Но царь увидел совсем другое. Он увидел прекрасную женщину, которая оплакивает свою любовь к нему, всесильному и всевластному. Оплакивает напрасно, ибо его сердце и так уже давно принадлежит ей. Только ее он давно уже готов назвать царицей…
– Не плачь, звезда моей жизни! Быть может, ты права… И я еще познаю то сладостное чувство, что боюсь сейчас назвать? Быть может, в твоих волшебных руках моя судьба?
Царь застыл, боясь даже движением спугнуть Амани. Он уже устрашился искренности своих слов, устрашился того, что девушка оттолкнет его, посмеется над ним. Ведь ее признания могут быть и насмешкой…
«О царь, как ты неразумен… Как ты робок… Как ты смешон! Но не бойся, – думала Амани, разглядывая первую седину, что серебрила виски всесильного Омара, – я не оттолкну тебя! Глупо отказываться от подарков судьбы. Даже если ты сто раз заслужил их…»
– Позволь мне, – наконец произнесла она, – великий царь, показать, что такое настоящая любовь.
Амани протянула узкую руку и положила ему на грудь – туда, где билось сердце.
– Позволь мне показать, что я чувствую, – проникновенно произнесла она, нагнувшись к нему.
Ее дыхание, словно огонь, обожгло его.
– Позволь мне…
Царь взглянул на нее. В ее глазах блестели слезы, но сквозь них он видел ее страстное стремление раскрыть ему свои чувства. Показать их…
Как он может отказать ей? Как он может отвергнуть то, что сам искал так долго?
Плечи царя поникли, голос утих.
– Я не знаю, что мне делать, – признался он. Чтобы ни к чему не принуждать девушку, он даже отступил на несколько шагов. Вот сейчас все и решится! Как она захочет, так и будет!
Удивительно, но ведь ни о чем серьезном еще час назад царь не думал. Он вернулся с охоты, раздумывая о том повелении, что сделал утром. Но едва Амани попалась царю на глаза, как все мысли вылетели из его головы и лишь одно желание овладело всем его существом.
Девушка, словно подслушав мысли царя, бросилась в его объятия, и невыносимая боль, наполнявшая его сердце, постепенно утихла.
– Но я знаю, – прошептала Амани.
Она подняла голову и поцеловала его в губы.
Он не сразу позволил ей обнять себя. Но ей так хотелось этого! Она чувствовала, что эти мгновения решат всю ее дальнейшую жизнь… Быть может, она что-то делает не так. Но нет, его глаза жаждут страсти, жаждут любви… В каждом ударе его сердца она слышала эту жажду, и стремилась ее утолить так, словно завтрашнего дня уже не будет…
На сей раз он узнает, как женщина может целовать мужчину, которого любит. Пусть он думает, что ее любовь огромна, пусть думает, что она решила выплеснуть всю себя один-единственный раз, отдаться всерьез, будто прощаясь! Она понимала, что ему нужна любовь. Даже если завтра она утратит все, то, по крайней мере, сейчас каждая минута принадлежит ей. И этот мужчина принадлежит ей.
Она приложит все силы, чтобы он отныне принадлежал ей навсегда. Ей одной. Пусть он думает, что ею движет только любовь…
Амани начала с поцелуя в губы. Ей и в голову не пришло, что она должна уступить первенство мужчине, позволить ему начать первому. О нет, она желала этих губ и потому со всей страстью, которая жила в ней, прильнула к этим устам. А потом поцеловала его второй раз. Теперь нежно и ласково.
Затем она лизнула уголок его губ. Это прикосновение было робким и неуверенным, и она почувствовала, как царь напрягся от удивления. Он вновь пытался отодвинуться от нее, но она крепко обвила его шею руками.
– Я люблю тебя, – прошептала она у самых губ Омара.
Затем, когда он изумленно приоткрыл рот, Амани прижалась к нему губами и почувствовала дрожь, охватившую все его тело. Но она не решалась что-то делать дальше, и тогда он помог ей. Сначала неуверенно, затем все смелее он стал ласкать ее языком. Они касались языками, как бы дразня один другого, и этот прекрасный танец, игривый и чудесный, захватил их. Амани с удовольствием заметила, что царь уже улыбается.
