— Хочешь работать с нами, Алеша?

— В КГБ?

— Да, — кивнул Старовойтов. — В КГБ.

— Но мне только шестнадцать…

— И замечательно, что шестнадцать. Тебе сначала надо будет подучиться. Хорошенько подучиться…

— Где?

— Видно будет, — улыбнулся Старовойтов. — Сейчас важно другое: устраивает тебя мое предложение?

— Н-не знаю… Все так неожиданно. Я никогда об этом даже не задумывался…

— А я и не тороплю тебя. Подумай, — Старовойтов двумя ладонями аккуратно пригладил волосы. — Никому, естественно, рассказывать о нашей встрече не следует. И вообще, старайся побольше держать язык за зубами — от этого только здоровее будешь. До выпускных экзаменов время у тебя еще есть, Леша. Ну, а потом, надо будет принимать окончательное решение. Мужское…

— Если я соглашусь, то уеду из Надыма?

— Уедешь.

— Куда?

— Думаю, в Москву.

— А как же моя сестра, Ирма?

— На эту тему, Алеша, говорить еще рано… — Старовойтов закурил новую папиросу и выпустил к потолку струю сизого дыма. — Кое-что о твоей сестре я знаю. Девочка способная, с характером, да и с испанским у нее не хуже чем у тебя будет… Но ей только четырнадцать лет. Согласись, Алексей, в этом возрасте рановато еще строить планы. Давай договоримся с тобой так: если все у нас сложится как я думаю, то Ирма — когда срок подоспеет — будет рядом с тобой…

— Вы обещаете?

— Обещаю, — кивнул Старовойтов и протянул Алексею руку.

Свое слово подполковник Николай Старовойтов сдержал: когда Алексей после трехгодичного обучения под вымышленным именем на романском факультете московского института иностранных языков был отчислен за нарушение дисциплины в студенческом общежитии, после чего был сразу же переведен в спецшколу КГБ, Ирма успешно сдала вступительные экзамены в этот же вуз, а еще через три года присоединилась к своему брату…

Что же касается Доры Ильиничны — Долорес Ильескас — то после отъезда в Москву Алексей ее больше не видел. Город Надым, детский дом, преподаватели и соученики, которые могли бы случайно узнать в мексиканской супружеской паре Алексея и Ирму Быстровых, были навсегда вычеркнуты из их реального мира. Так что, вернуться на крыльцо одноэтажного домика, обсаженного густыми кустами ракиты, Алексей мог только во сне. Или в другой жизни, в которую он никогда не верил…

…Огороженный высоким сетчатым забором двухэтажный дом Элизабет Спарк, вокруг которого примерно на два гектара раскинулся натуральный сосновый бор, располагался в конце тихой тупиковой улочки, обсаженной высоченными деревьями. В этом «аппендиксе» — отвилке от главной дороги, соединявшей центр Омаха-сити с федеральным шоссе номер 37, — не было ни одного бара или магазина — только частные дома, принадлежавшие представителям состоятельной городской прослойки. Здесь жили ушедшие на отдых юристы, военные, бизнесмены и врачи. Непродолжительные вылазки на машине в магазины или ресторан вносили некоторое оживление в однообразную жизнь пенсионеров.

Посторонних людей, не считая почтальона, разбрасывавшего рано утром газеты, двух садовников, содержащих в порядке обширные владения хозяев, а также рабочего, раз в неделю вычищавшего частные бассейны от опавших листьев, на этой улице не было. Вот почему, вести наблюдение за домом Элизабет Спарк было не только сложно, но и очень опасно: пришелец, да еще мексиканской наружности, сразу бы вызвал подозрение обитателей престижного района.

Эти выводы Алексей Быстров сделал молниеносно, в течение нескольких минут, когда, заехав как бы по ошибке на незнакомую улицу, получил от вылезшего наружу благообразного пенсионера с клюшкой от гольфа, подробные инструкции как добраться до центра…

В течение двух дней Алексей с Ирмой почти не покидали свою комнату в дешевеньком мотеле с громким именем «Ройал-бич» у въезда в Омаха-сити, прикидывая варианты. За три года, в течение которых «Викинги» работали в Штатах, они настолько привыкли к своей личине, что даже оставаясь наедине, разговаривали между собой по-испански.

