— Вы со мной?

— Нет. Вам надлежит убедить ее послать за мной.

— Ладно. А как вы это устроили?

— Якобы заявленный ею отказ видеться с друзьями либо с адвокатами мог бы означать ее намеренную изоляцию со стороны Империи, сотрудничающей с судом.

У меня глаза полезли на лоб.

— Вы так считаете?

— Я сказал — мог бы означать.

— Ах вот как. Но на самом деле вы так не считаете?

— Я не собираюсь отвечать на этот вопрос, и пожалуйста, не задавайте его.

— А. Ладно. Но они поверили?

— Они поверили, что у меня есть основание для расследования.

— Ага. Ладно.

Он кивнул.

— А теперь идите и повидайте ее.

— Э. Куда? Как?

— Этажом выше, идите налево до… давайте-ка я лучше вам запишу, маршрут немного мудреный.

Таким он и был. Почерк у Перисила оказался четким и аккуратным, хотя писал он довольно быстро. А я, вероятно, выглядел совершенно по-дурацки, шагая по галерее с двумя джарегами на плечах и периодически останавливаясь, заглядывая в записку и сверяясь с окружением. Однако встречные были либо вежливы как иссолы, либо безразличны как атиры, и в итоге я добрался до нужного места: две мраморных колонны обрамляли высокие широкие двери, покрытые столь искусным узором из скачущих иоричей, что практически не видно решетки, которой забраны эти самые двери. Сходите как-нибудь и посмотрите на это чудо; в изобразительном искусстве скачущие иоричи не так уж часто попадаются, и недаром. Перед дверью находились четверо стражников, напрочь лишенных чувства юмора, и капрал, в чью задачу входило — выяснить, имеется ли у вас достойная причина просить, чтобы двери открыли.

Я убедил его в этом, показав ту же самую монетку, что и раньше; прозвучало «кланг», а потом невидимые слуги потянули за невидимые веревки и двери распахнулись. У Морролана лучше.

Пересекая порог, я чувствовал себя несколько странно. Во-первых, с той стороны было куда как нехорошо знакомое мне место. Я был тут раньше, и вздрогнул, коснувшись ногой ровных каменных плит. Нет, не буду рассказывать, как я в прошлый раз попал в темницы иоричей. И в позапрошлый — тем более.

Прямо за дверью был пост стражников, похожий на крошечную хижину со стеклянными окнами, выходящими в широкий коридор. Внутри там была пара банкеток, вероятно, чтобы стражники могли прикорнуть, и стол, за которым сидел сержант. Перед ним лежал изрядный томина в кожаном переплете.

— По какому делу? — спросил он.

— Повидать Алиеру э'Киерон по требованию ее адвоката.

— Имя?

— Мое или адвоката?

— Ваше.

— Сурке.

— Печать?

Я откопал в кармане печатку и показал ему. Сержант кивнул.

— Мне сообщили о вашем возможном визите. Вам придется либо оставить оружие здесь, либо подписать и скрепить печатью документы и дать клятву, гарантируя…

— Да, знаю. Я все подпишу и дам клятву.

Он кивнул и мы прошли через ритуал, позволяющий мне оставить при себе Леди Телдру, расставаться с которой я не имел ни малейшего желания.

Закончив, он велел:

— Хромуша, проводи его к восьмому номеру.

Стражница встала и сделала мне знак следовать за ней; она была бледной, невысокой (для драгаэрянки), но ни чуточки не хромала.

Несомненно, шутка для своих.

Чем темница отличается от прочего крыла Иорича — она устроены крайне просто: здоровый квадрат из дверей, посты стражи по всем четырем углам и лестница в середине. Возможно, потребуется пройтись, но зато не заблудишься.

Мы поднялись на один пролет. Никогда не забирался выше главного этажа. И первым делом заметил — здешние камеры имели те же мощные двери с решетками, но отстояли друг от друга на значительно большее расстояние, чем те, куда имел возможность попасть я. И еще у дверей висели колокольчики. Как мило.

Хромуша дернула за веревку колокольчика, затем достала ключ и щелкнула им в замке, не дожидаясь ответа. Наверное, обитателям элитных камер дозволено получать извещения о посетителях, но не дозволено выбирать, открывать двери или нет. Мне стало несколько лучше.

