- Я знаю, как это бывает, когда не знаешь, что выбрать, - посочувствовала Герта.

Клиент с большим усилием взял себя в руки.

- Вы должны извинить меня, - сказал Кромптон, - у нас тут возникли трудности.., то есть, у меня возникли кое-какие трудности.

- Не надо спешить, - сказала Герта. - Вы прямо из пустыни? Там не больно повыбираешь, что поесть.

- Совершенно верно, - согласился Кромптон. - В первый раз возникла такая проблема.

Лицо его снова задергалось, различные гримасы сменяли друг друга с неуловимой скоростью. Похоже, будто два парня спорят друг с другом, подумала Герта.

- Ну ладно, - сказал клиент, - принесите нам фунт нью-йоркского бифштекса с кровью, без овощей.

- Очень хорошо, - сказала Герта.

- А также сычуаньские [Сычуань - провинция в Центральном Китае.] лакомства. И палтус, пожалуйста. Боюсь, вам такой набор кажется не совсем обычным.

- Ах, если бы вы знали историю моей жизни, - вздохнула Герта, - вы поняли бы, что никакими странностями меня не удивишь. Что будете пить?

Клиент снова изменился в лице, но быстро успокоился.

- Мы.., я хотел бы кружечку "Лаки Лейджера", стакан молока и хорошего французского вина.

Когда стол был накрыт, Герта заметила, что клиент чередует разные блюда в строгой последовательности. Примечательно, как при этом менялось выражение его лица: вот оно расплылось от удовольствия - и тут же скривилось в гримасе отвращения. Еда, похоже, его не успокоила, поскольку он беспрерывно что-то бормотал себе под нос.

Герта прислушалась.

- Я просто не выношу запах этого мяса... - ворчал клиент. - Шел бы ты куда подальше со своими китайскими помоями... Что это за гадость? Разве сейчас твоя очередь? Лумис, ты сожрал вдвое больше, чем мы оба, вместе взятые...

К концу обеда клиент весь покрылся потом, руки его тряслись, казалось, его вот-вот хватит кондрашка.

И Герта приняла решение - решение, которое она принимала всегда при виде одинокого, больного странника, которого никто не пожалеет, разве что родная мать.

- Послушайте, - сказала она, - похоже, вы порядком взвинчены. У вас есть где остановиться?

Клиент прекратил свое ворчанье и взглянул на нее страдальческими глазами.

- Пока нет. Вы знаете какой-нибудь тихий отель?

- Вы шутите? Да ни в каком отеле вам не только комнаты не дадут, вас в таком виде даже на порог не пустят. Вот, держите, - и она положила перед ним ключ.

- Что это?

- Это ключ от моей комнаты. Подниметесь по служебной лестнице, в конце коридора - моя комната. Согласны?

- Очень мило с вашей стороны... - замялся Кромптон. - Право же, я не знаю... - По лицу его прошла болезненная судорога, и он продолжил совсем другим тоном, обволакивающим и нежным:

- Моя дорогая, как вы добры! Как только я немножко оправлюсь, я вам возмещу... - Тут голос снова изменился, на сей раз он был грубым и хриплым:

- Большое спасибо, леди. Я вам не помещаю...

Клиент расплатился и неуверенной походкой направился к лестнице, позвякивая ключом, словно это был ключ к вратам рая. Герта провожала его взглядом. К ней подошел старший официант и тоже посмотрел ему вслед.

- Герта, - сказал он, - куда ты вляпалась на сей раз?

Она пожала плечами и нервно рассмеялась.

- Что это за парень? - спросил официант.

- Не знаю, Гарри. Может, безработный чревовещатель, к тому же чокнутый. Послушал бы ты, как он тут разговаривал на разные голоса!

Вернувшись к себе, Герта обнаружила, что мужчина, которого она приютила, распростерся на полу в жестокой горячке. Она с трудом уложила его на кровать, а сама пристроилась рядом на стуле, вслушиваясь в его бессвязные речи.

