— Скажу тебе коротко, и хочешь — верь, хочешь — нет. Мне нравится это место, и нравятся эти люди, а потому я никогда не сделаю ничего, что принесет им вред.

— Что ж, я хотел это от тебя услышать.

— А что касается голубей… Пусть они тебя не тревожат. И не опасайся, что они открывают кому-нибудь чьи-то тайны. Ты ведь прекрасно знаешь — все в руках Господа, и если Он посчитает нужным кому-то что-то открыть — то сделает это и без моих голубей. Господу Богу не нужны гонцы!

Медведев попрощался с Анницей ночью, а со своими людьми на рассвете, перед общим молебном в церкви. Он наказал им помнить, чему их учил, во всем слушаться хозяйку, быть постоянно начеку и, в случае чего, крепко за себя постоять. Затем он попрощался на теплой конюшне с Малышом, которого оставлял дома — за ночь выпал густой снег и ехать следовало на санях — благо совсем недавно по инициативе рассудительного Епифания, в качестве подарка к свадьбе, люди Медведева соорудили ему роскошные большие сани на двоих подарив пару крепких лошадей в придачу — «А ну куда с супружницей надумаете поехать — снег у нас тут рано выпадет!».

Обычно русские сани делались на одного ездока — в виде небольшой крытой кибитки, но это был уникальный «подарочный» экземпляр, слаженный добротно и с любовью, подволоченный алым немецким бархатом, раздобытым у Леваша, дуги и оглобли необыкновенно прочные и гибкие — вязовые, (сработанны Никитой Ефремовым), хомут ременной, украшенный рыжими лисьими и серыми волчьими хвостами (добыча охотника Якова), вожжи из лосиной кожи (сплел кожевенник Арсений Копна), полость выложена медвежьими шкурами, места для запасов питья и продовольствия на целый месяц, да еще для конского корма на несколько дней, а проезжать в них можно по наезженной дороге, не сильно утомляя лошадей, по семьдесят — восемьдесят верст в день.

Медведев решил, что с ним поедут сильный и ловкий, не раз проверенный в деле девятнадцатилетний Ивашко Неверов, владеющий одинаково хорошо луком саблей и арканом (ему Василий поручил находиться на облучке и управлять лошадьми), а также шестнадцатилетний маленький и хрупкий Алеша, опытный и тоже неоднократно проявивший себя разведчик и следопыт, которого он посадил с собой внутрь кибитки.

Получив благословение Мефодия, во время заутренней службы, на которой присутствовали все жители Медведевки, Василий и его спутники тронулись в путь.

Можно было ехать почти прямо на север по берегам Угры, а затем Гжати на Ржеву и уже оттуда на Новгород, но дороги здесь были очень плохие, а путь малоизвестный, так что Медведев решил не рисковать и отправился по более длинной, но проверенной и наезженной дороге Медынь — Боровск — Волоколамск — Тверь, которую прекрасно знал родившийся в этих местах Ивашко, рассчитав, что он и так, без особых усилий, поспеет к стенам Новгорода в назначенный Великим князем срок.

Под вечер следующего дня он уже пересекал замерзшую реку Протву в десяти верстах восточнее Боровска.

Быстро смеркалось, усиливался мороз и Ивашко подстегивал лошадей, торопясь поспеть до полной темноты в деревушку на той стороне реки, где они решили заночевать, когда увидел довольно большой отряд, который переезжал по льду реку с той стороны, двигаясь им навстречу. Трое саней в сопровождении дюжины всадников, копыта которых постоянно скользили, медленно двигались по льду. Ивашко сквозь маленькое, плотно завешенное окошко за его спиной сообщил об увиденном Медведеву. Василий, отодвинув шторку, стал наблюдать за встречным караваном.

Они поравнялись примерно на середине реки. Вдруг двое всадников отделились от общей массы и, замахав руками, направились к саням Медведева.

Василий велел ребятам быть начеку и остановиться.

Он вышел из саней, ожидая, когда всадники подъедут.

— Эй, мил человек! — Закричал один, приближаясь. — Не бойтесь, мы с миром! Бог в помощь! Нам спросить надо.

— И вам Господь помогай, — ответил Медведев. — Спрашивайте.

