— Дядя, господа! — говорит тихо юный моряк, отрываясь наконец от своих наблюдений. — Не знаю, обманываюсь ли я, но мне кажется, что там, на горизонте виден легкий дымок. Неужели это облако? Но ведь небо совершенно чисто!..

Корабль. — «Королева Виктория». — На палубе броненосца. — В погоню за пиратами. — «Судно под ветром!» — Отчаянное преследование, — У коралловых рифов. — Канонада. — Гибель пирата. — Сокровище на дне моря. — Казнь злодея. — Возвращенное золото. — Заключение.

При этих словах Эдуарда все сердца учащенно забились. В одну минуту десятки глаз были жадно прикованы к сероватой поверхности воды, но, к сожалению, ничего не увидели. Однако каждый утешал себя надеждою, что это какой-нибудь корабль.

— Право! — вскричал Робертс, внимательно поглядев вдаль через свою зрительную трубу. — А ведь вы, Эдуард, ей-богу, правы. Посмотрите теперь сами!

Мичман взял трубу.

— Теперь, господа, я уверен! — вскричал он, едва бросив взгляд через трубу. — На нашем горизонте корабль. Скорее сигналы! Зажигайте костры, да кладите больше зеленых веток, чтобы дым был гуще! Ты, Том, полезай на это дерево и прикрепи на его верхушке национальный флаг! Скорей, господа!.. Дело идет о нашем спасении, а может быть, и о мщении.

— Мщение, это так, — пробормотал Кирилл, который решительно забывал евангельские наставления.

— А зачем флаг?

— Чтобы находящиеся на корабле не приняли наш огонь за костер каннибалов. Напротив, при виде флага Соединенного Королевства капитан сочтет нас потерпевшими кораблекрушение английскими моряками.

— Что правда, то правда! За дело!

Сомнений не было, мы не обманывались: прямо на нас шел большой корабль. Вот уже можно различать фок-, грот- и бизань-мачты. За ними показался и кузов корабля. Это был броненосный фрегат английского флота.

Эдуард, с помощью подзорной трубы, привычным глазом моряка различает уже малейшие подробности оснастки. Вдруг на его флегматичном британском лице отражается живейшее волнение: он узнал фрегат.

— Майор, — говорит он дрожащим голосом, — ведь это «Королева Виктория».

— «Виктория»?! — с живостью вскрикивает старый офицер.

— Она самая! А ведь командир ее — капитан Гарвэй, ваш брат!

— Хорошо! На этот раз и мы посмеемся, — зловещим тоном замечает майор. — А, господа пираты! Теперь держитесь! В камерах «Виктории» довольно пороху и бомб, и в придачу храбрый командир!

Во второй раз к пустынному берегу подлетает большая шлюпка. Мы, все 17 человек, садимся в нее и готовимся навсегда покинуть негостеприимный край, как вдруг Робертс, заметив наш флаг, вскрикивает:

— Стойте, господа! Непростительная забывчивость: мы оставили на берегу свой флаг! Том, беги скорей и сними нашу национальную эмблему. Это — единственная вещь, которая осталась у нас… Сохранив ее, мы, по крайней мере, можем сказать: «Все потеряно, кроме чести».

Капитан фрегата выходит к нам навстречу, когда мы поднимаемся на его корабль, и вдруг, при виде брата, удивленно восклицает:

— Да это ты, Генри? Кой черт ты делал здесь?! Вот так встреча! Ну, очень, очень рад тебя видеть!

Братья нежно обнимаются. Вслед за тем майор, исполнив формальности представления нас, в кратких словах объясняет командиру суть дела.

— Ты говоришь, Генри, это был «Вильям»?.. Корабль один из самых быстроходных, какие я знаю.

— К несчастию, да!

— Прибавь еще, что капитан его, Боб Дэвидсон, — отличный моряк!

— Значит, наше дело совсем плохо?

— Не беспокойся, брат! Даю слово моряка, что мы возьмем «Вильяма», его экипаж будет развешан у нас по реям, а сокровище возвращено по праву законным владельцам.

— Ты уверен в этом?