Вскоре она уже различала три голоса, препиравшиеся между собой, причем у каждого было свое имя. Кромптон был тот, с кем она разговаривала в ресторане вначале. Казалось, он был главным, но двое остальных яростно оспаривали его лидерство. Он был педантичен, рационален, сдержан, говорил негромко и взвешенно. Лумис показался ей легкомысленным малым, рафинированным и опытным сердцеедом. Третий, Стэк, производил впечатление человека крутого и буйного, но было в нем и что-то мальчишеское, легко ранимое. В его голосе звучали сила, страсть и упрямство. Иногда они обращались к четвертому, Финчу. Он, по-видимому, был одним из них, но ни разу не произнес ни слова.

Герта решила, что она любит их всех, только каждого по-своему. Но фаворитом был Кромптон, его она жалела.

Казалось, их спор никогда не кончится. К рассвету, когда речной туман прокрался в комнату, Герта озябла. Три голоса все не умолкали. Она попыталась вмешаться в разговор, но они ее не заметили. Тогда, поразмыслив немного, она забралась к ним в кровать.

Это сразу прекратило ссору. Они переключили все свое внимание на нее, и весьма небезуспешно.

Позднее Герта никак не могла решить, было ли то, что произошло между ними, оргией. Но, как ни называй, это было хорошо: все эти мужчины давно не имели женщин. И все они были разными: Стэк был мужественным и любвеобильным, Лумис искусным и забавным, а Кромптон, хотя и сопротивлялся поначалу, оказался неискушенным, ребячливым и бесконечно милым.

На следующий день Кромптон проснулся раньше других и поведал Герте обо всех своих мытарствах. Рыжеволосая женщина спокойно выслушала его рассказ.

- Что ж, - проговорила она, - пришлось вам хлебнуть, ничего не скажешь. Ну а теперь, когда все вы оказались в одной голове, что теперь будет?

- Мы должны слиться, - шепотом, чтобы не разбудить других, сказал Кромптон.

- Что это значит?

- Это значит, что мы должны стать одной цельной личностью. Но вот этого как раз и не получилось и, боюсь, не получится.

- А вы можете что-то сделать для этого? Кромптон пожал плечами.

- Я сделал все, что только мог. Мой врач на Земле предупреждал, что шансы на успех реинтеграции невелики. Но я должен был попытаться.

- И что же теперь будет?

- Боюсь, я.., мы сходим с ума. Ни один из нас не может взять верх. По идее я самый устойчивый в этой команде, но я чувствую, что силы мои на исходе.

- А не могли бы вы, мальчики, как-нибудь договориться между собой? спросила Герта.

- Мы пытались, - сказал Кромптон. - Но этого хватало ненадолго, даже в тех случаях, когда мы по очереди контролировали тело. Наши противоречия фактически неразрешимы. Герта, вы были добры к нам. А теперь я прошу вас - уйдите, пока остальные не проснулись. Они могут распалиться...

- Послушайте, у меня идея, - сказала Герта. - Почему бы вам не сходить к моему психиатру? Со мной он буквально сотворил чудеса.

- Это бесполезно, - сказал Кромптон. - Самые лучшие доктора на Земле занимались моим случаем и ничем не смогли мне помочь.

- Все равно, сходите к доктору Бейтсу! - сказала Герта. - А вдруг за это время что-то изменилось?

- Слишком поздно, - прошептал Кромптон. - Мои компоненты скоро проснутся, и это будет наше последнее представление. По совести говоря, я даже рад. Я так устал, что мне на все наплевать.

Кромптон уронил голову, глаза его закрылись, лицо погасло. Затем он внезапно сел и выпрямился. Широко открытые глаза смотрели в пространство со странным выражением, какого Герта у него еще не видела.

- Не пугайтесь, Герта, - произнес незнакомый голос, мягкий и глубокий.

- Кто вы?

- Герта, у вас должно быть такое лекарство - "Голубые сумерки".

- Это опасное средство. Откуда вы узнали, что оно у меня есть?

- Дайте им четыре капсулы.

- Черт возьми! Да это же огромная доза!

- Порошок не повредит им. Он подействует на них как снотворное.

- Я должна усыпить их? И что это даст?

- У Кромптона иммунитет к этой группе транквилизаторов. С помощью "Голубых сумерек" он продержится еще несколько дней и будет полностью контролировать тело, - Я знаю, кто вы! - воскликнула Герта. - Вы Финч!