— Совершенно верно, дорогая, — наконец произнес он. — Боюсь, что я и в самом деле потерял голову. А потом я вообще мало что делаю так, как считается правильным.
— Ладно. Все хорошо… — постаралась прекратить разговор Рослин, нервным движением соединяя край своей горностаевой накидки. — Я и так отняла у тебя много времени.
Он сел прямо, сжав руками колени.
— Ты не можешь вот так уйти. Ты еще не дала ответа.
— На какой вопрос ты ждешь ответа?
— Выйдешь ты за меня замуж?
И произнесенные в общепринятой манере эти слова в устах Энтони казались Рослин нелепыми.
— Но ты же шутил! — сказала она с укором и недоверием.
— Боюсь, что нет, любовь моя. Хотя, честно говоря, для меня это не менее неожиданно, чем для тебя. Но мое предложение абсолютно серьезно.
Это было уже не смешно. Рослин сердито поджала губы.
— Об этом не может быть и речи. Выйти за тебя я хочу не более чем за Джорди.
То, что его предложение вызвало у нее смех, Энтони понять мог. В принципе ее реакция была вполне естественной. Он и сам страшно удивился, что оказался способным предложить в мужья себя. Что же говорить о Рослин? Те слова вырвались у него в первый раз совершенно непроизвольно, как бы сами по себе. Но после их произнесения что-то изменилось в нем самом. Энтони вдруг почувствовал, что мысль о браке, который он до сих пор рассматривал исключительно как наказание, придуманное Богом за грехи мужчинам, сейчас не кажется ему такой уж неприемлемой. Он уже и в самом деле хотел жениться. Интересно, испытывал бы он это желание, не стой она здесь перед ним, такая обаятельная и влекущая? Наверное, нет. Он прожил на свете тридцать пять лет, ни разу не испытав потребности в жене. Не нужна она ему и в данный момент. Так какого же черта он продолжает настаивать на своем, когда она сама предложила ему выход — считать вырвавшееся предложение шуткой.
Дело, конечно, еще и в том, что он не из тех, кто может позволить загнать себя в угол. А ее заявление, что она выйдет замуж за первого попавшегося мужчину, очень смахивало на попытку сделать это. Еще менее Энтони устраивало то, что Рослин вообще исчезнет из его жизни. Такой поворот пугал по-настоящему. Именно поэтому он с самого начала тянул время, стараясь не допустить, чтобы она ушла из его дома. Как бы там ни было, она была здесь! Было бы чертовски глупо не воспользоваться такой удачей. И вдруг она отказывается стать, нет, не любовницей, а женой! Это уж совсем не укладывается ни в какие рамки.
Брошенное семя нашло как нельзя более благоприятную почву в настроениях Энтони. Теперь он решил, что она непременно будет его супругой. Видит Бог, если для того, чтобы добиться согласия, нужно ее скомпрометировать, он пойдет и на это.
— Поправь меня, если я ошибусь, дорогая, — прервал он затянувшуюся паузу. — Иного претендента на твою руку нет. Так? Ведь ты сама говорила, что тебе в принципе все равно за кого выходить, коль скоро сам брак диктуется чрезвычайными обстоятельствами. Так?
— Так, — ответила помрачневшая Рослин, — но ты являешься единственным исключением.
— Но почему?
— Позволь ограничиться тем, что ты наверняка будешь ужасным мужем.
— Я и сам так всегда думал, — неожиданно согласился он. — Из-за чего бы еще я так долго бегал от женитьбы.
— Ну вот. Ты, следовательно, и сам разделяешь мою точку зрения?
— Только как имеющую право на существование, моя сладкая, — улыбнулся он. — Но имеется и другая сторона медали. С таким же успехом я могу стать и прекрасным семьянином. Монтьеф же сделался таковым! А ведь я сам еще недавно ни за что бы не поверил, что он на это способен.
— Но так уж случилось, что он полюбил свою жену, — раздраженно парировала Рослин, выделяя последние слова.
— Боже правый! Надеюсь, ты-то не ждешь глупых слов и признаний в любви? Весьма скоро…
— Конечно, не жду! — резко оборвала его Рослин, щеки которой пылали.
