Много лет он странствовал, торговал, выменивал, забавлял себя и тех, кого встречал, — вполне обаятельная личность, которой — как кое‑кто слишком поздно понимал — крайне опасно становиться поперек дороги. И даже когда напряжение между Мерсейей и Террой привело к стычкам, когда то здесь, то там вскипали схватки и наконец адмирал сектора Магнуссон собрал силы для отражения армады вторжения Ройдхуната, даже тогда торговле Таргови никто не мешал.

Так что он обычным образом по приземлении через двенадцать месяцев после предыдущего визита зарегистрировал товар, и младший офицер порта предупредил:

— Вы лучше держите с нами контакт. Межпланетное сообщение может быть сокращено внезапно. Вдруг окажется, что вы не сможете покинуть Дедал неопределенно долго.

— Эйяда шкор— вырвалось у Таргови. Ноздри его застыли, рука упала на рукоять ножа. — Это еще что?

— Возможность чрезвычайного положения, — ответил человек. — Вы поймите, я же хочу по–хорошему. Будет же короткий льготный период. И если вы вернетесь немедленно, я, может быть, смогу вам дать разрешение на взлет. А иначе вы можете застрять и даже на пропитание себе не заработаете, когда товары продадите, а траты останутся.

— Хм. Я так думаю… как‑нибудь выживу, — буркнул Таргови себе под нос.

Офицер пристально глянул через стол:

— Наверное, вы правы. Однако способ, который вы найдете, может не понравиться нам. Мне бы прискорбно было видеть вас в тюрьме или расстрелянным.

Надо сказать, что вид тигранина давал повод для тревоги. Сходство его с человеком ограничивалось очертаниями. Тело примерно среднего человеческого роста опиралось на непропорционально длинные ноги с широкими когтистыми ступнями. Сзади подергивался короткий твердый хвост. Торс массивный, руки с четырехпалыми кистями перевиты бугрящимися мышцами. Круглая голова, плоская сверху, сходилась к острому подбородку, на носу посреди лица была одна дыхательная щель, в широком рту поблескивали зубы хищника. Ниже выдавались вибриссы хеморецепторов, раскосые глаза блестели алым блеском. Большие подвижные уши напоминали крылья летучей мыши. Покрывающий тело шелковистый мех сейчас ощетинился. Был он оранжевый с черными полосами, и только на горле сверкал белый треугольник. Голос мурлыкал, шипел, иногда рычал или поскрипывал, и беглый англик казался в его устах чужим диалектом.

Из одежды на нем были только короткие шорты, ремень с карманами, нож на поясе и амулет на шее, да еще оксигилл. Он возвышался за головой, обрамляя ее. Было странно видеть такой на молекулярном уровне работающий аппарат на этом почти первобытном существе и думать, какое остроумие инженерной мысли потребовалось для того, чтобы можно было ловить из воздуха кислород и по хирургически вживленным трубкам подавать его прямо в кровь. Но именно это давало Таргови свободу быть варваром, потому что иначе ему пришлось бы ходить в шлеме с компрессором — или погибнуть. Его вид развивался при атмосферном давлении в девять раз больше терранского.

— Боюсь, как бы ваши усилия не пропали даром, — низким голосом произнес Таргови. И уже более весело: — Однако ничего ведь такого не случится. С вашей стороны очень любезно дать мне совет, Досабхай Пател. И ваша жена в ближайшей почте может найти кое‑что для себя приятное. Но что это за чрезвычайные обстоятельства, которых вы ждете?

— Я не говорил, что обязательно что‑то такое произойдет, — быстро вставил офицер.

— Которых можно было бы ожидать?

— Много ходит диких слухов. И офицерам Флота, и чиновникам гражданских служб дан приказ их не распространять.

Стул, на котором свдел Таргови, был рассчитан на человека, но тигранин оказался достаточно гибок, чтобы на нем устроиться. Прикрыв веки, он сложил кончики пальцев.

— Мой добрый друг, вы же понимаете, что мне необходимо знать эти слухи. Не лучше ли вооружить меня правдой, чтобы я мог встретить опасность? Я, конечно, простой странствующий торговец, который никаких секретов не знает. Но даже у меня возникает подозрение о возможности нового нападения мерсейцев.

— Ну уж не это! Адмирал Магнуссон дал им урок, который они надолго запомнят, — Пател откашлялся. — Понимаете, то, что случилось, — это не война.

