Оставляю на кухонном столе чек на 25 кр. Вряд ли разумно вновь пускаться в дорогу. Обнаружил полку с детективами: Сейрес, Сименон.

Проснулся от собачьего лая. Вышел на крыльцо и выпустил две короткие очереди. Закричал. Подождал. (Как они решаются выпускать собак здесь?)

Удивительно: проснулся от сильного сердцебиения. Проверил пульс — около 60! Это не сердце, а «мальчик-с-пальчик». Обошел комнату. В прихожей на гвозде собачий поводок. Вибрация усилилась при приближении к кухне. Такое чувство, будто играл в «тепло-холодно». В сарайчике для инструментов обнаружил поросенка. На вид изможденный, но чистый и складный. Приподнял голову, но не встал. Принес автомат. Возникла кое-какая идея (все равно бы не смог себя заставить). Пошарил в буфете, нашел пакет детского питания «Финдус». Воды нет, электронасос отключен. Развел порошок газировкой «Мерри». Налил в глубокую тарелку, пришлось держать поросенка, чтобы не упал (они что, не умеют есть лежа?). Приготовил еще одну порцию, детское питание плюс минвода «Мон Руж» — получилась сероватая кашица. Жадно выхлебал и тут же заснул. Взял ошейник с поводком, надел ему на шею (по размеру подошел, от бульдога?).

Еще раз обыскал дом. Взял спиннинг. Написал записку, попросил прислать счет за ошейник, спиннинг, пакет детского питания, газировку, бутылку красного вина. Дал поросенку поспать пять часов. С трудом разбудил. Собрал дождевой воды в игрушечный пластмассовый грузовик. Детское питание поросенок прикончил. Обошел пару раз вокруг дома, спиннингом подгоняя перед собой поросенка. Тот сперва все порывался лечь на землю, но потом пообвык. Сделал глупость, привел поросенка в прихожую, оказалось, нечистоплотен. (Дополнение к счету: химчистка лоскутного коврика).

Становится опасным для жизни. Все было хорошо. Вышел из дому, ведя поросенка на поводке, он шел без особого сопротивления. Рассчитывал таким образом вовремя обнаружить возможные ловушки и приспособления. Вскоре наткнулся на корыто для свиней с заплесневевшей овсяной крупой, а над ним — капкан для лисиц с тремя челюстями. Никакой добычи. Неверно считать свиней глупыми животными (хорошо развитое обоняние?). Миновал два настила между деревьями, места ночных съемок ученых мужей. Немного опасаюсь кабанов, автомат за спиной, правая рука практически не действует. Невозможно справляться одной левой с поводком, спиннингом и оружием.

Вышел из сосняка и пошел по узкой тропке через поле. (Где идет заграждение?). Вдруг услышал вертолет, бросил поросенка и побежал на звук. Выпустил последнюю очередь, идиот! Никакой реакции. Поймал поросенка, продолжил путь. Подошли к старинной крестьянской усадьбе. Телефонные провода есть, но все заперто. Новые оконные наличники, крыша, покрытая каменной плиткой, постоянно здесь не живут. Внезапно вертолет. Пролетел над самым домом. Поросенок привязан к флагштоку. Сверху — круглый предмет. Подбежал, думал какая-нибудь записка или телефонная капсула. Оказалось, граната, успел отвернуться до того, как с шипением вырвался слезоточивый газ. Не знаю, сколько пролежал на мокрой траве. Вертолет улетел. Ничего не видел до самой темноты. Разбил окно и забрался внутрь. Телефона в доме нет. (Старая проводка?). Завел внутрь поросенка.

Проснулся ночью от выстрелов. Открыл дверь, поросенок с визгом выскочил на улицу. Побежал за ним. Внезапно в небе взорвалась магниевая бомба. Пылающий, шипящий комок раскачивался на парашюте. Разглядел сквозь пелену дождя черный «Роллс Ройс» (?). Стрельба. Ринулся прямо через навозную кучу, вжался в похожую на воронку яму. Слышал, как загонщики перекликаются по радиотелефону. Не менее часа провел в стоге сгнившего сена, запах уже выветрился.

Вошел в дом. Устроился в надутой резиновой лодке, лежавшей на столе в гостиной. Ножки стола стоят в банках с керосином. Стулья подвешены на крюках к потолку.

