Эвагайл наклонилась к Райднуру. Никто из находящихся рядом не обратил на это внимания; все были увлечены представлением.

— Ты бы не хотел провести со мной эту ночь? — спросила она.

— Что? Ну конечно. — Райднур пристально посмотрел на ее волосы, красноватые в свете костра, на тень от ее плаща и поспешно отодвинулся. — Если я смогу.

— Это очень просто. — Эвагайл обняла его. — Хоть сегодня ночью плюнь ты на свои исследования. Поговори со мной. Расскажи один–два анекдота. А когда они закончат, спой мне терран- скую песню. Или прогуляйся со мной под луной. Будь человеком, Джон Райднур… только мужчиной… хоть ненадолго.

* * *

Западная часть перевала — и местность стала гористой. Снова появились леса, но менее густые, а некоторые деревья были похожи на те, которые встречались в теплых восточных долинах. Жители здесь встречались чаще, поскольку население жило в этих местах более скученно; они были горцами по своей натуре. Карлсарм не стал возиться с ездовыми животными. Человек, если он чувствовал себя нормально, мог без труда прошагать по привлекательной местности пятьдесят километров в день. Райднур заметил, что сверхцентрализованные империи на древней Терре создавались и поддерживались средствами связи, ничуть не лучшими, чем это.

К тому же здесь царили воздушные коммуникации: не только случайные вертолеты скорой помощи, но и хорошо налаженные транспортные магистрали действующей коммуникационной сети. Когда Эвагайл впервые разъяснила Райднуру эту систему, он разразился хохотом.

— Что здесь забавного? — Она подняла голову.

Хотя они уже давно были вместе, в отличие от других они все еще нуждались во взаимном общении. И хотя Райднур носил одежду местных жителей, привык к яркому солнечному свету Фригольда и отрастил бороду, поскольку его волосы с трудом поддавались лезвиям алмазных бритв, — он оставался чужаком.

— Прости. Старая история. — Он оглядел долину, в которой они находились. Пышные деревья возвышались над цветущей растительностью; листья шелестели от прохладного ветра и пахли пряностями. Он прикоснулся к зеленому стеблю, обвивавшему один ствол и взбиравшемуся на другое дерево. — Виноградный телеграф!

— Я не совсем поняла тебя, Джон, но эти растения действительно способны передавать сигналы. Наши предки проделали огромную работу, чтобы вывести такой сорт, засеять почву и вырастить его во всех районах континента. Конечно, скорость передачи нейронных возбуждений несравнима со скоростью света, да и канал крайне узок, но для нас этого вполне достаточно.

— А как его активизировать?

— Для этого необходимо Мастерство. Если тебе понадобится что‑либо переслать, ты должен подойти к ближайшему узлу и объяснить женщине, живущей там, что тебе нужно. Она передаст.

Райднур кивнул:

— Ясно. Мне приходилось бывать на необитаемых планетах, которые ненамного отличались от этой. — Он заколебался. — А что ты имела в виду, когда сказала, что необходимо Мастерство?

— Специальные способности, природные, развитые. Разве ты не заметил по пути результаты действия Мастерства?

— Не знаю. Видишь ли, я только начинаю проникать в сущность вашего общества. Первые мои впечатления были беспорядочными, отрывистыми. Но теперь я начинаю воспринимать значительную разницу между одним и другим. Возьмем, например, нашего друга Ноача с его поразительной способностью «вынюхивания» или Карлсарма и остальных, использующих птиц в качестве курьеров. Они также владеют Мастерством?

— Конечно, нет. Я полагаю, ты понимаешь, что такое животные. Это существа, которые вырастают и превращаются в полуразум- ных. У них есть определенные способности и инстинкты, стремление, заложенное в их хромосомах. Что же касается людей, которые используют их для своих надобностей, то все они изучали их язык и правила обращения с животными. Но это несложно, любой может обучиться тому же самому.

Райднур внимательно посмотрел на Эвагайл. Озаренная мягким зеленоватым светом, она чем‑то походила на львицу и излучала какой‑то неуловимый аромат.