Таргови не выразил открытой обиды за то, что последовавшая лекция была предназначена для полуцивилизованного ксенософонта.

— Слишком часто случаются кровавые инциденты. Это неизбежно, когда у двух огромных сил и заклятых соперников вдруг оказывается плохо определенная и слабо населенная буферная зона, поскольку она, по сути, становится для них ареной. Последняя серия стычек началась с переговоров о нарушении определенных сфер влияния, а коменданты некоторых районов стали, скажем так, скоры на выстрел. Правда, что Ройдхунат направил войска «восстановить порядок». Если бы им удалось, мерсейцы бы наверняка оккупировали систему Патриция, отчего весь сектор стал бы практически незащитим, а выступ этот вошел бы в тело Империи, как кинжал. Вы знаете, что адмирал Магнуссон их отбил, и теперь дипломаты решают вопросы… Нет, извне нам не грозит непосредственная опасность.

— Тогда изнутри? — медленно протянул Таргови. — Даже мы, бедные, лишенные корней ваз–тоборко — да и даже ваз–шираво в глубине своих морей — хоть и немного, но знаем о вашей великой Империи. Мятежи и попытки мятежей, увы, становятся не слишком редкими, особенно в последние полстолетия. Ведь и нынешняя династия, разве не пришла она к власти…

— Славная революция была необходима, — торжественно заявил Пател. — Император Ханс восстановил порядок и искоренил коррупцию.

— Да, но его сыновья…

Кулак Патела ударил по столу.

— Послушай, ты, наглый варвар! Дедал, вся эта система, да и вся Империя были в смертельной опасности в прошлом году! Адмирал Магнуссон спас положение, но угроза не должна была возникнуть! Силы Империи в этой части Вселенной должны быть гораздо мощнее. Был бы не такой блестящий командующий, нас бы просто смели! — Пател облизнул губы. — Пойми, тут нет нелояльности. Никакого lese majeste [15]. Но мы на Дедале — особенно персонал Флота — у нас такое чувство, что император Герхарт и его Политический Совет… ну, скажем, были плохо информированы… что у их консультантов были коварные намерения… в общем, что сейчас, как никогда, нужны решительные реформы. Адмирал направил на Терру тщательно обоснованные рекомендации. А тем временем недовольство ведет к волнениям. И может быть введено военное положение или… ладно, хватит. Такие дела не тебе и не мне решать.

Тем не менее рвение звучало в его голосе и осветило черты лица, когда он сказал:

— Я вас предупредил, Таргови. Езжайте, но поддерживайте контакт, держитесь вашей торговли и не лезьте ни во что другое, и тогда, может быть, для вас все обойдется.

Торговец поднялся, изысканно попрощался и вышел. В условиях здешней почти терранской гравитации подушечки на его ногах ступали мягко и бесшумно.

Аурейя чуть ли не вся состояла из новых домов, построенных специально для размещения сил обороны бурно растущего сектора, расквартированных на планете вместе с гражданской службой и частными предприятиями, которые при них возникли. Архитектурная мысль произвела здесь на свет смело возносящиеся ввысь башни, растекающиеся по равнине широкие заводские корпуса. Экипажи кишели на улицах, под землей, в небесах. Круглые сутки не замедлялся пульс их движения.

От старого города, снесенного и поглощенного новым, не осталось практически ничего. Он был мал, как бы там ни было, потому что колонизация шла скачками, приводя к возникновению анклавов в дикой природе, которую нельзя было покорить, а лишь постепенно уничтожить. Все же какие‑то реликты старых дней кое–где лепились к крутому склону плато. В тот район и пошел Таргови, направляясь к знакомой гостинице.

И быстро затерялся в толпе. Будь он даже единственным представителем своей расы на Дедале, это было бы нетрудно: тут было полно других ксенософонтов. В зыбко определенных границах Терранской Империи лежало четыре миллиона солнц, и жители планет ста тысяч из них активно сотрудничали между собой. И вне этих границ многие хотели приобщиться к мудрости Технической цивилизации — если даже не научиться ничему другому, то узнать, как путешествовать к звездам. Они нанимались матросами на торговые корабли, поступали на Флот и в гражданскую службу, а еще много было таких, кто приезжал по своим делам. И потому колонизация Дедала никоим образом не велась только людьми. Толпа была пестрой, что Таргови было на руку. Больше всего ему хотелось выбраться из этой планетной системы на свободу Галактики.