Ежегодные отчёты о деятельности департамента публиковались в официальном отделе печатного органа Морского министерства — журнала «Морской сборник». Выпускались билеты на каждый год и по истечении года подлежали сдаче в министерство и уничтожению. По окончании кампании туда же с кораблей сдавались приходо-расходные книги (тогда их называли шнуровыми книгами) и производилась сверка расходов и их соответствие нормам пайка. В комиссии по учёту и уничтожению билетов находился представитель (чиновник) от госконтроля. По билетам, предъявленным поставщиками, с ними производился денежный расчёт. Изготавливались билеты как отдельными листами, так и книгами (мы бы сейчас сказали, книжками). Судя по тому, что сохранились билеты на 100 пудов крупы, такими же билетами расплачивались и продовольственные службы портов, поскольку полторы тонны крупы одного сорта — это слишком большая величина для одного корабля. По этим билетам осуществлялись выплаты департамента поставщикам (расчёт с поставщиками).
Кроме билетов Морским ведомством выпускались денежные аккредитивы для судов (кораблей), уходящих в заграничное плавание, на получение денег в иностранных банках. Находящийся в заграничном плавании корабль закупал продовольствие у шипшандлеров (купцов-судоснабженцев) за наличный расчёт.
По своему статусу продовольственные билеты соответствуют современным чековым требованиям. Только теперь они делаются в двух экземплярах: один выдаётся складу, с которого получается продовольствие, а другой остаётся в службе снабжения корабля для отчётности вместе с накладными на получение довольствия со своих штатных складов. Тогда же для кораблей выдавались бланки с указанными на них продуктами. Выпускались билеты для получения: вина, уксуса, масла, сухарей, соли, гороха, круп, мяса, чая, сахара, табака, мыла и зелени. Последний вид билетов требует объяснения. Дело в том, что мы привыкли считать зеленью приправы вроде укропа, петрушки или кинзы, но в XIX веке слово «зелень» обозначало совсем не это. Были специальные продавцы-зеленщики и лавки, торговавшие этой самой зеленью. Но слово это обозначало овощи вообще. Поэтому по этим билетам получали капусту, лук, картошку и прочие морковки с чесноком и свеклой. Квашеная капуста ещё со времён Джеймса Кука считалась главным средством от страшного бича мореходов — цинги.
По данным за 1865 г., закупки продовольствия для Балтийского флота составляли 75 010 кулей муки и 7151 четверти крупы по цене от 5 руб. 60 коп. за куль в Санкт-Петербурге (самые низкие цены) до 6 руб. 1% коп. в Ревеле (самые высокие цены на Балтике). Крупа стоила за четверть от 6 рублей 60 коп. до 7 рублей 1/4 коп.{264}
В этом году было выдано следующее количество продовольственных билетов:
на вино — 22 357 ведер;
на масло — 1257 пудов;
на сухари — 88 286 пудов;
на соль — 3196 пудов;
на горох — 22 216 пудов;
на крупу — 20 902 пуда;
на зелень (овощи) — 1611 000 порций;
на чай — 99 пудов 10 фунтов 48 золотников;
на сахар — 3254 пуда;
на мыло — 1050 пудов 11 фунтов;
на табак — 1002 пуда 35 фунтов{265}.
Возникает вопрос а как перевести эти меры в современные? Сейчас пуд считают равным 16 кг, но так было не всегда. Пуд равнялся 40 фунтам, а фунт — 96 золотникам. Для пудовых гирь по законам Российской империи допускались колебания ± 3 золотника. В метрической системе мер пуд равен 16 кг 380 г 495 мг, фунт — 409,51241 г, золотник — 4,2657542 г. При округлении можно принять пуд — 16,4 кг, фунт — 409,5 г, а золотник — 4,27 г{266}. Если пуды, фунты и золотники известны довольно хорошо, то вот что это за мера такая — «куль»? Оказывается, оптовая продажа производилась в кулях (мешках) из рогожи, которые было принято изготавливать размером 1,5 x 31/4 аршина. Сшивались они самыми прочными верёвками. Весил такой куль 6,5 кг. В куль помещалось 9 пудов муки или 10 пудов соли. С 1835 г. было установлено, что четверть составляет 8 пудов 26 фунтов (или, округлённо, 8 пудов). Ведро составляло 12,3 л{267}. Сложнее определить значение порции для зелени. Из статей, опубликованных в официальном издании Морского ведомства, можно узнать, что на день матросу полагалось 50 золотников капусты, которые стоили 1,8 коп., но в действительности матросами по опыту 8-го флотского экипажа в 1865 г. потреблялось 23,3 золотника, которые стоили 0,6 коп. Поэтому билет на 5 порций зелени реально стоил 3 копейки, и на него приходилось около 1 фунта овощей. А суточная норма продовольствия на матроса составляла: мяса — 48 золотников; капусты — 50 зол.; лука — 8 зол.; муки пшеничной — 4 зол.; масла и сала — 5 зол.; перца — 0,18 зол.; соли — 13 зол.; крупы — 40 зол.; ржаной муки для выпечки хлеба — 2 фунта 24 зол. Питание матроса в год обходилось в среднем примерно в 34 руб. (вместе с расходами на приготовление пищи). Стоимость самого пайка составляла в среднем 18 руб. 53 коп. (суточная норма — 5 коп.){268}.
