В этот том собрания сочинений выдающегося фантаста Пола Андерсона вошли романы, завершающие цикл произведений о главном агенте Терранской Империи Доминике Флэндри, — «Камень в небесах» (1979) и «Игра Империи» (1985), а также повесть «Форпост Империи» (1968).

По мере того как близится к концу сериал о Терранской Империи, общий тон его становится все пессимистичнее. В первом из романов Флэндри — адмирал, один из высших сановников Империи — с тоской смотрит, как рычаги влияния ускользают из его рук, а с ними и возможность изменять ход событий. Скудоумного и подлого императора Герхарта заботит не благосостояние Империи, а личная власть. Флэндри, живое напоминание об отце — военном гении, ему не нужен. И однако Флэндри не бессилен. Он еще способен рисковать. С помощью верного слуги Чайвза и дочери своего первого командира Макса Абрамса он разрушает коварные планы герцога Гермесского узурпировать императорский трон. Но процесс распада уже не остановить. Гермес теряет свое влияние в Галактике, и после поражения заговора ему уже не подняться. А Флэндри преодолевает старую душевную боль и вместе с Бэннер Абрамс входит в осень…

Во втором романе — «Игра Империи» — Флэндри почти не появляется. Но мир, где происходит действие, создан его трудами. Аборигены погибшего во вспышке сверхновой Старкада стараниями юного Флэндри переселены на непригодную для людей, но вполне подходящую для обеих разумных рас — «водяных» и «тигранов» — планету Имхотеп. Но годы летят. И вот уже незаконнорожденной дочери Флэндри, всю жизнь прожившей на Имхотепе, вместе с ее другом–тиграном предстоит раскрыть очередной военный заговор на соседней планете — Дедале, организованный давними врагами Империи — мерсейцами, которые способны создать и воплотить в жизнь хитроумный план даже без помощи побежденного Домиником Флэндри Айхарайха…

А повесть «Форпост Империи» возвращает нас к другому бывшему командиру Флэндри — Джону Райднуру. Посланный на задворки Империи ксенолог должен совершить невозможное — остановить, с одной стороны, гражданскую войну на колонии Фригольд, а с другой — близящееся полномасштабное вторжение арулиан, странной птицеподобной расы, чей родной мир давно находится под властью Мерсейского Ройдхуната. И это удается ему, хоть и не без труда.

С незапамятных времен клан Кулембарах заселял земли, расположенные к югу от озера Роа и к востоку от реки Кийонг. Говорили, что предки его вели свой род от Рингдэйлов еще с тех пор, когда Ледник отступил за Страж–гору. Последующие поколения обустроили эту территорию, заморские купцы с Запада принесли туда искусство земледелия и письменность. Клан давно уже слыл землевладельческим, когда в нем появились страждущие приобщиться к наукам, и правнуки землевладельцев заканчивали колледжи. К тому времени когда вспыхнул долго тлевший в горе Гуньор пожар и страну охватила золотая лихорадка, это был уже многочисленный и влиятельный клан. И, объединившись, несколько таких кланов учредили должность Повелителя Вулкана. Повелителю надлежало первому приветствовать пришельцев со Звезд и вести с ними дела.

Однако к тому времени стал возвращаться Ледник, и клан Кулембарах оказался в столь же бедственном положении, как и прочие.

Вместе с мужем Робренгом и тремя младшими детьми — Нгао, Йих и младенцем Унгн — Йеввл отправилась на охоту. Не столько ради добычи — хотя ранчо уже не способно было в достатке обеспечить пищей, — а просто ради того, чтобы уйти из дома, побыть в движении, разрядить накопившийся гнев, обрушив его на зверей и дичь. А кроме того, ее названой сестре Бэннер не терпелось узнать, сильно ли пострадали от мороза и снегов отдаленные от станции Уэйнрайт районы, и Йеввл с радостью откликнулась на ее призыв.

Семейство верхом отправилось на восток, и ехали они всю вторую половину дня и часть ночи. Хотя особенно не спешили и часто останавливались, чтобы поохотиться или отдохнуть, но долгое путешествие завело их довольно далеко; они вышли к одному из менгиров [1]с охотничьим рогом на вершине, который обозначал границу владений клана Арродзарох. Дичи в лесах было немного, а проезд через чужие владения мог оказаться небезопасным, да и незаконным, и Йеввл повернула на северо–запад.