– Я люблю тебя, великий царь, – снова прошептала она, чувствуя, как его руки обхватили ее.
Своим телом она ощущала его растущее желание, но поцелуи и движения царя по-прежнему были испытующими и осторожными. Заглянув ему в глаза, она произнесла и в третий раз:
– Я люблю тебя. – И снова поцеловала его.
На этот раз встреча их ртов была неистовой, они все глубже и сильнее проникали друг в друга; теперь их поцелуй больше напоминал сражение, а не танец; каждый из них стремился больше взять, чем отдать. Их встреча была полна желания и силы, и вскоре Амани уступила и открылась. Откинувшись назад, она дала ему насладиться сполна, позволив получить то, чего он желал.
Внезапно Омар оторвался от нее. Дыхание, которое вырывалось из него толчками, стало хриплым.
– Я хочу тебя, прекраснейшая, – выпалил он. – Я слишком сильно хочу тебя.
Она приподняла его за подбородок, чтобы они смотрели в глаза друг другу, и с ласковой нежностью произнесла:
– Мужчина, которого я люблю, ничего не может желать слишком сильно. Ты долго, очень долго был один, мой царь. Позволь мне любить тебя.
Он вздрогнул всем телом и, сделав над собой усилие, сказал:
– Я причиню тебе боль. Я не смогу насладиться тобой.
Амани покачала головой.
– Позволь мне отдать тебе всю себя.
Она снова поцеловала его. На этот раз ее поцелуй был более властным и требовательным. Она впилась в губы Омара, и он почувствовал силу ее желания и неудовлетворенность. Ее тоску по нему.
Он покачал головой и, невольно отстранившись, потрясенно произнес:
– Я не понимаю…
Амани придвинулась к нему вплотную. Царь Омар стоял с поникшей головой и сжимал кулаки так сильно, что пальцы побелели. Его поражение было очевидно. Дочь визиря смотрела на него, и ее сердце наполнялось предчувствием невероятной победы и… жалостью.
– Любовь нельзя понять, мой царь, – тем временем произнесла она. – Ею можно делиться. Ты чувствуешь?
Царь посмотрел на нее затуманенным взглядом. Его руки дрожали.
– Я чувствую тебя. Только тебя, несравненная, – прошептал он.
Слезы вновь наполнили ее глаза, и девушка, моргнув, ответила:
– Это хороший знак. – Крепко прижавшись к нему, она, казалось, больше не собиралась отпускать его. – Отдайся мне, царь, как раньше я всегда отдавалась тебе. И ты поймешь, что значит любить по-настоящему.
Амани сняла с него вышитый узорный халат, и он наконец расслабился, полностью подчиняясь ее воле. Она же наслаждалась, любуясь его широкой грудью и ласково поглаживая ее.
– Я хочу всю свою жизнь провести с тобой, великий Омар, звезда моей души, – сказала Амани. Сейчас она не боялась слов «всю жизнь», видя, что миг ее торжества вот-вот наступит. – Я буду помогать тебе во всем – пусть это будет нелегко.
Когда она целовала его грудь, жесткие волоски легко покалывали и щекотали ей щеку, и она улыбалась, радуясь этому ощущению. Затем она провела руками по его широким плечам, лаская мышцы, которые сжимались от прикосновений ее нежных пальцев, и, наконец, поцеловала его плоский сосок.
– Я хочу носить твоих детей, царь. Я бы растила их, воспитывала, учила и радовалась, глядя, как ты играешь с ними.
Амани исследовала языком грудь царя, покусывая там, где ей хотелось, и наслаждалась тем, что он отвечает на каждое ее прикосновение. А ее руки уже добрались до его шелковых шаровар. После нескольких неловких попыток она наконец смогла их снять.
– Я хочу будить тебя каждое утро и засыпать рядом каждую ночь, – говорила она. Ее язык дразнил завитки волос у его живота. – А днем я бы ждала того мига, когда придет вечер и мы сможем насладиться тем, что встречаем его вместе.
Ее слова действовали на него так, как никогда не действовали ласки самой искусной одалиски. Он просто горел желанием. Она замолчала и заглянула ему в лицо. Он приподнялся и, блестя глазами, полными восторга и желания, страстно произнес:
