— Нашел чем пугать. Видала я тюрьму и пострашнее. В этой, по крайней мере, есть бассейн.

Его губы дрогнули в улыбке, но он не позволил себе расслабиться. Интересно, насколько у него хватит выдержки?

— Итак, ты согласна?

— Да.

Проклятые штаны! Разве она сможет вызвать у него хоть какие-нибудь чувства после того, как он видел ее в таком виде?

— Кстати, где все твои вещи? Вилла была абсолютно пуста.

— Я оставила их в кустах недалеко от коз, овец и «цыплятов».

— Значит, подождут до завтра. Ты наелась?

— Да, спасибо.

— Тогда пошли. Займешь прежнюю комнату Карлоса. В ней никто не жил с тех пор, там его вещи, но я полагаю, тебя это не очень расстроит?

Она и вспоминать про свое замужество не хочет, но что же делать, если Рауль уверен в ее вине? Саманта торопливо поправила рубашку, распахнувшуюся на груди. Рауль неожиданно зарычал:

— Прекрати немедленно!

— Что именно?

— Прекрати так сексуально выглядеть в любом барахле, которое на тебе надето!

Неожиданно она оказалась прижатой к стене, и через секунду Рауль жадно целовал ее приоткрывшиеся в изумлении губы. Вспышки молний за окном и раскаты грома довершали эту фантастическую картину. Он горячо выдохнул ей в ухо:

— В нашем соглашении было еще кое-что…

— О, да, Рауль… Отнеси меня в постель! Нет! Погоди минуту!

Она торопливо отстранилась от него и с облегчением позволила джинсам свалиться на пол. Ни секунды она в них больше не останется!

Они почти бегом миновали холл, поднялись наверх, раздеваясь на ходу, ворвались в спальню и рухнули на ковер, переплетясь руками и ногами в клубок рычащей и стонущей страсти.

Я люблю тебя, подумала она, я так люблю тебя, и я хочу жить с тобой и Кончитой всегда, до конца своих дней, даже если ты до самого конца будешь видеть во мне только сексуальный объект!

Она жадно целовала его, наслаждаясь вкусом гладкой кожи, вдыхала его запах… Рауль ласкал ее, целовал, покусывая ее губы, а его язык возбуждающе бродил у нее во рту.

Его руки властно легли на ее грудь — и тут что-то изменилось.

Он нащупал ее шрам, о котором она успела забыть, и которого сам Рауль не заметил прошлой ночью. Она увидела ужас в его глазах, шок, непонимание, и ее окатило волной стыда и отчаяния. Это конец! Теперь он будет испытывать только отвращение и жалость, ничего больше. Никогда Рауль не захочет заняться с ней любовью, он будет избегать ее как чумы, и они будут встречаться только изредка, сталкиваться на лестнице и отводить в смущении взгляд.

Слезы застилали глаза, горькая обида сжимала горло. За что, за что это все одному человеку, господи?

Саманта оттолкнула его руки и выпалила, задыхаясь:

— Я тебе отвратительна, да?! Я знаю, он омерзителен. Но это все еще я, и, если ты не в силах этого принять, тогда наши проблемы решены. Ты не будешь спать с женщиной, которую презираешь, а я не буду выполнять роль твоей подстилки!

Она попыталась встать и убежать, но он притянул ее к себе. Некоторое время они ожесточенно сражались, но в конце концов Рауль победил. Слезы хлынули ручьем, но и сквозь них Саманта с ужасом заметила, что он, отстранившись, непривычно тихо сидит около нее. Просто смотрит, не делая больше ни малейшей попытки обнять ее, утешить…

— Говорить ничего не надо. Где комната Карлоса? Покажи, куда идти, и я исчезну.

Она все еще закрывала грудь руками и вспомнила, что и в ночь их любви там, на вилле, инстинктивно делала то же самое, боясь его отвращения. Рауль откашлялся и глухо спросил:

— Что… что случилось?

— Рак.

— Саманта… Господи… Так вот что за болезнь… Поэтому ты так быстро устаешь?

— Да. Поэтому. Комната Карлоса, Рауль. Где она?

