В воскресенье вечером Ельцин сказал своему помощнику Юмашеву, что его кандидат на пост премьер-министра — Сергей Кириенко, тридцатипятилетний министр топлива и энергетики. Этот Кириенко оказался тем самым банкиром из Нижнего Новгорода, который в 1996 году сказал, что хочет пересечь “бушующую реку”, чтобы закончить экономические реформы с Ельциным. Он был прогрессивным, серьезным и самостоятельно мыслящим человеком, но короткая, подчеркнуто аккуратная стрижка и очки в тонкой металлической оправе придавали ему вид прилежного ученика. Протеже Бориса Немцова, Кириенко руководил в Нижнем Новгороде банком и нефтяной компанией, но не имел большого опыта работы в правительстве и провел в Москве меньше года.
В понедельник 23 марта Ельцин приехал в Кремль очень рано, чтобы записать на пленку телевизионное заявление об отставке Черномырдина. Однако на пленке Ельцин не упомянул фамилию Кириенко. Он сказал: “Пока что, до назначения нового премьер-министра, я буду сам исполнять его обязанности”. И добавил: “В ближайшем будущем я выдвину кандидата на этот пост”. Записывая это заявление, Ельцин явно не знал, кого он выберет. Думаю, что в то утро продолжалась яростная кампания в поддержку различных кандидатур.
По словам Кириенко, в воскресенье вечером ему домой позвонил Юмашев и попросил рано утром быть в Кремле. Кириенко понятия не имел, почему его вызвали в Кремль. Он решил, что его пригласили на совещание, посвященное торговой политике Европейского союза. Это был день рождения его дочери, и он обещал ей, что будет дома рано. Предложение президента ошеломило Кириенко. Оно было “полной неожиданностью”. Кремлю пришлось признать, что вопреки словам президента, прозвучавшим в записанном на пленку заявлении, он не мог исполнять обязанности премьер-министра. Должность получил Кириенко.
Кандидатура Кириенко определенно не устраивала Березовского. Березовский признавался потом, что выбор Кириенко был для него “неблагоприятным”. Чубайс не мог скрыть свое ликование по поводу того, что перехитрил Березовского. “Некоторые олигархи, — сказал он, — проснулись сегодня утром в холодном поту”{509}’{510}. Что же случилось? Ясно, что Березовский и другие олигархи начали процесс замены Черномырдина, но постепенно потеряли над ним контроль. Кириенко получил поддержку Чубайса, Юмашева, Дьяченко. Возможно, Березовский допустил ошибку, считая, что у него больше времени на то, чтобы подготовить Ельцина к нужному решению. Возможно, сам Ельцин решил обмануть коварного олигарха. Кто кого перехитрил? Коварство было свойственно и Березовскому, и — даже в большей степени — Ельцину, поэтому ответ неясен. Но результат от него не зависел: Черномырдина уволили.
Ельцин сказал, что хотел бы поручить Черномырдину подготовку кампании по выборам нового президента. Это служило слабым оправданием тому, что он сместил Черномырдина с высокого поста. Невезучий Черномырдин сделал все, что полагается делать в начале кампании, в том числе спустя несколько дней встретился с олигархами из “совета директоров” в принадлежавшем Березовскому клубе ЛогоВАЗа. Березовский сказал в то время, что увидел другого Черномырдина, с “огромным потенциалом”. Это была чушь. Политическое будущее Черномырдина на самом деле было весьма безрадостным. Его прокремлевская партия “Наш дом — Россия” распалась. Однако, как стало ясно позже, Березовский не сбросил его со счетов.
Никто не обратил внимания на тот факт, что Ельцин обезглавил правительство в самый неподходящий момент. 27 марта Березовский встретился с группой журналистов во время завтрака в шикарной московской гостинице “Метрополь”. Хотя его спина все еще болела после падения со снегохода, он стоял, как всегда, в безукоризненном костюме, и мы прислушивались к его негромкой скороговорке за угощением, состоявшим из круассанов и апельсинового сока. Березовский хорошо понимал, что Кириенко — слабый политик, а состояние Ельцина оставляет желать лучшего. “Я считаю, что это плохо, поскольку состояние здоровья президента не позволяет ему ежедневно заниматься активной политической деятельностью, хотя это, несомненно, необходимо”. Потом он добавил: “Чтобы набраться опыта и силы, необходимо время. Кто же заполнит вакуум? У меня нет ответа на этот вопрос”.