Всадники приблизились, вежливо поклонились, и тот, что их окликнул, даже сошел с коня, чтобы Медведеву не показалось, что он говорит с ним свысока, сидя в седле.

— Помогите, люди добрые, может, кто знает, где тут сельцо Быково?

Медведев глянул на Ивашку.

— Да тут, недалеко, — ответил юноша, — Возьмите наискосок по реке, и за поворотом русла увидите дорогу. Она и ведет прямо в Быково — две версты отсюда.

— Скачи, да передай князю Ивану, как ехать! Быстро! — приказал первый всадник второму. — Спасибо вам, люди добрые — спасли нас, — поблагодарил он и поклонился.

Затем вскочил в седло и помчался вслед за товарищем.

— А знаешь, Василий Иванович, кто это был? — спросил, улыбаясь Ивашко.

— Леший его знает! Какой-то князь Иван…

— Да нет, я не про того. Я про этого, который спрашивал.

— Да откуда ж мне знать! Я его первый раз в глаза вижу.

— А я — нет. Это он меня никогда не видел, а я за ним с полчаса наблюдал, так что хорошо запомнил. Это один из тех трех, что тогда ночью по нашим землям к Федору Лукичу, якобы, за податями ехали. Его старший Зайцевым называл.

— Леший меня раздери! — сказал Медведев и присвистнул. — Тогда я знаю, что это за князь Иван!

Они добрались до деревушки, прекрасно выспались в доме у старосты и утром двинулись в дальнейший путь, направляясь в сторону Вереи. Вскоре впереди показалась развилка с дорогой ведущей на Москву, и со стороны этой развилки на верейскую дорогу выехали двое всадников, одного из которых, ввиду его огромного роста, Ивашко узнал бы за версту.

— Василий Иванович! — радостно позвал он. — Гляньте, кто едет нам навстречу!

Медведев выглянул и велел немедля остановиться.

Через минуту он едва не лишился ребер в дружеских объятиях Филиппа.

— Йо-х-хо! Какая встреча! Ты как здесь? Куда катишь? — засыпал его вопросами приятель.

— По личному приглашению великого князя в Новгород! — похвастался Василий.

— Ух ты! По личному? Здорово! Как раз вчера он на моих глазах туда выехал! Впрочем, я ведь тоже по его личному приказу, так что не очень гордись!

И Филипп подробно рассказал о поручении великого князя схватить Оболенского, и о награде, обещанной Патрикеевым.

— Леший меня раздери! Вот это да! — Воскликнул потрясенный невероятным стечением обстоятельств Медведев! — А ты хоть знаешь, где искать этого Лыко?

— Понятия не имею! Но думаю, что воевода Образец, которому я везу в Боровск приказ великого князя, знает! Государь говорил что-то о Волоколамске.

— Князя Оболенского-Лыко там нет, — сказал Василий. — И воевода Образец никогда на свете не найдет его, потому что не знает где искать.

— Вот так штука! — Огорчился Филипп. — Жаль! А я уж было, еду да мечтаю, как запрягу в свои сани двух могучих крепких коней, которых куплю на рубль, что мне пожалует Патрикеев!

— Считай что они уже твои! — Рассмеялся Медведев и рассказал о вчерашней встрече.

— Ну, надо же! — воскликнул Филиип. — Как, однако, не везет этому бедняге Зайцеву! Федор Лукич его прямо из моих рук вырвал, а Бог с твоей помощью мне его обратно посылает, да еще вместе с его князем!

— Да, вот что! — вспомнил Медведев, бережно вынул из-за пазухи образок и протянул Филиппу — Твоя супруга велела всегда носить на груди. Ждет тебя, не дождется, каждый день молится. Так что ты уж поскорей возвращайся!

Тучка пробежала по лицу Филиппа.

— Да я бы и рад, но видно, скоро не получится. Если мне удастся схватить князя Лыко, я доставлю его к Образцу, а сам поеду в Новгород к Патрикееву за его рублем! Так что, я скорее с тобой увижусь, чем с Настенькой!

— Ну что ж, тогда — до встречи! Берегись!

— И ты тоже!

Друзья обнялись и расстались.

Медведев сел в сани и вдруг ощутил укор.

«Спасибо, люди добрые — спасли нас!» — поблагодарил его Зайцев.

Выходит, не спасли, а погубили…

И тут он вспомнил отца Мефодия.