Саманта — его противник. Она хочет забрать у него Кончиту. Как золотится на солнце ее кожа…

— А где Кончита, Рауль?

— Скупает все розовые платья в магазинах города под руководством Химены.

— Химена хорошо с ней ладит, да? А Кончита когда-нибудь называла ее мамой?

— Один раз. Давно.

— Одного раза вполне достаточно, Рауль.

— Знаю. И Химена знает. Она сразу же все объяснила Кончите. Все наши родственные отношения.

— В каком смысле?

— Химена моя золовка.

— Она сестра Мерседес?!

— Ее муж умер полтора года назад от рака. Химена вбила себе в голову, что никогда больше не выйдет замуж и не будет иметь своих детей. Это, конечно, глупо, но, во всяком случае, она очень любит Кончиту и с удовольствием ухаживает за ней. А я желаю Химене только счастья. Она так преданно ухаживала за своим мужем! Она замечательная.

— Бриллиант среди женщин, я помню. Бедная Химена. Должно быть, ужасно потерять мужа так рано. Все мечты, все надежды на будущее…

Саманта казалась тронутой до глубины души — и потрясенной.

— Саманта?

— Прости, я задумалась. Он быстро умер?

— Ее муж? Да, к счастью, он почти не мучился. Они оба жили с нами. Так ей было легче. Не надо было заниматься домашними делами, можно было все отдавать ему.

— Вам всем пришлось нелегко.

Рауль недоумевал, почему он все ей рассказывает. Он никогда и никому не рассказывал о Химене, и даже в собственной семье не раскрывал своих чувств, а вот перед Самантой захотел раскрыться.

— Худшие минуты я испытал, когда она прорыдала всю ночь. Я чувствовал себя беспомощным. Я готов был сделать для нее все, что угодно, но в ту минуту помочь ничем не мог.

— Никто не смог бы. Есть вещи, через которые люди проходят в одиночестве. Человек проходит сквозь испытания — и становится сильнее. Ты все делал правильно, Рауль.

— Ты так думаешь?

— Ты поддержал ее, когда она в этом нуждалась. Она тебя очень любит.

— А я — ее.

Еще бы, без Химены он бы пропал.

— Ты помогаешь ей и сейчас. Ее жизнь наполнена смыслом, ведь она заботится о вас с Кончитой, как… мама-наседка о цыплятах.

Рауль прекрасно понимал, о чем думает Саманта. Он осторожно взял ее за руку.

— Химена никогда не займет место матери Кончиты. Она попросила у меня разрешения остаться и приглядывать за домом после смерти мужа. С одной стороны, ей необходима семья, с другой — она не хочет быть обузой. К тому времени моя экономка уволилась, и я с радостью согласился на замену.

— А разве никого не шокирует, что она живет с тобой в одном доме?

— Но ведь здесь же живут и Мерседес, и Лусия. Все знают, что мы одна семья, и никого это не удивляет.

— Бедная Химена. Надеюсь, однажды счастье вновь улыбнется ей. Пойду окунусь.

Он смотрел ей вслед и вспоминал, какой веселой и полной жизни она была раньше. Услышит ли он когда-нибудь еще ее беззаботный смех?

Немного погодя Рауль скинул футболку и отправился вслед за ней. Качаясь на волнах и глядя на Саманту, он продолжал думать о Кончите. Что ж, однажды он уже принял решение — это касалось Мерседес и Лусии. Теперь Кончита.

Саманта права — девочке будет легче с родной матерью. Единственное, на что он не пойдет, так это на то, чтобы они оставались наедине. Никогда! Рауль быстро поплыл к берегу. Саманта догнала его, и они одновременно ступили на золотистый песок. Рауль подал ей руку, помогая выйти из воды, и увидел ее сияющие глаза.

— Ты принял решение! — уверенно сказала Саманта. — Ты позволишь мне остаться радом с ней и стать ее другом!

— Какого черта, откуда ты…

— Я прочитала тебя!

— Прочитала?!

— Я следила за выражением твоего лица там, в море, и поняла все. Ты принял правильное решение, Рауль!

Он медленно поднял на нее глаза:

— Только не заставляй меня пожалеть об этом. Если ты причинишь девочке вред…

— Я клянусь! Только ее интересы, только ее счастье, Рауль. И спасибо тебе.