— Зато мы оба знаем, что я хочу обладать тобой. Не так ли? И нам прекрасно известно, что…
— Сэр Энтони, пожалуйста! — воскликнула Рослин, краснея еще больше, хотя, казалось, больше и некуда. — Что бы ты ни сказал, я не изменю своего мнения. Ты мне просто не подходишь. Я поклялась, что никогда не выйду замуж за развратника, а ты сам согласился, что таковым и являешься. А изменить самого себя невозможно, парень.
— Подозреваю, что твоей непреклонной позицией я обязан леди Гренфел. Не так ли?
Рослин так растерялась, что даже не подумала, откуда о злоключениях ее подруги известно Энтони.
— О да! — воскликнула она. — Франсес на собственной шкуре испытала, что происходит, когда твое сердце похищает подобный тебе повеса. Это из-за него она вынуждена была выйти замуж за старика, который был ей отвратителен, который вдобавок лишил ее всякой свободы.
Экзотический разрез глаз Энтони стал особенно заметным, когда он усмехнулся в ответ.
— Видимо, пришло время услышать тебе всю эту историю полностью, Рослин. Старина Джордж тогда попросту запаниковал. В этом нет ничего удивительного. Известие о том, что он вскоре станет отцом, свалилось на него как снег на голову. Он загулял на две недели. Но именно потому, что решил распроститься с холостяцкой жизнью. Однако, когда он наконец очухался, Франсес уже была замужем. Она даже ни разу не разрешила ему взглянуть на сына. И потом, когда Гренфель умер, она категорически отказалась встретиться с беднягой. Так что, если твоя подруга оказалась в мерзкой ситуации, то и моему другу из-за всего этого пришлось несладко. А правда заключается в том, дорогая, что Джордж и сейчас готов жениться на ней, если только она сама этого пожелает.
Ошеломленная Рослин сделала несколько шагов, опустилась в кресло и уставилась невидящим взглядом на потухший камин. Почему так получилось, что он знает Джорджа Амхерста? Зачем он рассказал ей все это? Получается, что Франсес может в любой момент выйти за Амхерста, стоит ей только заставить себя простить его. Да и гневаться на него так сильно, наверное, не очень правильно с ее стороны. Его поведение тогда было вполне естественным для убежденного холостяка и повесы. Но какой вывод должна сделать сама Рослин?
Черт побери! Да она и сама бы с большой радостью вышла за Энтони Мэлори и ни за кого другого. Но только, если он любил бы ее, если стал бы хранить верность, если, наконец, она бы могла доверять ему. Но все эти условия отсутствуют! Николас Иден, конечно, любит свою Реджину, дедушка любил бабушку, Джордж Амхерст, возможно, любил и любит Франсес. А Энтони? Он же сам фактически признался, что не любит ее. Возможно, это было бы и не так страшно, не будь весьма вероятным то, что она его полюбит всей душой. Именно последнее заставляет отказаться от сделанного им предложения. Она не настолько глупа, чтобы не понимать, какую боль может и наверняка будет причинять ей Энтони, если они поженятся.
Подняв глаза, Рослин неожиданно для себя обнаружила, что Энтони на кровати уже нет. Она начала растерянно оглядываться по сторонам и вдруг вздрогнула: шляпка поднялась с ее головы и очутилась на краю кресла. Обернувшись, она увидела, что хозяин дома стоит у нее за спиной, небрежно опершись руками о спинку кресла. Ей потребовалось еще несколько мгновений, чтобы приспособиться к его новому местоположению и прочистить горло.
— Мне жаль, но то, что ты рассказал о Франсес и Джордже, — наконец вымолвила она, — не меняет моего мнения о тебе.
— Почему-то я думал, что именно так и будет, — произнес Энтони, расплываясь в улыбке, от которой Рослин почувствовала еще большую напряженность. — Вы упрямая шотландка, леди Чедвик, но это одна из тех черт, которые мне в тебе очень нравятся. Я предложил тебе именно то, в чем ты отчаянно нуждаешься, но из желания идти наперекор ты отказалась. А ведь это было искреннее предложение с моей стороны. Я вполне бы мог превратиться в примернейшего из мужей, и ты сама знаешь, что это возможно. Но ты не даешь мне шанс попробовать пойти по такому пути.
— Я уже говорила тебе, Энтони, я не игрок. Я уж, с твоего позволения, не буду рисковать остатком своей жизни, понадеявшись на возможные перемены в тебе. Тем более за то, что они могут и не произойти, говорит тоже немало фактов.
