— Ну а что же, по-твоему, я имела в виду? — Эмили внезапно сообразила, что ее груди самым неприличным образом вываливаются из лифа, и поспешно затолкала их внутрь. — И что имел в виду ты?
— Уж в любом случае не это. Я… — Он помотал головой. — Так что там про напиток?
Эмили встала.
— Мисс Динглеби. Она принесла мне напиток, такой розовый, как раз перед тем как я пошла повидаться с тобой.
— И ты его попробовала?
— Нет! Я же сказала, у меня возникло странное чувство. Я его поставила и пошла в библиотеку, чтобы найти вас с Олимпией и предупредить о своих подозрениях. А ты мне заявил, что все под контролем. Куда ты?
— Обратно в чертов бальный зал, если еще не поздно! — Он споткнулся о горшок с цветком и запрыгал вокруг него, торопливо застегивая брюки.
Эмили шла по пятам.
— Что случилось? В чем дело?
Он резко повернулся и схватил ее за плечи.
— Случилось то, что мы считали, будто мисс Динглеби на нашей стороне. Думали, она двойной агент и притворяется, что она из людей Ганса…
— Ганса!
— Да, Ганса! Он и есть ваш наводчик. Он стоит за всем этим, он их шпион. Но Динглеби убедила его, что работает на «Свободную кровь», а на самом деле устраивала сегодняшнее грандиозное мероприятие, чтобы арестовать их всех с поличным…
— Святые небеса!
— Да только похоже, что она нас переиграла! — Он тряхнул Эмили, отпустил и повернулся к дверям.
— Погоди, Эшленд!
— Оставайся здесь! — приказал он, обернувшись, и распахнул дверь оранжереи.
— Ни за что! Я иду с тобой! Это моя страна, это мой отец и сестры… — Она попыталась обойти его и протиснуться в дверь. Холодный воздух из сада приятно охладил разгоряченное лицо.
Эшленд повернулся и положил большую левую руку ей на щеку.
— Ты носишь нашего ребенка, Эмили. Ради Господа Бога, оставайся здесь.
— Но я…
Не успела она договорить, как он с молниеносной скоростью выскочил за дверь, закрыл ее и запер на ключ.
— Эшленд!
Он уже исчез в тенях сада. Эмили подергала ручку, начала колотить по стеклу, снова подергала ручку. Кровь стремительным потоком неслась по жилам, наполняя ее энергией. Эмили пробежалась вдоль стены, остановилась прямо перед массивной вазой, наполненной оранжево-розовыми розами, и пнула ее ногой.
Запер. Он запер ее!
Она вернулась к двери, снова подергала ручку. Ключ торчал в замке, мучительно близко. Она приложила ухо к стеклу. Это что, крики? Пистолетный выстрел? Или там просто веселятся?
Мисс Динглеби. Разум не мог постичь случившееся. Неужели мисс Динглеби все это время работала на них? Или переметнулась в какой-то момент, заточенная в замке Хольстайн с его бессмысленной жизнью, архаичными традициями, богатством и абсолютной властью над окружающим крестьянством?
Мисс Динглеби. Господи, да как же она могла такое сделать? Вырастить трех девочек до совершеннолетия, а затем убить их отца. И все это ради дурацкой, невозможной причины, ради несбыточных воздушных замков.
Предательница.
Эмили кулаком заколотила по стеклу. Глазами она обшаривала оранжерею, потом глянула на шезлонг, на котором они с Эшлендом только что занимались любовью. Черный фрак Эшленда все еще лежал на подушках, смятый их страстными телами.
Послышался далекий крик, за ним — грохот.
Эмили подошла к шезлонгу, взяла фрак Эшленда, обмотала им левую руку и по усыпанному цветами полу зашагала обратно к двери. Не колеблясь ни секунды, она ударила по стеклу рядом с замком, просунула в дырку правую руку и отперла дверь.
Эшленду потребовалось меньше минуты, чтобы бегом проделать весь путь назад по садовой дорожке и взлететь вверх по каменным ступеням к французскому окну, ведущему в бальный зал, и за это время он успел разработать и отбросить дюжину разных планов.
Что-то точно происходило, это он мог сказать наверняка. Звуки музыки, звонкий смех и гул разговоров превратились в какофонию. Крики, вопли, грохот. Звон бьющегося хрусталя. Эшленд поднялся на верхнюю ступеньку и заглянул в окно: водоворот шелковых платьев и размахивающие кулаки. Окно распахнулось, мимо промчался джентльмен, направляясь в сад. Эшленд успел схватить его за воротник.