— Вполне! Я уже давно точу зубы на «Вильяма», да все не удавалось захватить его на месте преступления. Теперь же случай с вами как раз на руку нам: правосудие скоро будет удовлетворено…

Вперед! На охоту! Время не ждет, «Вильям» опередил нас на семь часов пути. Нужно не позже чем через 20 часов нагнать его. К счастию, мы имеем перед ним то преимущество, что он и не предполагает о нашей погоне. Более того: наш капитан знает, что за мысом Йорк, среди коралловых рифов, есть убежище, недоступное для больших кораблей. Там скрываются пираты; туда, по всей вероятности, Боб Дэвидсон направил и свое судно.

По приказанию капитана машинист увеличивает скорость фрегата. В то же время на палубе осматривают пушки и припасают холодное оружие на случай абордажа. В военном отношении «Виктория» — лучший корабль английского флота: на борту у него имеются два 10-дюймовых орудия, выбрасывающих гранаты на расстояние десяти верст. Кроме того, экипаж броненосца состоит из храбрейших моряков. Все это дает нам надежду на близкое отмщение.

Наступает ночь. Мы забываемся легким сном, но уже во втором часу ночи поднимаемся с постелей и мчимся на палубу. Трубы, бинокли, какие только у нас были, — все направлены вперед. Но нет: беглецов не видно. Капитан, вставший еще раньше нас, крупными шагами меряет палубу и постоянно приказывает надбавить паров. Часы бегут, долгие и томительные… Солнце высоко поднимается над горизонтом, но никто и не думает о питье и еде. Все до последнего юнги поглощены погоней. На корабле царит полное молчание, нарушаемое лишь свистом пара да стуком винта.

Вот и полдень, а на горизонте по-прежнему ничего не видно.

Если командир не обманулся в своих расчетах, если курс корабля правилен, то пират, должно быть, действительно отличный ходок.

Вот уже 20 часов длится преследование. Более 400 верст пройдено, а ни одна точка не выделяется на горизонте.

Вдруг резкий голос сверху заставляет нас поднять головы:

— Судно под ветром!

Нет сомнения — это «Вильям»! Офицеры, матросы и мы с нетерпением впиваемся глазами в необъятную даль океана. Но корабль виден пока только для марсовых. Последние, для удовлетворения общего любопытства, передают свои наблюдения стоящим внизу.

Капитан нетерпеливо следит за скоростью хода и призывает машиниста.

— Довели вы пары до максимума давления?

— Да, капитан!

— Увеличьте еще… до четырех атмосфер!

Уголь целыми тоннами летит в раскаленную добела печь. Черные клубы дыма вырываются из громадных труб. Машина дрожит от чрезмерного напряжения паров. Фрегат птицей несется вперед. Но и этого мало. Пират заметил нас и тоже надбавил паров. Он стрелою летит по морю и хотя расстояние сокращается, у противника довольно времени, чтобы ускользнуть. К пяти часам пополудни корабль не далее как в десяти верстах от нас: Как еще наша машина выдерживает такую адскую гонку в продолжение почти шестнадцати часов. А командир все недоволен.

— Шесть атмосфер! — раздается его охрипший от напряжения голос.

— Этот сумасшедший, кажется, хочет взорвать нас на воздух? — тихо ворчит Робертс.

— Все равно! Теперь не место страху, — замечает Кирилл, кусая с бешенством свои рыжие усы.

Машина работает отчаянно. Она уже не свистит, а как будто стонет от напряжения. Мы находимся на вулкане, готовом к извержению.

Что это? Командир приказывает держать наготове паровую шлюпку. Неужели он на ней думает настичь пиратов? Посмотрим, что он затевает?

Громкий выстрел с нашего борта прерывает размышления: это фрегат требует, чтобы «Вильям» поднял флаг. Пират не обращает внимания. Раздается второй выстрел, и граната разбивает реи бизань-мачты. Тогда беглец поворачивается к нам бортом и посылает свои гранаты, которые разбивают железные стенки фрегата.

— Негодяй! — бесится майор. — Какое нахальство! Ах! Если бы у него на палубе не было сокровища этих детей, несколько бы разрывных гранат, и все!

— Терпение, брат! — отвечает капитан.

— Неужели он уйдет от нас? — скрежеща зубами, вскрикивает бледный сэр Рид.

— Успокойтесь, через час — да что я говорю? — через полчаса все кончится!

— О, если бы это была правда!

— Даю вам честное слово!