АПОЛЛОДОР (окликая часового). Кто идет? Эй!

Часовой вздрагивает, круто поворачивается с пилумом наперевес; теперь видно, что это маленький, жилистый исполнительный молодой человек, с несколько старообразным лицом и волосами песочного цвета.

ЧАСОВОЙ. Что такое? Стой! Ты кто такой!

АПОЛЛОДОР. Я Аполлодор, сицилиец. О чем это ты задумался? С тех пор как я провел караван через караул у театра, я прошел мимо трех часовых, и все они до того заняты маяком, что ни один из них не окликнул меня. Это что, римская дисциплина?

ЧАСОВОЙ. Мы сторожим здесь не сушу, а море. Цезарь только что высадился на Фаросе. (Смотрит на Фтататиту.) А это что такое? Что это еще за египетская посудина?

ФТАТАТИТА. Усмири эту римскую собаку, Аполлодор. Скажи ему, чтобы он придержал язык в присутствии Фтататиты, царской домоправительницы.

АПОЛЛОДОР. Друг мой, это знатная особа, которая пользуется покровительством Цезаря.

ЧАСОВОЙ (на которого это не произвело никакого впечатления, указывая на ковры). А это что за добро?

АПОЛЛОДОР. Ковры для покоев царицы. Я выбрал их из самых лучших ковров в мире, а царица выберет лучшие из тех, что отобрал я.

ЧАСОВОЙ. Так ты, значит, торговец коврами?

АПОЛЛОДОР (задетый). Друг мой, я патриций.

ЧАСОВОЙ. Патриций! Хорош патриций, который держит лавку, вместо того чтобы носить оружие.

АПОЛЛОДОР. Я не держу лавки. Я служитель в храме искусства. Я поклоняюсь красоте. Мое призвание – находить прекрасные вещи для прекрасных цариц. Мой девиз – искусство для искусства.

ЧАСОВОЙ. Это не пароль.

АПОЛЛОДОР. Это всемирный пароль.

ЧАСОВОЙ. Я ничего не знаю насчет всемирных паролей. Или говори мне сегодняшний пароль, или проваливай назад в свою лавку.

Фтататита, возмущенная его враждебным тоном, подкрадывается шагом пантеры и становится позади часового.

АПОЛЛОДОР. А если я не сделаю ни того, ни другого?

ЧАСОВОЙ. Проткну тебя пилумом.

АПОЛЛОДОР. Я готов, друг. (Обнажает свой меч и наступает на часового с невозмутимым изяществом.)

ФТАТАТИТА (неожиданно хватает часового сзади за руки). Воткни меч в глотку собаке, Аполлодор!

Рыцарственный Аполлодор, смеясь, отрицательно качает головой; он отходит от часового, идет к дворцу и опускает свой меч.

ЧАСОВОЙ (тщетно пытаясь вырваться). Проклятие! Пусти меня. Гей! На помощь!

ФТАТАТИТА (поднимая его на воздух). Проткни эту маленькую римскую ехидну! Посади его на свой меч!

Центурион с римскими солдатами выбегает с северной стороны набережной. Они выручают товарища и отбрасывают Фтататиту так, что она катится кубарем по земле налево от часового.

ЦЕНТУРИОН (невзрачный человек лет пятидесяти; краткая и отрывистая речь и движения, в руках жезл из виноградной лозы). Что такое, что здесь творится?

ФТАТАТИТА (Аполлодору). Почему ты не проткнул его? У тебя было время.

АПОЛЛОДОР. Центурион, я здесь по повелению царицы, ибо…

ЦЕНТУРИОН (прерывая его). Царицы? Да, да. (Часовому.) Пропусти его. И пропускай всех этих рыночных торговцев с товарами к царице. Но берегись, если ты выпустишь из дворца хотя бы одного из тех, кого ты не пропускал туда, даже саму царицу.

ЧАСОВОЙ. Вот эта вредная старуха – она сильней троих мужчин – подговаривала купца заколоть меня.

АПОЛЛОДОР. Центурион, я не купец. Я патриций и служитель искусства.

ЦЕНТУРИОН. Эта женщина твоя жена?

АПОЛЛОДОР (испуганно). Нет, нет! (Спохватившись, учтиво.) Конечно, нельзя отрицать, что, по-своему, эта дама весьма замечательна, но (внушительно) она не жена мне.

ФТАТАТИТА (центуриону). Римлянин, я – Фтататита, домоправительница царицы.

ЦЕНТУРИОН. Руки прочь от наших мужчин, красотка, или я сброшу тебя в гавань, хотя бы ты была сильней десяти мужчин. (Солдатам.) Марш на посты! (Уходит с солдатами.)

ФТАТАТИТА (провожая его злобным взглядом). Мы еще увидим, кого больше любит Изида – свою служанку Фтататиту или эту римскую собаку!

