— Интересно, что сказал бы твой друг мсье Мори, если б увидел нас сейчас?
— Ничего бы не сказал, потому что сейчас в Лондоне занимается тем же самым с некой Айрис.
— У нас осталось пять дней, если я все правильно подсчитала. До конца недели мне нужно вернуться в родные пенаты, так-то вот, дорогой. Так что поторопись уладить все между дамочкой в побрякушках и малышкой-горничной или найди Денизе новое место.
— Я этим обязательно займусь, только чуть позже, — пообещал Виктор и еще теснее прижался к любовнице.
Таша поцеловала его и с веселым смехом спрыгнула с кровати.
— Не позже, а сию же минуту! Мне пора к издателю, нужно показать ему иллюстрации к «Пантагрюэлю», потом я буду до восьми в «Бибулусе», зайдешь за мной? Мы где-нибудь поужинаем.
Не дожидаясь ответа, она закрылась в туалетной комнате.
Виктор оделся и зевая спустился по лестнице. На вопрос Жозефа: «Как спалось, патрон?» он ответил злобным взглядом и побрел к столу, заваленному старыми каталогами, составленными Кэндзи Мори. Виктор рассеянно перелистал их, и почему-то ему вдруг вспомнился траурный декор спальни Одетты, гулкий звон часов в пустой гостиной… Он раздраженно отодвинул каталог.
— Жозеф, мне нужно оценить одну библиотеку, это недалеко от церкви Мадлен, вернусь к обеду.
На самом деле Виктор решил расспросить Денизу о распорядке дня ее госпожи.
Семь этажей — не шутка, особенно если преодолеваешь их одним махом, и Виктор запыхался. Идя по темному коридору к мансарде Таша, он почему-то вдруг вспомнил ее бывшего соседа, сербского певца Данило Дуковича. Виктор постучал, подождал ответа. Из крана на площадке капала вода.
— Это я, Легри! — громко и отчетливо произнес он, приблизив лицо к двери.
Видимо, Денизы не было дома. Виктор достал ключи, но ни один не подошел. Он уже готов был отступиться, как вдруг понял, что перепутал и достал связку ключей от квартиры Одетты. Найдя нужный ключ, Виктор открыл дверь и обомлел. В мансарде все было перевернуто вверх дном. Рамы лежали на стульях. Матрас и подушки валялись на ковре. Простыни и одеяло висели на мольберте, прикрывая мужскую обнаженную натуру (Виктор возблагодарил Небо за то, что Таша писала портрет в три четверти, поскольку моделью был именно он!). Встроенный в стену стеллаж был пуст, книги валялись на пружинной сетке кровати — Виктор сам когда-то купил их у молодого человека, унаследовавшего библиотеку старой тетушки и жаждавшего от нее избавиться. Отодвинутый под слуховое окно стол выглядел непривычно пустым: все, что держала на нем Таша, теперь валялось на полу. Створки буфета были распахнуты, выщербленные тарелки и чашки оттуда выкинули. Ворох одежды из двух больших чемоданов лежал на белой фаянсовой печке.
Виктор перешагнул через лужу и пробрался в маленький закуток, служивший кухней и ванной. Множество горшочков, обычно стоявших на этажерке, перекочевали к трем составленным одно в другое ведрам. Ничего не было сломано или разбито, но капавшая с потолка вода залила весь пол. Виктор пришел в бешенство. Как можно быть таким доверчивым! Догадка, пришедшая ему в голову при осмотре квартиры Одетты, подтвердилась: Дениза — воровка. Он поискал глазами и не нашел ее узелка. Она действительно сбежала. Остается понять, что она украла. Какую-нибудь картину? Но холсты Таша пока не имеют коммерческого успеха, за них не дадут и пяти франков. В мансарде не было ничего ценного — ни драгоценностей, ни побрякушек. Одежда? Кружевные перчатки, которые Таша привезла из России? Возможно, маленькая бретонка ограничилась несколькими нарядами?
Виктор пребывал в растерянности, не зная, стоит ли рассказывать о случившемся Таша. Нет, только не это, она ужасно разозлится и будет во всем винить его. Он начал расставлять мебель по местам. Через полчаса, устав от непривычных хлопот, он взглянул в висевшее рядом со стеллажом мутное зеркало и не сразу узнал себя в разгоряченном мужчине с всклокоченной шевелюрой. Виктор пригладил волосы и оглядел результаты своих трудов. Кошка легко отыскала бы здесь своих котят, но вот Таша свой дом не узнает и будет в ярости. Внезапно у него возникло сомнение: Дениза упорхнула, это бесспорный факт, но комнату могли обыскать и после ее ухода.
Он спустился вниз, пересек двор и постучался в дверь привратницкой. Ему открыл мсье Ладусетт, на кудрявых седых волосах которого красовалась серая шапочка. Старик помахал мятой газетой, как будто хотел стряхнуть с нее крошки.