Кириенко не имел в Москве политической поддержки, не пользовался влиянием в парламенте и с первого дня был обречен на провал. И без того тяжелую ситуацию усугубило пятинедельное утверждение его кандидатуры Думой. Он был утвержден третьим, и последним, голосованием, не набрав нужного числа голосов в первых двух[52]. Большую часть апреля Березовский потратил на козни против Кремля и попытки подорвать позиции Кириенко с помощью своей газеты и телевизионного канала, вероятно, надеясь на то, что кандидатура Кириенко будет отвергнута. Егор Гайдар говорил мне тогда, что Березовский жаждет власти, но его желания, по-видимому, превосходят его возможности. “Березовский занят политикой и интригами, это игра, в которую он играет. Он считает, что имеет право управлять страной, — жаловался Гайдар, не испытывавший дружеских чувств к магнату. — Он открыто говорит, что правительство слишком слабо. Кто-то должен управлять страной. Они (олигархи) — сильные и умные люди, считающие себя способными справиться с задачей. Но думаю, что он себя переоценил”.
“Самая большая ошибка Березовского состояла в том, что он слишком много говорил о своей значимости, — продолжал Гайдар. — Если имеешь большое влияние, лучше всего об этом помалкивать”.
В середине апреля интриги Березовского надоели Ельцину. Он вызвал магната и строго потребовал, чтобы тот прекратил попытки подорвать позиции Кириенко в парламенте{511}. На церемонии в честь Дня космонавтики Ельцин открыто сказал то, что думал: если Березовский не откажется от интриг, он отправит магната в длительную командировку за пределы России, причем навсегда. Это была чрезвычайная ситуация, и газета “Коммерсантъ-Daily”, освещавшая это событие, сообщила, что Юмашев и Ястржембский позже пытались замять вспышку Ельцина. Однако о ней все равно стало известно{512}. Через две недели Березовский получил новое назначение на должность исполнительного секретаря Содружества Независимых Государств, аморфной и малоэффективной организации, в которую входили бывшие советские республики, за исключением стран Балтии. Штаб-квартира организации находилась в Минске, но назначение давало Березовскому самое важное: новую политическую базу и доступ в Кремль.
Одним из наиболее резких критиков магнатов в тот период был Андрей Пионтковский, бывший математик и специалист в области ядерного оружия, написавший интересную газетную статью о влиянии олигархии. Он сказал мне, что шаги, предпринятые Березовским весной, были очень дорогостоящими и бессмысленными. “Олигархи уничтожали себя на наших глазах, — сказал он. — Я думаю, что победителей не было, были только проигравшие”{513}. Пионтковский тогда еще не знал, насколько он прав.
Рубль был странной денежной единицей. Россияне не доверяли ни собственной валюте, ни банкам, ни правительству. Они хранили деньги под матрасом, обычно в долларах. По некоторым оценкам, Россия имела в обращении от зо до 40 миллиардов долларов в американских банкнотах, больше, чем любая другая страна за пределами Соединенных Штатов. Россияне держались за доллары, потому что и до, и после распада Советского Союза попытки играть с рублем всегда вели к хаосу, а гиперинфляция Гайдара лишила население остатков доверия. Попытки играть с валютой предпринимались неоднократно. 22 января 1991 года советское правительство с целью уменьшения денежной массы приняло постановление, согласно которому все банкноты достоинством пятьдесят и сто рублей следовало обменять в течение трех дней, и вызвало этим панику. Многие люди не смогли вовремя обменять деньги. В1993 году правительство Ельцина потерпело серьезную неудачу в связи с обязательным обменом советских рублей на новые российские банкноты. Кроме того, в начале 1990-х миллионы людей лишились своих сбережений из-за гиперинфляции. А в “черный вторник”, п октября 1994 года, курс рубля к доллару упал на 27 процентов. Многие россияне извлекли урок из этого периода и стали хранить свои сбережения в долларах.