Стражница открыла дверь и сказала:

— У вас в запасе час. Если пожелаете уйти раньше, дерните за ручку с внутренней стороны двери.

Я вошел, дверь за мной с лязгом закрылась и я услышал звук задвигающегося засова.

Квартира, где мы с отцом жили, была куда как меньше «камеры», в которую поместили Алиеру, и далеко не столь роскошной. На полу толстый ковер сариоли, с абстрактным узором из волн и острых углов. Мебель из прочного бледного дерева, тщательно подобранная по цвету, а освещала все это люстра, свечей в которой хватило бы на полсотни камер привычного мне формата. Разумеется, все это — только о передних покоях, потому что наверняка имелись другие, не менее двух, по числу дверей в комнате. Даже если одна — уборная, Алиере предоставили двухкомнатный номер.

Саму ее я сперва не заметил; одетая по-военному, в строгую чернь, она развалилась на длинной кушетке и практически слилась с обивкой. Хотя следовало бы уловить искры, которые посыпались из ее глаз, когда Алиера встретила меня ожидаемо приветливым, добрым и радостным взглядом.

— Что, во имя шипов в заднице Барлана, ТЕБЕ нужно?

«Босс, а мы никак не можем обойти клятву?»

«Поздно, Лойош.»

Пока я придумывал подходящий ответ, Алиера добавила:

— И вообще я не давала согласия на встречу с тобой.

— Твой адвокат дал.

— У меня нет адвоката.

— Уже есть.

— Да ну? — Голос ее мог бы заморозить пылающую плоть Ордвинака.

— Какой-то фокус с законами. Я в этом не разбираюсь.

— А я тут, значит, и сказать ничего не могу?

— Ты уже ничего не сказала, когда тебя сюда бросили, — пожал я плечами.

— Отлично. Искатель Тропы у меня забрали, но если он посмеет сунуть сюда свой нос — посмотрим, что я смогу с ним сделать голыми руками.

Я кивнул.

— Я не сомневался в твоем здравомыслии.

Алиера сверкнула глазами.

— Знаешь, почему я сейчас тебя не прикончила?

— Конечно. Потому что для этого тебе придется встать. Здесь, в темнице иоричей, ты отрезана от Державы и не можешь левитировать, и значит, я увижу, какого ты маленького роста — а такого унижения ты не перенесешь. Может, лучше предложишь мне что-нибудь выпить?

Так, для сведения: Алиера давно уже отказалась от трюка с левитацией.

Я просто хотел слегка ее расшевелить.

Она махнула рукой.

— В баре. Бери что хочешь.

Я плеснул себе крепкого сидра; неплохой, но прохладным был бы еще лучше. Сел на стул рядом с Алиерой и мило улыбнулся прямо в ее сверкающие очи.

— Ну, — проговорил я, — какие новости?

Ответ ее был более уместен в военном лагере, чем в дамском будуаре.

— Угу, примерно это я уже слышал. Но хорошо бы узнать подробности.

— Подробности. — От этого слова у нее словно изжога началась.

— Тебя арестовали, — сказал я, — за незаконное изучение и использование…

Алиера дала совет, что мне следует сделать с официальными обвинениями в ее адрес. Я сделал вывод, что она не в лучшем настроении для беседы.

Отхлебнул глоток сидра, покатал его по языку, оглядел покои. Тут даже имелись окна. С решетками, правда, но самые настояшие окна. В «отделении для джарегов» ни о каких окнах и речи не было. И еще что-то в камере препятствовало псионическому общению — хотя я все же мог говорить с Лойошем, и был куда в лучшем положении, чем большинство узников.

— Думаю, дело тут куда глубже, чем просто нарушение закона.

Она сверкнула глазами, а я продолжал:

— Ты своими штудиями сколько лет уже занимаешься, и все в курсе.

Зачем арестовывать тебя сейчас? За этим стоит какая-то политика.

— Ты так думаешь?

— Так, формулирую мысли вслух.

— Замечательно. Может, займешься этим в другом месте? Если мне кто сейчас и нужен, то не ты.

— А кто?

— Искатель Тропы.

— А. Что ж, пожалуй. — Могу себе представить, каково обладателю Великого Оружия расстаться с ним. Я коснулся рукояти Леди Телдры.