Рауль был в шоке. Он обожал ее грудь — эти два идеальных полушария, увенчанных маленькими сосками, он любил целовать ее и чувствовать, как она напрягается под его губами… Что теперь будет с Самантой? Она может умереть? Ужас окатил его ледяной волной, лишил сил, ему хотелось кричать, говорить безумные, глупые слова…

Не оставляй меня, пожалуйста, не оставляй меня, ты не можешь умереть, почему из всех тысяч женщин это случилось с тобой?! Только теперь он понял, что любит Саманту, что она ему дороже жизни!

Он увидел страх и боль в ее глазах и сделал то единственное, что пришло ему в голову: взял ее за руку, очень тихо и нежно. Бедняжка, она думает, что стала ему отвратительна. Менее сексуальна. Если бы!

— Саманта, убери руки от груди, пожалуйста.

— Нет! Ты уже видел. Хочешь еще больше унизить меня?

— Нет, я хочу совсем другого.

Он властно отвел ее руки в стороны и медленно, очень медленно, дюйм за дюймом стал целовать ее грудь. Саманта сильно вздрогнула, когда его губы коснулись шрама, но Рауль не дал ей вырваться.

Она рыдала, но теперь уже от счастья и благодарности к Раулю, с такой нежностью и любовью касавшемуся этого жуткого воспоминания о ее трагедии.

— Не плачь больше, слышишь? Саманта… а теперь… все теперь будет хорошо? Ну скажи, что все будет хорошо!

— Это так важно для тебя, Рауль?

— Ну… это важно для Кончиты.

Она улыбнулась и подумала, что и это — не худший довод, хотя она рада была бы услышать другое признание.

— Я проживу сто лет и еще три года, если только раньше не сломаю себе шею, ходя колесом.

Рауль прижал ее к себе и закрыл глаза. Сейчас он услышал самые главные слова в своей жизни, он узнал, что его любимая женщина не умрет, не оставит его раньше срока, и это наполнило его душу невыразимым облегчением.

— Пошли в кровать. Ты должна рассказать мне все.

На самом деле он и шагу не дал ей сделать, подхватил на руки и отнес в постель бережно, словно дорогую китайскую вазу.

— Когда это случилось? В тюрьме ты не выглядела больной.

— Возможно, повлиял шок оттого, что меня осудили, не знаю точно, но тогда я еще ничего не знала про опухоль. Просто слабела, мало ела, плохо спала. Потом онколог сказал, что все могло случиться из-за постоянных стрессов… из-за моего брака…

— Что ты имеешь в виду?

— Не спрашивай, Рауль. Давай оставим эту тему. Не будем об этом говорить.

— Нет, я должен знать все. Хватит секретов, Саманта.

Он так и не дал ей отвести взгляд, и она, набравшись духу, начала рассказывать. Рауль не отрывал от нее горящих глаз.

— Я совершила ужасную ошибку. Карлос был таким внимательным и предупредительным, а я потеряла голову от горя. Кроме того, он чем-то напоминал тебя, по крайней мере, мне так казалось. Только после свадьбы я поняла, что им двигали исключительно ревность и зависть, что он женился на мне только для того, чтобы ранить тебя.

— Он не ошибся. Это ранило меня в самое сердце.

— Карлос все время говорил о тебе, и это никак не могло помочь нам с ним. Я непроизвольно сравнивала вас, а Карлос… Рауль, я понимаю, что говорю неприятные вещи, но… твой брат не любил тебя. Он говорил, что ты всегда был любимчиком: в семье, в школе, среди друзей… Он страшно завидовал.

— Я не знал этого. Не думал об этом. Продолжай. Неудачный брак еще не повод для страшного стресса. Случилось что-то еще?

— Он… Он был очень груб со мной. Много пил, приходил домой и крушил все вокруг, а иногда бил меня. А еще…

— Что?!

— Он заставлял меня спать с ним. Я не хотела. Тогда он брал меня силой.

— Он… насиловал тебя?!

— Однажды. Потом еще… Нет, я не считаю себя невинной жертвой. Я просто стараюсь не вспоминать то время. Я ведь вышла за него по собственной воле, не под наркозом и не по принуждению. Да, Карлос разрушил мою жизнь, но теперь у меня началась новая. Иногда прошлое возвращается в ночных кошмарах, тогда надо собраться с силами и пережить это.

Рауль смотрел на нее с болью и уважением. Сколько ей пришлось пережить! Нет, он не позволит ей больше страдать. С нее довольно.