То есть смысл ее стихов такой: «Ты меня обидел, но не твоя жестокость заставляет меня плакать. Когда ты уйдешь, соперницы будут насмехаться надо мной: „Ты любила. Талиб-джана и поэтому он ушел от тебя! А ты плачешь от разлуки с ним"».
И она опять сказала ему:
– Не надо, не уходи! Но он ответил :
– Нет, я не останусь. Да хранит тебя бог. Гульбашра снова завопила, запела:
Сегодня ведь даже камни и кусты плачут,
Потому что мой любимый расстается со мной.
Дружба с тобой лелеяла меня,
А из-за разлуки с тобой осыпаюсь как цветок.
Иди, любимый, счастливого пути!
Я – пуштунка и буду хранить честь, дожидаясь тебя!
Короче говоря, рано на заре Талиб-джан отправился в путь,, и они больше ничего не говорили друг другу и не исполнили обоюдного желания. Одному лишь богу известно, что было у них на сердце! И вот мулла Аббас ушел, скрылся. Гульбашра принялась проливать слезы: она и насмешек-то боится, и из-за разлуки с Талиб-джаном причитает. И стала она складывать такие нара:
О любимый, ты ушел, стал небесным жителем..
Когда небо сойдется с землей, наступит конец света.
Раньше я лишь изредка горевала,
Теперь мое постоянное занятие – читать книгу печали.
Разлука! Зачем ты нас развела?
Ведь мы были два ореха на одном миндальном дереве.
Разлука – мой младший брат И в своем завещании отнимает у меня друга.
Если бы я знала, что настанет расставание,
Я держала бы любимого за руку.
Нет дорога, чтобы подняться на небо,
А земля для меня стала раскаленным адом.
Что долго рассказывать. Взошло солнце, и плач и эти песни Гульбашры услышала ее мать. Она бросилась к дочери:
– Что еще случилось?
Когда вошла, глядит – Талиб-джана нет, а дочь ее рыдает горькими слезами. Мать спрашивает:
– Что случилось? А та ей говорит:
– Талиб-джан ушел, ей-богу, я его больше не увижу! Прошлый раз он еще попался на мою уловку, а в этот раз ушел и, бог знает, увижу ли я его еще или нет.
Мать говорит:
– И хорошо, что ушел. Я ведь тебе говорила, как поступают талибы. Ничего хорошего в них нет, талибы одержимые. Но ты меня не слушала, а вот сейчас он бросил тебя одну на большой дороге.
А Гульбашра все плачет. Тогда мать пожалела ее.
– Не плачь, несчастная. Сейчас узнает об этом твой отец. А дочь ее запела:
Мать, не сердись на меня.
Для тебя это прошло, а для меня настало сейчас.
Матери ее жалко, стала она ее утешать;
– Не плачь! Куда бы он ни пошел, назад вернется.
Весь день провела Гульбашра в слезах. Настал вечер, она сидит одна, вспоминает Талиб-джана, слагает такие стихи:
Сейчас ты в какой-нибудь мечети,
Ты – светильник.
А я сижу во тьме разлуки.
Ночь па пятницу, настал вечер,
А для меня – кромешная тьма,
в которой я не вижу тебя.
Не называйте, люди, это восходом.
Само небо проливает кровь при виде моего плача.
Вчера в это время ты был еще здесь,
А сегодня – где разматываешь ты свою чалму?
Вчера в это время ты был еще здесь,
А сегодня – где ветер играет твоими черными кудрями?
Короче говоря, эту ночь она снова провела в слезах и причитаниях. Настало утро. Гульбашра ничего не ест и не пьет, лежит пластом. Принесла мать ей еду, воду, говорит:
– Вот уж два дня, как ты не выпила ни глотка, не съела ни кусочка.
Гульбашра в ответ только проговорила:
В моем сердце написано имя любимого,
Если я выпью глоток воды, оно сотрется.
То есть она хотела сказать: «Я и воды не могу выпить, что же говорить об еде. Я уже дошла до конца, умираю. Придумай что-нибудь!»
Мать ей сказала:
– Дитя! Что я могу сделать? Я ведь женщина, слабые у меня силы!
Пришлось матери пойти сказать отцу:
– Талиб-джан ушел. А Гульбашра снова лежит пластом. Если на этот раз ты найдешь средство разыскать и привести его, мы уж придумаем что-нибудь покрепче.
Отец тут же послал во все стороны людей с приказом: «Ищите его по всем мечетям, повсюду и, если найдете, приведите силой». У Гульбашры появилась надежда, что, может быть, разыщут Талиб-джана. Однако как люди ни старались, его не нашли. Вернулись вечером ни с чем и сказали падишаху:
– Мы обыскали все окрестные мечети, но никто не знает, где он скрывается!
Падишах сказал:
– Хорошо, что так вышло. Вот знает, куда его занесло!
И снова Гульбашра свалилась как подкошенная, упала па постель, побледнела. И снова ночь для нее прошла в печали. Настало утро. Мать пришла и говорит отцу:
– Если ты разрешишь, сегодня же я повезу Гульбашру к святым местам, может быть, она наберется терпения!
Падишах сказал:
– Хорошо, вези ее. Сейчас я больше буду рад ее смерти, чем жизни.
Ну, ладно. Мать пришла и сказала дочери:
– Дитя! Наберись терпения, поедем с тобой к могиле такого-то святого. Может быть, паломничество принесет тебе пользу и ты сможешь переносить свое горе.
Дочь ответила:
Хоть сто раз буду я утешать свое сердце,
Все равно не забуду любимого,
Которого я видела своими глазами.
Она сказала:
– Хоть сто раз схожу в паломничество, все равно не уйдет он из моего сердца.
Мать отвечает:
– Хорошо, дочка. Отправимся все же, помолимся. Может быть, он вернется!
– Это ты хорошо сказала. Пойдем! – говорит дочь.
Ну, ладно! Отправились мать и дочь в паломничество. Идут, идут, пришли к одной гробнице, поклонились, а когда вышли оттуда, Гульбашра, как сумасшедшая, стала швырять туда камнями. Бросила она большой камень, а сама думает: «Зачем это я бросаю в гробницу камни? Ведь из-за этого Талиб-джан может задержаться». И она запела:
Я вела себя как безумная,
Шла по дороге и камнями швыряла в гробницы.
Мать ей говорит:
– Давай сходим еще к одной гробнице, а потом вернемся домой.
Ну, пошли они, приходят к другой гробнице. Когда они к ней приблизились, Гульбашра запела:
О гробница! Я иду к тебе,
Ноги у меня в мозолях,
И я ползу, опираясь на ладони.
Я совершаю паломничество, но нет от него пользы.
О боже, разрушь эти каменные гробницы.
Я совершаю паломничество, но нет от него проку –
Или я плохо молюсь, или вы, гробницы, обманщики!
И вдруг из-за гробницы до нее донеслось:
Потому тебе не помогает эта гробница,
Что я раньше тебя завладел ею.
Паломничество помогает каждому,
Кто от души молится перед гробницей.
… Ах! Это была не песня, это была райская весть для Гульбашры. Она сказала себе: «Это ведь поет Талиб-джан за гробницей!». Ведь и Талиб-джан тоже был влюблен, и сердце его запуталось в сетях ее кудрей. С той ночи, когда он ушел от своей возлюбленной, им овладела страсть, и сердце его стремилось к одной цели. Тогда он пришел к этой гробнице и провел здесь несколько дней, голодный, страдающий от жажды, в муках от любви и науки.