— Добрый вам денек, мсье Легри, уж простите мое волнение — не каждый день видишь свое имя пропечатанным в газете. Здесь написано обо мне: вчера вечером я выгуливал Шупетту на улице Мартир, и официантка из «Бульона Дюваля»…
— Я хотел бы узнать, кто поднимался к мадемуазель Херсон вчера или сегодня ут…
— Иду, иду, — раздался женский голос из глубины помещения.
А мсье Ладусетт все бубнил и бубнил, словно и не слышал возгласа жены.
— …вылила ведро жирной воды ей на лапы. Какой-то высокий бородатый тип шел нам навстречу и…
В этот момент к ним присоединилась маленькая хрупкая женщина с острым, как у ласки, личиком. Она коснулась руки мужа и кивнула Виктору:
— Проклятье! Мой ревматизм всегда разыгрывается к похолоданию. Да, кто-то приходил — вчера, в конце дня, я как раз чистила картошку. Это был телеграфист, он спросил, на каком этаже живет мадемуазель Таша, и я послала его на седьмой.
— …он поскользнулся на тротуаре и брякнулся к моим ногам. Взбесился, конечно, и кинулся на девушку с ножом. Тогда Шупетта…
— Да замолчи же, ты утомляешь мсье Легри! — крикнула жена прямо ему в ухо. — Не сердитесь, в битве при Седане рядом с ним выстрелила пушка, и он с тех пор плохо слышит. Мсье Легри спрашивает о мадемуазель Херсон! — рявкнула консьержка, обращаясь к мужу.
— Мадемуазель Беккер сказала, что мадемуазель Херсон пустила в свою комнату кузину вашего приказчика. Она надолго останется? Я должен знать — из-за почты и всего прочего.
— Не надоедай мсье Легри, Аристид. — Мадам Ладусетт посмотрела на Виктора: — Девушка ушла, ей предложили место.
— В котором часу она покинула дом? — спросил он, чувствуя, что у него начинается мигрень.
— Сегодня утром, около семи, я как раз выносила мусор. Но почему вы спрашиваете? Она ведь оставила ключ мадемуазель Таша под ковриком, так она мне сказала.
— Да-да, именно там, — поспешил подтвердить Виктор.
— Вы меня успокоили, мы ведь отвечаем за квартиры.
— Девушка сказала, куда направляется?
— Конечно. Мы немного поболтали, бедняжка выглядела потерянной, друзей у нее в Париже нет. Когда прислуживаешь другим, на себя времени не остается. Она спросила, как добраться до моста Альма, там находится бюро по найму, где ей назначили встречу. Последняя хозяйка малышки, как я поняла, была не слишком добра к ней. Я посоветовала ей сесть в омнибус — путь до моста неблизкий. «О, у меня много времени! — ответила она. — Встреча назначена на полдень. Я пройдусь пешком, посмотрю город». По-моему, ей не слишком нравилась мысль о новом месте.
Виктор собрался улизнуть, но мсье Ладусетт схватил его за рукав:
— Ну так вот, Шупетта прыгнула на него сзади и укусила, да так сильно, что он выронил нож. «Мерзкое животное!» — взвизгнул он. Я в ответ обозвал его тупым зевакой. И тут…
— Аристид, — позвала мужа мадам Ладусетт, — иди лущить горох! Не сочтите за труд, мсье Легри, найдите для меня первые четыре тома Ксавье де Монтепена[10]. Пятый том заканчивается так красиво: «Я много страдала, но Господь милостив, и сегодня я живу, как в раю!» — и я должна узнать, что случилось с разносчицей хлеба в первых четырех!
— Непременно, мадам Ладусетт. Простите, мне нужно еще раз подняться в квартиру, я кое-что там забыл.
Виктор был зол, как собачонка старика Ладусетта, и успокоился только на седьмом этаже. Он поднял половик, не обнаружил никакого ключа и перестал что бы то ни было понимать. Зачем Дениза разыграла перед ним мелодраму в лучших традициях Ксавье де Монтепена? Виктор не мог не восхищаться ловкостью, с какой маленькая служаночка усыпила его бдительность. «У нее талант, ей нужно выступать на сцене «Комеди Франсез», а не прислуживать у чужих людей! Спрашивается, как мне теперь распутать эту интригу? — спросил себя он и сам ответил: — Нужно пройти весь путь с самого начала. Отправиться на Пер-Лашез». Пройти мимо сторожей не составит труда — он поставит фотоаппарат среди могил и проведет вторую половину дня на природе — свет сейчас очень хорош, а потом вернет ключи Одетты консьержу Ясенту. Вот только придется заехать на улицу Сен-Пер за оборудованием.