— Значит, Мастерством владеют только женщины, — наконец произнес Райднур.

Она кивнула:

— Да.

— Почему? Это у них от рождения?

— Нет. — К его удивлению, она покраснела. — Несмотря на все наши способности, мы беременеем редко и только от землевладельцев. Мы хотим, чтобы наши дети были обеспечены. Но иногда женщины со своими гормонами и феромонами способны творить чудеса. Если бы какой‑нибудь биолог попытался объяснить, почему так происходит, я бы не стала его слушать — для меня это страшно. В общих чертах, можно сказать, что у женщин имеется более полный набор биохимических средств, они более уравновешены психически, чем мужчины. Но не каждая женщина в состоянии распоряжаться своими данными. Такие, которые умеют делать что‑либо особенное, составляют значительное меньшинство. В юности они интенсивно обучаются, чтобы суметь использовать то, что заложено в них природой.

— Как?

— По–разному. Введение наркотиков может изменить работу желез внутренней секреции… это делается деликатно, ты можешь не ощутить никакой разницы. Скажем, таких, как Хозяйка Дженис, никогда не кусают пчелы. Они попросту живут возле нее. А она способна управлять ими, посылать туда, куда ей нужно, и… Нет, я не знаю ее секретов. Каждый маг держит свои навыки в тайне.

Но ты должен знать, как это делается. Лишь несколько насекомых из миллиона способны привлечь себе подобных, находящихся на расстоянии многих километров, чтобы спариться. Другие насекомые, образующие некое общество, для координации действий членов своих коммун пользуются запахами. Организм человека обладает большим разнообразием химических веществ, чем он практически реализует. Представь, как мало нужно лекарственных препаратов, чтобы изменить его метаболизм и даже свойства его личности. Некоторые запахи способны вызвать в воображении картины прошлого, настолько яркие, что кажется, будто все это происходит снова. И с помощью таких слабых воздействий можно припомнить, что нравилось тебе много лет назад, что не нравилось, какой у тебя был аппетит, что тебя пугало, что сердило и так далее. Теперь представь себе, что происходит, когда между женщиной, точно знающей, как использовать стимуляторы, которые она частью брала из бутылочек, частью вырабатывала при помощи собственных желез, и ее организмом развивается полное согласие.

— Это арулианская концепция?

— Да, мы многому научились от арулиан, — ответила Эвагайл.

— Я слышал, как тебя называют Хозяйкой. Это потому что ты владеешь Мастерством?

Она засмеялась:

— Не спеши, узнаешь. Всему свое время. — Она взяла его за руку. — Пора идти.

Судя по всему, Фригольд никогда не подвергался действию ледников. В среднем климат был мягче, чем на Терре, вследствие чего местным жителям не требовались постоянные дома. Они перемещались по своей территории, питаясь дичью и плодами земли, возводя там и сям временные жилища, где спали в гамаках. На взгляд Райднура, это была суровая жизнь.

Но так было раньше. Он обнаружил, что его представления постепенно меняются. Миллионы различных звуков, запахов, ощущений дикой природы представляли собой значительный контраст по сравнению с городскими квартирами, набитыми электроникой.

(Как выяснилось, виды человеческих развлечений на Фригольде ограничены. Музыка, игра в мяч, шахматы и чтение казались человеку, которому судьбой было предназначено жить в самом сердце Империи, пустым времяпровождением. Правда, местные жители знали, как пользоваться наркотиками и гипнотизмом, но то же самое знали и терране. Официальное мнение недооценило безмерную изобретательность в других областях развлечений. Но ведь нельзя же делать все, что вздумается, верно? Вот и Райднур не мог вести себя как мальчишка. Ему так не хватало Лиссы. И детей, и табака, и друзей, и высоких зданий, и мягкого дневного света Сола, и знакомых созвездий, появлявшихся с наступлением темноты, и простых человеческих радостей — и еще многого–многого.)