ЧАСОВОЙ (Аполлодору, показывая пилумом на дворец). Проходи. Да держись подальше. (Обращаясь к Фтататите.) Подойди хоть на шаг ко мне, древняя крокодилица, и я тебе всажу вот эту штуку (потрясает пилумом) прямо в глотку.

КЛЕОПАТРА (из дворца). Фтататита! Фтататита!

ФТАТАТИТА (смотрит с возмущением наверх). Отойди от окна, отойди от окна, здесь мужчины!

КЛЕОПАТРА. Я иду вниз.

ФТАТАТИТА (растерянно). Нет, нет! Что ты выдумала! О боги, боги! Аполлодор, прикажи твоим людям взять тюки. И следуйте за мной во дворец, скорей!

АПОЛЛОДОР. Повинуйтесь домоправительнице царицы.

ФТАТАТИТА (нетерпеливо, носильщикам, которые нагибаются поднять тюки). Скорей, скорей, а то она сама придет сюда.

Клеопатра выходит из дворца и бежит по набережной к Фтагатите.

О, лучше бы мне не родиться!

КЛЕОПАТРА (оживленно). Фтататита, ты знаешь, что я придумала? Мне нужно лодку, сейчас же.

ФТАТАТИТА. Лодку? Нет, и думать нечего. Аполлодор, поговори с царицей.

АПОЛЛОДОР (галантно). Прекрасная царица! Я – Аполлодор, сицилиец, твой слуга. Я принес тебе с базара на выбор три прекраснейших в мире персидских ковра.

КЛЕОПАТРА. Мне сейчас не нужно никаких ковров. Достань лодку.

ФТАТАТИТА. Что за прихоть? Кататься по морю ты можешь только в царской барке.

АПОЛЛОДОР. О Фтататита! Царственность не в барке, а в самой царице. Едва нога ее величества ступит на дно самой жалкой посудины в гавани, эта посудина станет царственной. (Поворачивается к гавани и кричит в море.) Эй, лодочник! Греби ко дворцу!

КЛЕОПАТРА. Аполлодор, ты достойный рыцарь мой. И я всегда буду покупать ковры только у тебя.

Аполлодор радостно кланяется. Над парапетом набережной поднимается весло, и лодочник, бойкий круглоголовый ухмыляющийся парень, почти черный от загара, поднимается на ступеньки справа от часового и останавливается с веслом в руке.

Ты умеешь грести, Аполлодор?

АПОЛЛОДОР. Весла мои будут крыльями твоему величеству. Куда прикажет отвезти себя царица?

КЛЕОПАТРА. На маяк. Идем. (Сбегает по ступеням.)

ЧАСОВОЙ (преграждая путь пилумом). Стой! Тебе нельзя.

КЛЕОПАТРА (гневно вспыхивает). Как ты осмелился? Знаешь ты, что я царица?

ЧАСОВОЙ. Я повинуюсь приказу. Не велено пропускать.

КЛЕОПАТРА. Я скажу Цезарю, и он убьет тебя за то, что не повинуешься мне.

ЧАСОВОЙ. Он поступит со мной еще хуже, если я ослушаюсь моего начальника. Назад!

КЛЕОПАТРА. Фтататита, задуши его.

ЧАСОВОЙ (с опаской глядя на Фтататиту, размахивает пилумом). Не подходи, ты!

КЛЕОПАТРА (бросается к Аполлодору). Аполлодор, скажи твоим рабам, чтобы они помогли нам.

АПОЛЛОДОР. Мне не нужна их помощь, повелительница. (Обнажает меч.) Ну, воин, выбирай – чем будешь защищаться? Меч против пилума или меч против меча?

ЧАСОВОЙ. Римлянин против сицилийца, будь он проклят! На, получай! (Бросает свой пилум в Аполлодора, который ловко припадает на одно колено, и пилум со свистом пролетает над его головой, не причинив ему вреда. Аполлодор с криком торжества нападает на часового, который обнажает меч и, защищаясь, кричит.) Эй, стража, на помощь!

Клеопатра, замирая от страха и восторга, прижимается к стоне дворца, где сидят среди своих тюков носильщики. Лодочник в перепуге бросается вниз по ступеням, подальше от поединка, но останавливается так, что над парапетом набережной видна его голова, и следит за боем. Часовому приходится трудно, так как он боится, как бы на него не напала сзади Фтататита. Его искусство фехтовать довольно грубо и не блещет изяществом, тем более что, нанося удар и отражая выпад Аполлодора, он, нет-нет, замахивается и на Фтататиту, чтобы отогнать ее. Центурион снова входит с несколькими солдатами. Аполлодор при виде этого подкрепления отскакивает назад, к Клеопатре.