречу друзей, а?

– Где? – подозрительно насупился молодой человек.

– В комнате № 13, – сказал Эммануэль Лег. – В комнате № 13, малыш! Просто небольшая встреча. Что скажешь? А пара доз снотворного…

– Да ты спятил! – рассердился его сын. – Что ты несешь? По-твоему, он так и прибежит к нам на ужин, да и еще и дочь свою прихватит? Надо быть сумасшедшим, чтобы до такого додуматься!

– Доверься мне, – ответил Эммануэль.

Как-то утром на Риджент-стрит Джонни Грей увидел знакомое лицо: на краю тротуара стоял рослый мужчина и продавал грошовые детские игрушки. Лицо показалось ему очень знакомым, но Джонни сделал еще с десяток шагов, прежде чем смог вспомнить, где он видел этого человека, но, вспомнив, остановился и пошел назад. Торговец узнал его, по крайней мере, грубые черты его искривились в неком подобии улыбки.

– Доброе утро, господин хороший, – сказал он – Не желаете ли воздушный шарик для ребеночка?

– Ты ведь Феннер, верно? – спросил Джонни, шутливым жестом отклоняя предложение.

– Он самый, капитан. Не думал я, что ты меня признаешь. Как дела?

– Все спокойно, – обтекаемо ответил Джонни. – А ты чем занимаешься?

Мужчина пожал огромными плечами.

– Да вот, торгуем. Когда бывает время, промывкой подрабатываем.

Джонни осуждающе покачал головой. «Промывкой» на воровском жаргоне называют весьма интересный способ заработка. В общественных местах, там, где мужчины, прежде чем приступить к обеду, снимают пиджаки, чтобы помыть руки, того, у кого ловкие пальцы и кто хорошо разбирается в человеческой природе, ждет весьма недурная добыча.

– И до припарки[44] доходило?

– Нет, – презрительно пробасил торговец и зло добавил: – Пришлось подмазать кого надо. Однажды чуть не попался. Если я когда-нибудь еще раз увижу этого старика Лега, Богом клянусь, я ему…

Джонни предостерегающим жестом поднял ладонь. Невдалеке, подозрительно поглядывая на странную парочку, прошел полицейский. Он окинул Феннера явно неприязненным взглядом, и если бы не респектабельный вид Джонни, наверняка бы к нему подошел.

– Жизни никакой нет от этих фараонов, – пожаловался Феннер, когда полицейский удалился, после чего с любопытством осмотрел Джонни. – А ты, похоже, встал на ноги, Грей, – без всякой зависти произнес он. – Чем занимаешься-то?

Джонни слегка улыбнулся.

– Тебе это будет трудно понять, Феннер. Веду честный образ жизни!

– Да, таким я еще не занимался, – откровенно признался торговец. – Со стариком Эммануэлем виделся? – Голос его сделался холодным. – Хороший человек этот Эммануэль, да? А младший Эммануэль… Джеффри… Просто мировой парень!

Глаза, внимательно смотревшие на Джонни, заблестели, и молодой человек понял, что торговцу о недавних событиях известно намного больше, чем он хотел показать. И следующие его слова подтвердили эту догадку.

– Держался бы ты подальше от этих Легов, капитан, – искренним тоном произнес он. – От них добра не жди, тем более человеку образованному, как ты. У меня со стариком Легом свои счеты, и я доберусь до него, но сейчас я не о нем, а о младшем Леге толкую, о Джеффе. Понимаешь, ты ведь как раз такой парень, который ему и нужен. Одеваешься козырем, да и выглядишь – сразу видать, при деньгах. Такому, как ты, проще всего «туфту» толкать. На тебя глядя, разве ж кто заподозрит, что ты его обделываешь?

– Великий Печатник? – произнес Джонни, многозначительно улыбнувшись.

– Великий Печатник, – серьезно повторил Феннер. – А он и есть великий. В Дартмуре про него много всякого болтают, но это правда. У Джеффа самое фартовое дело из всех, которые когда-нибудь затевались в этой стране. Но рано или поздно и его сцапают, потому как, будь ты хоть семи пядей во лбу, все равно кто-нибудь о тебе настучит, ну а тогда уж все, пиши пропало. И судя по тому, что я в газетах вижу, стук уже прошел. Кто его подстрелил? – вдруг спросил он.

Джонни покачал головой.

– Это считается загадкой, – сказал он и, заметив внимательнейший взгляд собеседника, громко рассмеялся. – Это не я, Феннер, можешь мне поверить. Ну а насчет того, чтобы я в дружки к Джеффу угодил… – он скривил кислую мину. – Это уж вряд ли. У тебя как с деньгами?