4 Стрела Эрота и Сапфо настигла. Какие песни, прав Алкей, запела Во славу Афродиты, с ней дружна; На зов Сапфо богиня к ней сходила С Олимпа, чтоб любимице помочь В делах любовных, к сердцу близких ей. Алкей меж тем политикой занялся, Поскольку государство в распрях гибло, А остров Лесбос, хоть большой, - корабль В бушующих волнах войны гражданской. Сапфо в изгнании, как и Алкей, В разлуке, на чужбине жизнь проходит, А вести - песнопения поэтов, Прославленных теперь по всей Элладе. Алкей смеется, слыша, как Сапфо С мольбою к Афродите шлет стенанья, Узнавши муки безответной страсти, Приворожить ей юношу, о, просит. И тут же с гневом укоряет брата, Которого сама растила с детства, За мать с отцом, осиротевши рано, В беспутстве - за любовь к гетере верной. В изгнаньи вышла замуж за купца, К ревнивой зависти Алкея, словно По-прежнему любил ее и любит, Но песнь ее о дочери поет: «Родной и золотой», - вся жизнь, как песня, Звенящая с небес по всей Элладе. И как привет из юности далекой: «Я негу люблю, Юность люблю. Радость люблю И солнце. Жребий мой - быть В солнечный свет И в красоту Влюбленной». 5 Сапфо в Сицилии, Алкей в Египте - В изгнанье песнь звучит стократ сильнее. Сапфо поет любовь, Алкей - войну, Взывая к митиленцам, нанося Удары Питтаку стихом стозвонным, Что тот за благо счел простить Алкея, Затем Сапфо с ее всесветной славой. Как встретились они - Сапфо с Алкеем В расцвете молодости и таланта, С воспоминаниями о былом, О юности заветной, как любовь, Томительной и пламенной, как счастье, Что с новой встречей кажется утратой, Ничем невосполнимою, как смерть. Еще смуглее кажется Сапфо, Подвижна, как подросток, вся в цветах, В пурпурном платье, с речью, как вещунья, Алкей с ней дружен, но не более, Как и Сапфо, ведь он утратил юность, Свою влюбленность, слишком много пьет, Найдя отраду, с темой песнопений, В вине, чем славен Лесбос, как Дионис, Веселья до безумья бог вина. Сапфо придумала себе занятье (В то время умер муж ее, купец.) По склонности своей: открыла школу Гетер, то есть подруг, для девушек Из знати с целью обученья к танцам И к пенью, с воспитанием для света, Чтоб женщины вносили красоту В жизнь города, а не сидели дома, Как взаперти, когда мужья гуляют. И новая пора настала в жизни Сапфо с ее любовью к красоте И к юности, что в песне зазвенело Впервые откровеньем женской страсти И к девушке, как к юноше в цвету, Чем упивались до сих пор мужчины, Всех женщин принимая за рабынь, Наложниц, жен - для ублаженья плоти. Любовь же для свободных духом - новость, Как новизна весеннего цветенья И юности с ликующею кровью, Она, как песня, что поет народ, Как песня, зазвеневшая в душе, Бросающая в трепет и томленье. Какая радость и какая мука! И близость - как разлука или смерть. Воспитанниц своих Сапфо любила, Как дочь свою, но влюблена была В Аттиду, повзрослевшую, невесту, Увидеть с женихом ведь потрясенье... «Богу равным кажется мне по счастью Человек, который так близко-близко Пред тобой сидит, твой звучащий нежно Слушает голос И прелестный смех. У меня при этом Перестало сразу бы сердце биться: Лишь тебя увижу, уж я не в силах Вымолвить слова. Но немеет тотчас язык, под кожей Быстро легкий жар пробегает, смотрят, Ничего не видя, глаза, в ушах же - Звон непрерывный» * * * «Было время, тебя, о Аттида, любила я, И была я тогда еще в цвете девичества.... Ты казалась ребенком невзрачным и маленьким...» * * * «А прощаясь со мной, она плакала, Плача, так говорила мне: «О, как страшно страдаю я. Псапфа! Бросить тебя мне приходится!» Я же так отвечала ей: «Поезжай себе с радостью И меня не забудь. Уж тебе ль не знать, Как была дорога ты мне! А не знаешь, так вспомни ты Все прекрасное, что мы пережили: Как фиалками многими И душистыми розами, Сидя возле меня, ты венчалася, Как густыми гирляндами Из цветов и из зелени Обвивала себе шею нежную. Как прекрасноволосую Умащала ты голову Миррой царственно- благоухающей, И как нежной рукой своей Близ меня с ложа мягкого За напитком ты сладким тянулася». |