— Это самый настоящий капкан… — Закинув руки за голову, Быстров в обуви лежал на кровати, бессмысленно уставившись в потолок. — Плюс там работает наружка…

— Ты что-то заметил? — спросила Ирма, засовывая в микроволновую печь цыпленка в фольге, которого, вместе с другой едой и напитками они купили в супермаркете, неподалеку от мотеля.

— Скорее, почувствовал…

— А если тебе показалось?

— А если нет?

— Думаешь, она там?

— Да как я могу это знать?.. — Быстров рывком приподнял с кровати свое коренастое туловище и взъерошил спутанные черные волосы. — Надо понаблюдать как следует и только потом…

— А если попробовать постеречь у выезда на шоссе?

— А если ей приказано сидеть дома безвылазно? Сколько мы там просидим?

— Но кто-то же должен ездить за продуктами, отвозить в школу детей… — неуверенно возразила Ирма.

— Во-первых, в школах сейчас рождественские каникулы. Так что, дети никуда из дома не выедут. А что касается продуктов… — Быстров вновь рухнул на кровать. — Думаю, они под охраной. В такой ситуации лезть туда — все равно, что засовывать голову в намыленную петлю. Нам надо сматываться…

— Мы не можем не выполнить задание, — спокойно ответила Ирма и вытащила из микроволновки цыпленка. — Есть будешь?

— Не хочется…

— Надо поесть…

— Слушай! — смуглое лицо Быстрова посветлело. — А если попробовать подобраться к дому со стороны леса, а? Какая-та дорога там должна быть, верно?

— А если там такие же дома?

— А если нет?

— Нужна карта… — Ирма прикусила палец. — Я имею в виду, муниципальный план застройки этой зоны.

— Где взять этот план?

— Может, я попробую поискать в городской библиотеке? — предложила Ирма. — Если там есть читальный зал, то, вполне возможно, нам и повезет.

— Давай, — кивнул Алексей. — Только осторожно, супруга…

Через три часа Ирма привезла в мотель переснятый на библиотечном ксероксе план застройки, датированный восемьдесят четвертым годом. Склонившись над калькой, «Викинги» довольно быстро обнаружили на стыке двух частных домов небольшую тропинку, которая вела к тыльной стороне забора дома Элизабет Спарк. Правда, был и определенный риск, что за два года тропинка могла быть засажена деревьями или использована для возведения еще одного забора. Тем не менее, проверить это в любом случае следовало…

«Викинги» сидели в небольшом баре на автозаправке, расположенной примерно в пятнадцати минутах езды от стыка двух частных домов, и пили жидкий кофе. За стеклянными стенами бара густели сумерки. Было начало двенадцатого, однако людей было довольно много. Человек тридцать мужчин и женщин, расположившихся у стойки и за столиками, галдели, беспрерывно курили и не давали ни на секунду умолкнуть музыкальному автомату. Мелодии, усиленные двумя мощными выносными динамиками, подвешенными под потемневший потолок, были типичными для этой американской глубинки — «кантри». Да и публика в баре вполне соответствовала музыке: рослые, раскрасневшиеся от виски и пива, мужчины в потертых джинсах, клетчатых рубашках и «тексоновских» шляпах и их русоволосые подруги с «конскими хвостами» и в подбитых мехом коротеньких жилетках поверх ярких трикотажных маек.

— Минут через пятнадцать тронемся, — перекрикивая музыку, сказал сестре Алексей и почти тут же почувствовал на спине чью-то тяжелую руку…

Еще со времен первых детдомовских потасовок Алексей на всю жизнь усвоил одну истину: если ты не знаешь, кто стоит за твоей спиной, ни в коем случае не оборачивайся. Ибо стоит обернуться, как ты рискуешь получить в лицо неожиданный, страшный удар. Не обращая внимание на чужую руку, Быстров спокойно потянулся за глиняной кружкой и отпил остывший кофе.

— Эй, приятель!.. — Рука незнакомца больно сжала его плечо. — Может, хоть как-то откликнешься на зов постороннего, а?

Ирма вопросительно посмотрела на брата, но, встретив его взгляд, откинулась на жесткую спинку стула и стала молча наблюдать, как развиваются события.