— Вернемся домой той дорогой, по которой несли гробницу, — объяснила она домочадцам и Бэннер, которая видела, слышала и даже чувствовала все, что происходило здесь, благодаря своему воротнику. Если же ей хотелось обратиться к кому‑нибудь так, чтобы не слышали другие, она беззвучно, одним горлом, произносила нужные слова.

Никто, кроме Йеввл, не мог уловить неслышимый голос; каждый звук, произнесенный Бэннер, проникал ей прямо в мозг. За восемнадцать лет Йеввл научилась распознавать все оттенки чувств в голосе сестры, и сейчас тревога почудилась ей в уловленных ею словах: Я видела кое‑что недалеко от Луны. Похоже, тебе бы это не понравилось, дорогая.

И сразу вздыбилась шерсть, распростерлись крылья — сигнал тревоги был принят. Я все поняла. Неужели Ледник разлучит меня с моими предками? —однако гнев постепенно угасал. —Я сделаю это, и только ради тебя, Бэннер,— с нежностью подумала Йеввл. — Те, кто со мной, надеются на какой‑нибудь знак с твоей стороны, возможно, на пророческий сон. Сама я, именно благодаря тебе, не верю в пророчества, но и для меня они могут стать источником силы.

Отряд двинулся дальше. Ночь перешла в долгую предрассветную хмарь. Сгущались тучи, а утро все не занималось. Напротив, где‑то на полпути к Луне сгущался зловещий мрак. Призрачные огни по мере приближения не увеличивались, как это бывает с миражем в степи, а оборачивались чем‑то вроде толстого белого торфяника, заглушавшего стук копыт. Вокруг вились крохотные существа — анхинги, короткохвостки, огневки, и холод немного смягчался свежестью ночи. Вообще же жизнь стала очень скудной по сравнению с тем временем, когда Йеввл и Робренг были молодыми… Тишина вокруг усугубляла ощущение заброшенности, и они рады были поднявшемуся ветерку, хотя он пронизывал насквозь, а копыта грохотали, как кости скелета.

Наконец взошло солнце, поначалу напоминая катящуюся из‑за туманного горизонта красную пирамиду. Небо стало опаловым. Под ним круто вверх поднималась дорога, венчавшаяся гребнем высотой не менее тысячи метров, на котором в раннем утреннем свете блистали снег и лед. Снегом и льдом были покрыты и склоны холмов, и пространство между ними; иногда на пути возникал утес, валун, рыжевато–коричневое незаснеженное пространство — старое пожарище, или скованное морозом дерево с мощной, а иногда отпиленной вершиной. Быстро пролетела птица, на миг заслонив крыльями нависающие облака. Йеввл не поняла, что это за птица: поистине, неведомые существа нес с собой мороз из‑за Страж–горы.

Младшенький Унгн зашевелился и захныкал в мешке. Приятная теплота разлилась в теле Йеввл. Она могла бы остановиться и спешиться, чтобы покормить малыша, но красно–коричневый каньон и отливающее сталью озерцо подсказывали, что они недалеко от цели. Она тронула шпорами бока онсара, и послушное животное тотчас перешло с рыси на медленный шаг, словно почувствовав, что, как ни велика усталость и как ни крепчает ветер, — скоро можно будет отдохнуть. Йеввл сунула руку в переметную сумку, достала горсть сушеного мяса, часть съела сама, а остальное разжевала в кашицу. Взяла на руки Унгна и прижала к себе. Крыльями она закрывала возлюбленное дитя от пронизывающего ветра.

Впереди ехал Йих. Солнце, уже круглое и сияющее, золотило его волосы и освещало крылья, которые он простер в неудержимом ликовании. Он был почти взрослый уже, гибкий и красивый, никакая непогода не могла омрачить горделивую юность. Его сестра Нгао, моложе его на три года, ехала рядом, ведя под уздцы несколько вьючных онсаров, нагруженных походным снаряжением и прокопченной охотничьей добычей. Нгао была хрупкого сложения и кроткого нрава, но Йеввл знала, что скоро дочь ее превратится в красавицу. Да будет судьба благосклонна к ней!