На 1867 г. планировалось закупить 27 000 кулей муки и 3400 четверти круп по закупочной цене от 6 руб. 38 коп. до 9 руб. 50 коп. за четверть. Стоимость продовольствия в столице империи составляла:
за ведро уксуса — 71 коп.;
пуд соли — 633/4 коп.;
пуд сахара — 7 руб. 45 коп. — 7 руб. 60 коп.;
пуд табака — 2 руб. 34 коп.;
пуд мыла — 3 руб. 64 коп.;
свежее мясо — 3 руб. 5 коп. за пуд;
вино — 2 руб. 441/2 коп. за ведро;
зелень (квашеная капуста) — 0,6 коп. за порцию{269}.
Интересно, что цены на продовольствие были отнюдь не дешёвыми. Сейчас многие удивляются: почему за границей продовольствие стоит дешевле, чем в России? Оказывается всё новое — это хорошо забытое старое. В цитируемой ранее статье Н. Рудановского приводятся цены на сухари в России и в иностранных портах. Так, в России пуд сухарей стоил 2,5—3 руб. А закупочные цены в Тулоне — 2,45 руб., в Лиссабоне — 2,385, в Плимуте — 2,35, на Мальте — 1,88 — 2,23 руб. И это при том, что основным импортёром зерна была Россия! Даже в Японии сухари стоили дешевле, чем в России. Ещё дороже стоила покупка сухарей в жестяных банках, которые в российских магазинах обходились по 50 коп. за фунт.{270}
В 1865 г. на изготовление билетов было израсходовано 25 стоп по 500 листов каждая специальной бумаги, которая подлежала строгому учёту. Основное количество билетов выпускалось в книгах, а в листах печаталось лишь незначительное их число. Так, расход билетов в 1865 г. составил по вину в листах 40 вёдер, а в книгах — 21 980; по мясу — 67 пудов 20 фунтов и 28 106 пудов соответственно. Лишь по чаю соотношение было более значительным (19 пудов 29 фунтов 16 золотников в листах и 96 пудов 31 фунт в книгах){271}. Билеты выдавались командирам под роспись и хранились вместе с денежной корреспонденцией.
Если посмотреть на документы по обращению продовольственных билетов, то в них не совпадает сумма выданных и полученных билетов, хотя случаев подделки этих документов не было обнаружено. Скорее всего, это вызвано тем, что в начале года портовые подразделения и корабли могли расплачиваться билетами предыдущего года, а часть билетов в течение года не возвращалась в департамент. Кроме того, наблюдалось несовпадение по отдельным позициям, видимо связанное с неудобством учёта расхода продовольствия по расходу билетов, поскольку могло не оказаться нужных номиналов билетов, и приходилось расплачиваться билетами на другой вид снабжения. Так, в 1865 г. отмечен перерасход билетов по таким позициям как: вино (37 вёдер), уксус (58 чарок), масло (18 пудов 27 фунтов), сухари (39 пудов), мясо (41 пуд 16 фунтов) и табак (30 пудов 34 фунта). Зато недобраны такие позиции как: соль (3 пуда 33 фунта), горох (102 пуда 10 фунтов), крупа (189 пудов 11 фунтов), чай (3 фунта 20 золотников), сахар (2 пуда 2 фунта), зелень (16 532 порции) и мыло (4 фунта). По денежной оценке перерасход составил 487 руб. 22 коп, а недобор — 419 руб. 32 коп., и общая сумма недостачи 67 руб. 90 коп., что на общей сумме обращения билетов, измеряемой сотнями тысяч и миллионами рублей, совершенно незначительная сумма, а из-за обезлички билетов вряд ли может быть разыскана{272}.