— Я делаю это для Кончиты, не для тебя.

Честно говоря, в последнем он уверен не был. Почему-то Рауль чувствовал так, словно с его плеч свалилась тяжелейшая ноша. Они будут видеться. Узнают друг друга лучше. Безумие. И счастье.

Рауль пытался сосредоточиться, но счастливое личико и золотые кудри начисто перечеркивали эту возможность. Радость Саманты наполняла его душу светом, а еще он страстно хотел ее поцеловать.

— О, Рауль, я так счастлива!

Прежде чем они оба опомнились, Саманта обняла его и расцеловала в обе щеки, а он, не отдавая себе отчета в том, что делает, жадно приник к ее губам, и через секунду она ответила на его страстный поцелуй. Еще через мгновение она отстранилась и с некоторым смятением взглянула на Рауля.

— Не могу поверить, что я это сделала!

Он улыбнулся:

— Ты никогда не отличалась благоразумием.

— Это так. Но я это сделала!

Повернувшись, Саманта, смеясь, снова бросилась по горячему песку прямо в нежные объятия морских волн.

— Думаю, надо пойти покормить зверюшек!

Рауль и Кончита пришли с утра к Саманте, как и договорились накануне. Саманта счастливо улыбалась, видя, как Кончита скачет по садовой дорожке.

— Каких же зверюшек, милая?

— Цыплятов!

— Цыплят. И еще индюшек, козочек, овечек и гусей. — В голосе Рауля звучала неподдельная нежность. — Пойдем, Саманта. Мы тебе все покажем. Кончита приберегла это от своего завтрака.

Малышка сжимала в кулачке большой кусок хлеба. Рауль повторил свои слова по-испански, и она энергично закивала, тряся золотистыми кудряшками, из которых немедленно выпали все заколки. Саманта протянула к ней руки.

— Позволь, я помогу…

Но девочка увернулась от нее, спряталась за ногу Рауля и недоверчиво глядела на Саманту немного исподлобья.

Еще слишком рано. Она просто не привыкла. Саманта знала, что это так, но обида и боль все равно терзали ее сердце.

— Дай-ка мне заколку, Саманта.

Рауль поставил на землю свой пакет с хлебом, нагнулся к девочке, собрал ее волосики вместе и мгновенно закрутил их в аккуратный хвостик, что свидетельствовало о большой практике в этом сложном деле. Девочка в ответ одарила его абсолютно солнечной улыбкой.

Через минуту они отправились в путь. Кончита ехала верхом на Рауле, ухитряясь еще и подпрыгивать у него на плечах.

— За птицами ухаживает специальный человек, так вот он сообщил, что у индюшек вылупились птенцы. Я решил, что Кончите захочется на них взглянуть.

Они шли среди виноградников и цветов, Кончита болтала ногами и использовала голову Рауля в качестве походного барабана. Наконец он подхватил ее и поставил на землю.

— Вот и они.

— Цыпляты…

Кончита в полном восторге ринулась в самую гущу перепуганных индюшат, производя среди них эффект маленькой бомбы. Саманта улыбнулась.

— Вся в меня. Такт и аккуратность… как слоник в посудной лавке.

Рауль улыбнулся в ответ.

— Всего лишь здоровый энтузиазм.

Смеясь, Рауль поймал Кончиту за руку и стал показывать ей, как правильно кормить индюшат — сначала кидать крошки дальше, а постепенно все ближе и ближе, чтобы птенцы успели привыкнуть. Вскоре пара самых отчаянных птенцов уже толкалась у ножек девочки.

— Привет, цыпляты…

— Цыплята!

— Я и говорю, цыпляты.

— Стой, не двигайся, малышка, будь очень осторожна.

Девочка превратилась в маленькую статую, шевелились только ее пальчики, крошащие хлеб.

Рауль с улыбкой протянул Саманте кусок хлеба.

Он прекрасен, подумала она, он прекрасен и добр к моей девочке.

Она пыталась понять испанскую речь, когда они с Кончитой сыпали зерно птицам и кормили остальных зверей в загоне.

Что-то привлекло ее внимание, что-то белое около клумбы.

— Глядите-ка, я нашла яйцо!

Саманта осторожно положила находку в чумазую ладошку своей дочери. Девочка в восхищении уставилась на яйцо.

— Оно тепленькое!