— Что случилось? Что происходит?
Джентльмен затараторил:
— Бунт, приятель! Беги, пока можешь!
— Чей?
— Лакеи! Музыканты! Чертов бунт!
Эшленд отпустил его и ворвался в бальный зал.
Его встретил звучный голос герцога Олимпии:
— Успокойтесь все! Полиция уже вызвана! Спокойствие! Опасность вам не угрожает!
Но впервые в жизни никто не обращал внимания на прославленный баритон герцога. На грудь Эшленда кинулась какая-то леди.
— Спасите меня, сэр! Меня сейчас убьют!
Эшленд оторвал ее руки от своей рубашки и отодвинул леди.
— Успокойтесь, мадам. Все под контролем.
Воздух прорезал пронзительный свисток, раздался топот бегущих ног. С высоты своих шести футов пяти дюймов Эшленд увидел реку синих мундиров, вливающуюся в зал из холла. Он отыскал серебристую голову герцога Олимпии.
— Что за дьявольщина тут происходит? Это все Динглеби, так?
— Ее тут не было. Впрочем, и приманки-принцессы тоже. Где Эмили?
— Заперта в оранжерее. Она сказала мне… да дьявол все побери! Оказалось, что Динглеби все-таки работает на них. Она все это и спланировала! — Эшленд снова огляделся, но увидел только полисменов.
— Полная неразбериха, — пробормотал Олимпия. — Лакеи — те, кого дополнительно нанял Ганс, — словно свихнулись, когда принцесса исчезла. Кто-то начал стрелять из пистолета. Мои люди выскочили из оркестра и… да к черту все! — Он утер лоб. — Все придется начинать сначала.
— Но где Динглеби?
— Бог ее знает. Я полный дурак. Мог бы и догадаться.
Эшленд уклонился от бегущего мимо полисмена.
— Слушайте, я думаю, она сбежала. Эмили ее раскусила как раз перед тем, как спустилась в библиотеку.
— Эмили!
— Та предложила ей какой-то напиток, и Эмили думает, это для того, чтобы избавиться от ребенка, который должен стать следующим проклятым наследником…
— Ребенок!
— Да к черту все! Мы должны найти Динглеби!
Олимпия повернулся и свистнул. К нему подбежал один из музыкантов во фраке.
— Делаем все, что можем, сэр. Эти негодяи накинулись на нас совершенно неожиданно. Мы ждали вашего сигнала!
— Да, черт побери. Слушай, Динглеби переметнулась. Здесь разберется полиция. Бери своих людей и прочешите весь город, слышишь? Отыщите Динглеби!
— Да, сэр.
Олимпия снова повернулся к Эшленду, сделав шаг в сторону, чтобы пропустить размахивающего дубинкой полисмена, и сказал:
— Так. Идите приведите Эмили и поднимитесь с ней наверх. Не отходить от нее ни на секунду, вы меня слышите? Безопасность всей Европы сейчас висит на волоске. Если мы допустим, чтобы они ее схватили…
Но Эшленд уже мчался прочь, чувствуя, как холодеет кровь в жилах. А что, если Динглеби все это время пряталась и видела, как он увел Эмили в сад? Что, если она сама устроила этот бунт и дожидалась, пока все начнется, чтобы Эшленд оставил Эмили без защиты?
Ключ. Он оставил чертов ключ в замке, чтобы Эмили не оказалась в ловушке, если с ним что-нибудь случится.
Он промчался через террасу, спрыгнул со ступенек. Стрелой пронесся по дорожке, чувствуя, как обжигает легкие, и застыл как вкопанный перед дверью в оранжерею.
Под луной блестело разбитое стекло. Дверь стояла нараспашку, слегка покачиваясь под дуновением ветра.
— Эмили! — заорал он.
Эхо замерло вдали, остались только отдаленные крики из бального зала, и тут он услышал топот. Кто-то бежал сюда. Эшленд круто повернулся.
— Сэр! О сэр!
Бежала какая-то горничная, придерживая на голове чепец; ее черно-белая униформа только что показалась из тени.
— Кто это? — рявкнул он.
— О сэр! Это я, это Люси. Люси из аббатства, сэр!
— Люси! — Он схватил ее за плечи. Она задыхалась, ловя ртом воздух. — Что? Что случилось?