Утро. Солнце. Клочья тумана в орешнике. Чувствую себя хорошо, несмотря на мокрую одежду. Чугунный фриз — Лия видит Рахиль, входящую в ее дом. Обнаружил поросенка под крыльцом. На рыльце глубокая рана от рикошета или колючей про

волки. Вероятно, не болит, поросенок спал. Внес его в дом и уложил в резиновую лодку. Погляделся в зеркало, небрит. В шкафчике ванной только средство от комаров и дезодорант. Снял «мальчика-с-пальчика», сел рядом с поросенком, чтобы мембрана вибрировала посильнее, провел аппаратом несколько раз по щекам и подбородку. Освежает, но щетина осталась. Выписал 50 кр. в чековой книжке Кредитного банка: за продукты, напитки и ночлег. Нашел муку, сахар, какао. Приготовил шоколад, всыпал чуточку муки, крем не получился, сделался комками. Поросенку трудно есть из-за раны, осторожно покормил с ложки. Поднялся на крышу. Несколько домов в рощицах, обезглавленная ветряная мельница с панорамным окном. Ни военных, ни охотников. Будем считать, берег чист.

Вечер: у поросенка температура, пасть раскрыта, язык наружу. Дышит часто (рыльце распухло). Отказывается от шоколадного супа, принимает только воду. Пытался перевязать, не получилось. Ложусь спать на голом столе.

Ясно, холодно. Дыхание по-прежнему частое. Жар, нужна в первую очередь жидкость. Снова поискал телефон, стоял в баре, шнур вытащен (из-за крыс?). Нашел розетку, но нет каталога. Не помнил номер Б.-А., набрал наугад. Ответил ребенок, но не Б.-А. Начал рассказывать, попросил позвать маму или папу. Трубку положили. Посидел, подумал, не позвонить ли еще раз. Набрал ноль. Не захотели разговаривать, посоветовали обратиться в справочную.

Здесь оставаться бесполезно. В сарае — старый велосипед. Выписал чек на 75 кр. Нашел ящик, привязал его, выложил старыми подушками (10 кр.). Насоса нет. Поросенок послушно лежит в ящике. Виляет, ход неровный. Правая рука плохо слушается. Все-таки попытаюсь.

Довольно скоро добрался до молокозавода, заперто, мертво. В жилом доме никого. Свернул на тропинку, подъехал к зеленому деревянному дому. Постучался. Вышла старая дама, высокая, худая. Спросила, не из муниципальных ли я. Ответил отрицательно, впустила в дом. Угостила кофе. Нашла баночку с таблетками сульфадиметоксина, остались после «воспаления мочевого пузыря». Раскрошила и смешала с яичной болтушкой. У поросенка челюсти совсем окостенели, ему надо бы укол. Хотел расплатиться чеком, но старуха «не доверяет бумажным деньгам». Предложил ей свои часы. Рассердилась, «на Готланде мы с гостей денег не берем».

Не решилась, разумеется, приютить поросенка «после всего, что было». Показала дорогу к морю. Там вроде бы должен быть лодочный навес с кроватью. Дала мешковины застелить кровать. Насоса нет.

Стою на церковной кафедре. Освещение дрянное, взял при входе три открытки, на них лучше писать, чем на гофрированной бумаге или на пакетах (3 кр. в кружку). За спиной портрет Лютера. Никогда не видел ничего подобного, немножко странно для в высшей степени религиозного Готланда. Пасторская усадьба пуста. (Проверил церковную крепостную башню: дверь открыта, пол и стены недавно вымыты. Лишь тонкий слой пыли и птичий помет). Церковь стоит на скальном фундаменте, слыхал, что могилы мелкие, легко обваливаются.

Купель достаточная, поросенок уже не такой горячий (дыхание с присвистом, сейчас нормальное). Есть опасность, что он может вывалиться, если оправится. На полу слишком холодно. Противотуманная сирена в Хубюргене орет не переставая. Электрическое отопление включено, но мощность мала. Зажег пару свечей и поставил у подножья купели. В ризнице ничего съестного.

Сегодня ночью гроза, а потом снег. Поросенок возбужден. Взял на колени, чтобы успокоить. Съел кусочек хрустящего хлебца, размоченного в воде, опухоль меньше. К сожалению, наделал на подушки, взял в ризнице хлопчатобумажную ризу и постелил в купели (чек на 75 кр. — достаточно?). Пытался сыграть на органе «звездочка мерцает». Трудно поддерживать давление.